Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Then," said John Dorsey Leonard, who talked enchantingly on the subject, between mouthfuls of clabber, "then, my sonny, a man may begin to say he's really 'cultsherd.'	- Вот тогда, - сказал Джон Дорси Леонард, который вышивал заманчивые узоры на этой канве между глотками простокваши, - тогда, сынок, человек наконец получает право считать себя культурным.
After that, of course," he continued with a spacious carelessness, "he may travel for a year or so."	После этого, конечно, - добавил он с щедрой небрежностью, - можно ещё года два попутешествовать.
But the Leonards were not yet ready to part with him.	Однако Леонарды пока ещё не хотели расставаться с ним.
"You're too young, boy," said Margaret Leonard.	- Ты слишком юн, мальчик, - говорила Маргарет Леонард.
"Can't you persuade your father to wait another year?	- Не можешь ли ты уговорить отца подождать ещё год?
You're only a child in years, Eugene.	Ты же ведь по возрасту совсем ребёнок, Юджин.
You have all the time in the world."	Тебе некуда торопиться.
Her eyes darkened as she talked.	Её глаза темнели, пока она говорила это.
Gant would not be persuaded.	Но Гант не желал ничего слушать.
"He's old enough," he said.	- Он достаточно взрослый, - сказал он.
"When I was his age I had been earning my living for years.	- Когда я был в его возрасте, я уже давно зарабатывал себе на жизнь.
I'm getting old.	Я старею.
I won't be here much longer.	Скоро меня не станет.
I want him to begin to make a name for himself before I die."	Я хочу, чтобы он начал завоёвывать репутацию прежде, чем я умру.
He refused stubbornly to consider any postponement.	Он упрямо отказывался даже подумать об отсрочке.
In his youngest son he saw the last hope of his name's survival in laurels - in the political laurels he so valued.	Младший сын был его последней надеждой на то, что его имя прославится на политическом поприще, которое он так ценил.
He wanted his son to be a great and far-seeing statesman and a member of the Republican or Democratic party.	Он хотел, чтобы его сын стал великим и дальновидным государственным деятелем, членом республиканской или демократической партии.
His choice of a university was therefore a measure of political expediency, founded upon the judgment of his legal and political friends.	Поэтому, выбирая университет, он исходил из политических соображений и следовал совету своих сведущих в политике друзей.
"He's ready to go," said Gant, "and he's going to the State University, and nowhere else.	- Он подготовлен, - сказал Г ант, - и он поступит в университет штата. Или никуда.
He'll be given as good an education there as he can get anywhere.	Образование ему там дадут не хуже, чем в любом другом месте.
Furthermore, he will make friends there who will stand by him the rest of his life."	А кроме того, он на всю жизнь заведёт полезные знакомства.

He turned upon his son a glance of bitter reproach.	- Он бросил на сына взгляд, полный горькой укоризны.
"There are very few boys who have had your chance," said he, "and you ought to be grateful instead of turning up your nose at it.	- Мало кому из твоих сверстников представляется подобная возможность, - сказал он. - И ты должен быть благодарен, а не воротить нос.
Mark my words, you'll live to see the day when you'll thank me for sending you there.	Попомни мои слова, настанет день, когда ты скажешь мне спасибо за то, что я послал тебя именно туда.
Now, I've given you my last word: you'll go where I send you or you'll go nowhere at all."	Я уже сказал: ты будешь учиться там, куда я тебя пошлю, или нигде.
Part Three	ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
28	28
Eugene was not quite sixteen years old when he was sent away to the university.	Юджину ещё не исполнилось шестнадцати, когда его отправили в университет.
He was, at the time, over six feet and three inches tall, and weighed perhaps 130 pounds.	В нём тогда было шесть футов три дюйма роста, а весил он примерно сто тридцать фунтов.
He had been sick very little in his life, but his rapid growth had eaten sharply at his strength: he was full of a wild energy of mind and body that devoured him and left him exhausted.	Он почти никогда не болел, но быстрый рост истощал его силы; буйная умственная и физическая энергия, которой он был полон, беспощадно пожирала его, доводя до изнеможения.
He tired very quickly.	Он быстро уставал.
He was a child when he went away: he was a child who had looked much on pain and evil, and remained a fantasist of the Ideal.	Когда он уехал, он был ещё ребёнком - ребёнком, который видел много горя и зла, но остался верным выдуманному идеалу.
Walled up in his great city of visions, his tongue had learned to mock, his lip to sneer, but the harsh rasp of the world had worn no grooving in the secret life.	Под защитой крепостных стен великого-города его фантазии его язык научился язвить, губы -насмешливо улыбаться, но жёсткий скребок мира не оставил следов на его тайной жизни.
Again and again he had been bogged in the gray slough of factuality.	Снова и снова он увязал в серой трясине реальных фактов.
His cruel eyes had missed the meaning of no gesture, his packed and bitter heart had sweltered in him like a hot ingot, but all his hard wisdom melted at the glow of his imagination.	Его беспощадные глаза улавливали смысл любого жеста, переполненное ожесточённое сердце жгло его, как раскалённый железный брусок, но вся эта суровая мудрость таяла в жаре воображения.
He was not a child when he reflected, but when he dreamt, he was; and it was the child and dreamer that governed his belief.	Когда он размышлял, он не был ребёнком, но он был ребёнком, когда мечтал, - и властвовали в нём ребёнок и мечтатель.
He belonged, perhaps, to an older and simpler race of men: he belonged with the Mythmakers.	Возможно, он принадлежал к более древней и простой человеческой расе - к мифотворцам.
For him, the sun was a lordly lamp to light him on his grand adventuring.	Для него солнце было величественным светильником, зажжённым, чтобы озарять его подвиг.
He believed in brave heroic lives.	Он верил в доблестные героические жизни.

He believed in the fine flowers of tenderness and gentleness he had little known.	Он верил в хрупкие цветы нежности и кротости, которых ему не довелось познать.
He believed in beauty and in order, and that he would wreak out their mighty forms upon the distressful chaos of his life.	Он верил в красоту и порядок и надеялся, что сумеет подчинить их могуществу гнетущий хаос своей жизни.
He believed in love, and in the goodness and glory of women.	Он верил в любовь, и в доброту, и в светлую прелесть женщин.
He believed in valiance, and he hoped that, like Socrates, he would do nothing mean or common in the hour of danger.	Он верил в мужество и надеялся, подобно Сократу, не сделать ничего бесчестного или мелкого в час опасности.
He exulted in his youth, and he believed that he could never die.	Он упивался своей юностью, и он верил, что никогда не умрёт.
Four years later, when he was graduated, he had passed his adolescence, the kiss of love and death burned on his lips, and he was still a child.	Четыре года спустя, когда он, так и не став подростком, окончил университет, на его губах горел поцелуй любви и смерти, и он всё ещё был ребёнком.
When it was at last plain that Gant's will was on this inflexible, Margaret Leonard had said, quietly:	Когда наконец стало ясно, что решение Ганта бесповоротно, Маргарет Леонард сказала негромко:
"Well, then, go your ways, boy.	- Ну что ж, иди своим путём, мальчик.
Go your ways.	Иди своим путём.
God bless you."	Да благословит тебя бог.
She looked a moment at his long thin figure and turned to John Dorsey Leonard with wet eyes:	Она поглядела на его тонкую долговязую фигуру и с увлажнившимися глазами повернулась к Джону Дорси Леонарду:
"Do you remember that shaver in knee-pants who came to us four years ago?	- Помнишь мальчугана в коротких штанишках, который пришёл к нам четыре года назад?
Can you believe it?"	Ты можешь этому поверить?
John Dorsey Leonard laughed quietly, with weary gentle relaxation.	Джон Дорси Леонард засмеялся негромко, с мягким утомлённым облегчением.
"What do you know about it?" he said.	- Да, действительно, - сказал он.
When Margaret turned to him again her voice, low and gentle, was charged with the greatest passion he had ever heard in it.	Когда Маргарет снова повернулась к Юджину, её голос, тихий и нежный, вдруг исполнился страсти, какой он ещё никогда в нём не слышал.
"You are taking a part of our heart with you, boy.	- Ты уносишь с собой часть нашего сердца, мальчик.
Do you know that?"	Знаешь ли ты это?
She took his trembling hand gently between her own lean fingers.	Она ласково взяла его дрожащую руку в свои худые пальцы.
He lowered his head and closed his eyelids tightly.	Он опустил голову и крепко зажмурил глаза.
"Eugene," she continued, "we could not love you more if you were our own child.	- Юджин, - продолжала она, - мы не могли бы любить тебя больше, будь ты нашим сыном.