Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He saw himself an inarticulate stranger, an amusing little clown, to be dandled and nursed by these enormous and remote figures.	Он видел себя немым чужаком, забавным крошкой-клоуном, которого эти гигантские остранённые фигуры могут нянчить и тетешкать в своё удовольствие.
He had been sent from one mystery into another: somewhere within or without his consciousness he heard a great bell ringing faintly, as if it sounded undersea, and as he listened, the ghost of memory walked through his mind, and for a moment he felt that he had almost recovered what he had lost.	Из одной тайны его ввергали в другую - где-то не то внутри, не то во вне своего сознания он слышал слабые отголоски звона огромного колокола, как будто доносящиеся со дна моря, и пока он слушал, в его сознании прошествовал призрак воспоминания, и на миг ему почудилось, что он почти обрёл то, что утратил.
Sometimes, pulling himself abreast the high walls of his crib, he glanced down dizzily at the patterns of the carpet far below; the world swam in and out of his mind like a tide, now printing its whole sharp picture for an instant, again ebbing out dimly and sleepily, while he pieced the puzzle of sensation together bit by bit, seeing only the dancing fire-sheen on the poker, hearing then the elfin clucking of the sun-warm hens, somewhere beyond in a distant and enchanted world.	Иногда, подтянувшись к высокому краю колыбели, он глядел с головокружительной высоты на узор ковра далеко внизу; окружающий мир прокатывался через его сознание, как волны прилива, то на мгновение запечатляясь там резкой подробной картиной, то откатываясь в сонную смутную даль, пока он по кусочкам складывал непонятные впечатления, видя только отблески огня на кочерге, слыша загадочное поклохтывание разнежившихся на солнце кур -где-то там, в далёком колдовском мире.
Again, he heard their morning-wakeful crowing dear and loud, suddenly becoming a substantial and alert citizen of life; or, going and coming in alternate waves of fantasy and fact, he heard the loud, faery thunder of Daisy's parlor music.	И он слышал их утреннее будоражащее кудахтанье, громкое и чёткое, и внезапно становился полноправным гражданином жизни; или же чередующимися волнами фантазии и факта на него налетал и вновь откатывался волшебный гром музыкальных упражнений Дейзи.
Years later, he heard it again, a door opened in his brain: she told him it was Paderewski's "Minuet."	Много лет спустя он вновь услышал этот гром, и в его мозгу распахнулась дверца - Дейзи сказала ему, что это "Менуэт" Падеревского.
His crib was a great woven basket, well mattressed and pillowed within; as he grew stronger, he was able to perform extraordinary acrobatics in it, tumbling, making a hoop of his body, and drawing himself easily and strongly erect: with patient effort he could worm over the side on to the floor.	Колыбелью ему служила большая плетёная корзина с добротным матрасиком и подушками внутри; окрепнув, он начал выделывать в ней отчаянные акробатические номера - кувыркался, изгибался в кольцо и, без усилий поднимаясь на ножки, стоял совершенно прямо; или, упорно и терпеливо добиваясь своего, переваливался через край на пол.
There, he would crawl on the vast design of the carpet, his eyes intent upon great wooden blocks piled chaotically on the floor.	Там он полз по бескрайнему узору ковра к большим деревянным кубикам, наваленным бесформенной грудой.
They had belonged to his brother Luke: all the letters of the alphabet, in bright multi-colored carving, were engraved upon them.	Это были кубики его брата Люка, и на них яркими красками пестрели все буквы алфавита.
Holding them clumsily in his tiny hands, he studied for hours the symbols of speech, knowing that he had here the stones of the temple of language, and striving desperately to find the key that would draw order and intelligence from this anarchy.	Он неуклюже держал их в крохотных ручонках и часами изучал символы речи, зная, что перед ним камни храма языка, и всеми силами пытаясь найти ключ, который внёс бы порядок и осмысленность в этот хаос.

Great voices soared far above him, vast shapes came and went, lifting him to dizzy heights, depositing him with exhaustless strength.	Высоко над ним раскатывались оглушительные голоса, гигантские фигуры появлялись и исчезали, возносили его на головокружительную высоту, с неистощимой силой укладывали в колыбель.
The bell rang under the sea.	В глубинах моря звонил колокол.
One day when the opulent Southern Spring had richly unfolded, when the spongy black earth of the yard was covered with sudden, tender grass, and wet blossoms, the great cherry tree seethed slowly with a massive gem of amber sap, and the cherries hung ripening in prodigal clusters, Gant took him from his basket in the sun on the high front porch, and went with him around the house by the lily bed, taking him back under trees singing with hidden birds, to the far end of the lot.	Однажды, когда щедрая южная весна развернулась во всей своей пышности, когда губчатая чёрная земля на дворе покрылась внезапной нежной травкой и влажными цветами, а большая вишня медленно набухала тяжёлым янтарём клейкого сока и вишни зрели богатыми гроздьями, Гант вынул его из корзинки, стоявшей на залитом солнцем высоком крыльце, и пошёл с ним вокруг дома, мимо лилий на клумбах, в дальний конец участка - к дереву, певшему невидимыми птицами.
Here the earth was unshaded, dry, clotted by the plough.	Здесь лишённую тени сухую землю плуг разбил на комья.
Eugene knew by the stillness that it was Sunday: against the high wire fence there was the heavy smell of hot dock-weed.	Юджин знал, что это было воскресенье, - из-за тишины; от высокой решётки пахло нагретым бурьяном.
On the other side, Swain's cow was wrenching the cool coarse grass, lifting her head from time to time, and singing in her strong deep voice her Sunday exuberance.	По ту её сторону корова Свейна жевала прохладную жёсткую траву, время от времени поднимая голову и сильным глубоким басом изливая свою воскресную радость.
In the warm washed air, Eugene heard with absolute clearness all the brisk backyard sounds of the neighborhood, he became acutely aware of the whole scene, and as Swain's cow sang out again, he felt the flooded gates in him swing open.	В тёплом промытом воздухе Юджин с абсолютной ясностью слышал все деловитые звуки соседних задних дворов, он с особой остротой осознал всю картину, и когда корова Свейна снова запела, он почувствовал, как в нём распахнулись створки переполненного шлюза.
He answered "Moo!" phrasing the sound timidly but perfectly, and repeating it confidently in a moment when the cow answered.	И он ответил "муу!", произнеся эти звуки робко, но чётко, и повторил их уже уверенно, когда корова отозвалась.
Gant's delight was boundless.	Гант обезумел от восторга.
He turned and raced back toward the house at the full stride of his legs.	Он повернулся и кинулся к дому во весь размах своих длинных ног.
And as he went, he nuzzled his stiff mustache into Eugene's tender neck, mooing industriously and always getting an answer.	На бегу он щекотал жёсткими усами нежную шейку Юджина, трудолюбиво мычал и каждый раз получал ответ.
"Lord a' mercy!" cried Eliza, looking from the kitchen window as he raced down the yard with breakneck strides,	- Господи помилуй! - воскликнула Элиза, глядя из окна кухни, как Гант очертя голову мчится через двор.
"He'll kill that child yet."	- Он когда-нибудь убьёт мальчика!

And as he rushed up the kitchen steps - all the house, save the upper side was off the ground - she came out on the little latticed veranda, her hands floury, her nose stove-red.	И когда он взлетел на кухонное крыльцо - весь дом, за исключением задней стены, был приподнят над землёй, - она вышла на маленькую закрытую веранду. Руки у неё были в муке, нос пылал от жара плиты.
"Why, what on earth are you doing, Mr. Gant?"	- Что это вы затеяли, мистер Гант?
"Moo-o-o!	- "Муу"!
He said	Он сказал:
' Moo-o-o!'	"Муу"!
Yes he did!"	Да-да!
Gant spoke to Eugene rather than to Eliza.	- Гант говорил это не столько Элизе, сколько Юджину.
Eugene answered him immediately: he felt it was all rather silly, and he saw he would be kept busy imitating Swain's cow for several days, but he was tremendously excited, nevertheless, feeling now that that wall had been breached.	Юджин немедленно ему ответил: он чувствовал, что всё это довольно глупо, и предвидел, что ближайшие дни ему придётся без отдыха подражать корове Свейна, но всё-таки он был очень возбуждён и обрадован: в стене появился первый пролом.
Eliza was likewise thrilled, but her way of showing it was to turn back to the stove, hiding her pleasure, and saying:	Элиза тоже восхитилась, но выразила это по-своему: скрыв удовольствие, она вернулась к плите и сказала:
"I'll vow, Mr. Gant.	- Хоть присягнуть, мистер Гант!
I never saw such an idiot with a child."	В жизни не видывала такого олуха с ребёнком!
Later, Eugene lay wakefully in his basket on the sitting-room floor, watching the smoking dishes go by in the eager hands of the combined family, for Eliza at this time cooked magnificently, and a Sunday dinner was something to remember.	Позже Юджин лежал, не засыпая, в корзинке на полу гостиной и следил за тем, как нетерпеливые руки всех членов семьи расхватывают полные тарелки - Элиза в ту пору готовила великолепно, и каждый воскресный обед был событием.
For two hours since their return from church, the little boys had been prowling hungrily around the kitchen: Ben, frowning proudly, kept his dignity outside the screen, making excursions frequently through the house to watch the progress of cookery; Grover came in and watched with frank interest until he was driven out; Luke, his broad humorous little face split by a wide exultant smile, rushed through the house, squealing exultantly:	В течение двух часов после возвращения из церкви младшие мальчики, облизываясь, бродили возле кухни: Бен, гордо хмурясь, прятал свой интерес под маской невозмутимого достоинства, но часто проходил через дом поглядеть, как подвигается стряпня; Гровер являлся прямо в кухню и откровенно не спускал глаз с плиты, пока его не выставляли вон, а Люк, чью широкую весёлую мордашку разрезала пополам ликующая улыбка, стремительно бегал по всем комнатам и ликующе вопил:
"Weenie, weedie, weeky,	Ви-ини, ви-иди, ви-ики,
Weenie, weedie, weeky,	Ви-ини, ви-иди, ви-ики,
Weenie, weedie, weeky,	Ви-ини, ви-иди, ви-ики,
Wee, Wee, Wee."	Ви! Ви! Ви!