Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

When they had left him, the boy tried to picture them lulled in the dulcet tranquillity they so often invoked.	Когда они ушли, Юджин попробовал представить себе их в сладком покое, к которому они так часто взывали.
Its effects, he thought, would be more disastrous than any amount of warfare.	Результат, подумал он, мог бы оказаться хуже, чем результат любой войны.
In the darkness, everything around and within him swam hideously.	В темноте всё вокруг и внутри него отвратительно поплыло.
But presently he slid down into a pit of distressed sleep.	Но вскоре он провалился в пропасть тяжёлого сна.
Every one had agreed on a studious forgiveness.	Все подчёркнуто простили его.
They stepped with obtrusive care around his fault, filled pleasantly with Christmas and mercy.	Они с навязчивой тщательностью обходили его проступок, приятно исполненные рождественского милосердия.
Ben scowled at him quite naturally, Helen grinned and prodded him, Eliza and Luke surrendered themselves to sweetness, sorrow, and silence.	Бен хмурился на него совершенно естественным образом, Хелен усмехалась и тыкала его в рёбра, Элиза и Люк растворялись в нежности, печали и молчании.
Their forgiveness made a loud noise in his ears.	От их всепрощения у него гудело в ушах.
During the morning his father asked him to come for a walk.	Утром отец пригласил его прогуляться.
Gant was embarrassed and hang-dog; a duty of gentle admonishment devolved upon him - he had been counselled to it by Helen and Eliza.	Гант был смущён и растерян: на него легла обязанность деликатного увещевания - на этом настояли Хелен и Элиза.
Now, no man in his time could carry on in the big, Bow-wow style better than Gant, but none was less fitted to scatter the blossoms of sweetness and light.	Хотя в своё время Гант, как никто, умел метать громы и молнии, трудно было найти человека менее пригодного для того, чтобы рассыпать цветы прощения и благости.
His wrath was sudden, his invective sprang from the moment, but he had for this occasion no thunder-bolts in his quiver, and no relish for the business before him.	Его гнев бывал внезапным, его тирады рождались сами собой, но на этот раз в его колчане не было ни одной громовой стрелы и его задача не доставляла ему никакой радости.
He had a feeling of personal guilt; he felt like a magistrate fining for intoxication a culprit with whom he has been on a spree the night before.	Он чувствовал себя виноватым, он испытывал такое же чувство, с каким судья мог бы приговорить к штрафу своего вчерашнего собутыльника.
Besides - what if the Bacchic strain in him had been passed on to his son?	А кроме того: вдруг сын унаследовал его вакхические склонности?
They walked on in silence across the Square, by the rimmed fountain.	Они молча прошли через площадь мимо фонтана в кольце льда.
Gant cleared his throat nervously several times.	Гант несколько раз нервно откашлялся.
"Son," said he presently,	- Сын, - сказал он наконец.
"I hope you'll take last night as a warning.	- Надеюсь, вчерашний вечер послужит тебе предостережением.
It would be a terrible thing if you let whiskey get the best of you.	Будет ужасно, если ты пристрастишься к виски.

I'm not going to speak harshly to you about it: I hope you'll learn a lesson by it.	Я не собираюсь бранить тебя, я надеюсь, что это будет тебе уроком.
You had better be dead than become a drunkard."	Лучше умереть, чем стать пьяницей.
There!	Ну вот!
He was glad it was over.	Слава богу, это позади.
"I will!" Eugene said.	- Конечно! - сказал Юджин.
He was filled with gratitude and relief.	Он испытывал благодарность и облегчение.
How good every one was.	Как все они были добры к нему!
He wanted to make passionate avowals, great promises.	Ему хотелось давать страстные клятвы и торжественные зароки.
He tried to speak.	Он попытался что-то сказать.
But he couldn't.	И не сумел.
There was too much to be said.	Сказать надо было слишком много.
But they had their Christmas, beginning thus with parental advice and continuing through all the acts of contrition, love, and decorum.	Итак, они получили своё рождество, начавшееся с отеческих увещеваний и продолжавшееся в раскаянии, любви и благопристойности.
They put on, over their savage lives, the raiment of society, going diligently through the forms and conventions, and thinking, "now, we are like all other families"; but they were timid and shy and stiff, like rustics dressed in evening-clothes.	Они набросили на свои яростные жизни покров условностей, усердно выполняли все церемонии, соблюдали все ритуалы и думали: "Ну, мы ничем не отличаемся от всех других семей"; но они были робки, застенчивы и неуклюжи, как крестьяне во фраках.
But they could not keep silence.	Однако молчание они сумели сохранить лишь ненадолго.
They were not ungenerous or mean: they were simply not bred to any restraint.	Они не были мелочны или злопамятны, а просто не умели сдерживаться.
Helen veered in the wind of hysteria, the strong uncertain tides of her temperament.	Хелен бросали из стороны в сторону ветра её истерии, могучие прихотливые волны её темперамента.
At times when, before her own fire, her vitality sank, and she heard the long howl of the wind outside, she almost hated Eugene.	Иногда у огня в своём доме она слышала завывание ветра снаружи, жизнерадостность её угасала, и она испытывала к Юджину почти ненависть.
"It's ridiculous!" she said to Luke.	- Просто нелепо, - сказала она Люку.
"His behaving like this.	- Это его поведение.
He's only a kid - he's had everything, we've had nothing!	Он ещё совсем ребёнок, и у него было всё, а у нас не было ничего.
You see what it's come to, don't you?"	И видишь, к чему это привело? Видишь?
"His college education has ruined him," said the sailor, not unhappy that his candle might burn more brightly in a naughty world.	- Высшее образование его погубило, - сказал моряк, не слишком огорчаясь тем, что его свеча запылает ярче на фоне всеобщей испорченности.
"Why don't you speak to her?" she said irritably.	- Почему ты не поговоришь с ней? - раздражённо сказала она.

"She may listen to you - she won't to me!	- Тебя она, может быть, послушает, не то что меня!
Tell her so!	Скажи ей!
You've seen how she's rubbed it in to poor old papa, haven't you?	Ты же видел, как она свалила всё на бедного папу?
Do you think that old man - sick as he is - is to blame?	Неужели ты думаешь, что старик, больной старик - виноват?
' Gene's not a Gant, anyway.	И вообще Джин совсем не Гант.
He takes after her side of the house.	Он пошел в её родню.
He's queer - like all of them! WE'RE Gants!" she said with a bitter emphasis.	Он свихнутый, как все они! Ганты - это мы! -закончила она, горько подчёркивая последние слова.
"There was always some excuse for papa," said the sailor.	- У папы были оправдания, - сказал моряк.
"He's had a lot to put up with."	- Ему приходилось со многим мириться.
All his convictions in family affairs had been previously signed with her approval.	Все его мнения о положении дел в семье предварительно одобрялись ею.
"I wish you'd tell her that.	- Вот к сказал бы ей об этом.
With all his moping into books, he's no better than we are.	Хотя он и вечно копается в книгах, он ничем не лучше нас.
If he thinks he's going to lord it over me, he's mistaken."	Если он думает, что может задирать передо мной нос, так он глубоко ошибается.
"I'd like to see him try it when I'm around," said Luke grimly.	- Пусть только попробует, когда я рядом! - мрачно сказал Люк.
The boy was doing a multiple penance - he had committed his first great wrong in being at once so remote from them and so near to them.	Юджин отбывал множественную эпитимью - его первый великий грех заключался в том, что одновременно он был и слишком далёк, и слишком близок им.
His present trouble was aggravated by the cross-complication of Eliza's thrusts at his father, and the latent but constantly awakening antagonism of mother and daughter.	Нынешняя беда усугублялась выпадами Элизы против его отца и осложнялась скрытым, но постоянно вспыхивающим антагонизмом между матерью и дочерью.
In addition, he bore directly Eliza's nagging and carping attack.	Вдобавок он был непосредственной мишенью ворчания и упрёков Элизы.
All this he was prepared for - it was the weather of his mother's nature (she was as fond of him as of any of them, he thought), and the hostility of Helen and Luke was something implacable, unconscious, fundamental, that grew out of the structure of their lives.	Ко всему этому он был готов - таково было свойство характера его матери (она любила его не меньше остальных, думал он), а враждебность Люка и Хелен была чем-то неумолимым, бессознательным, неизбежным - чем-то вырастающим из самого существа их жизни.
He was of them, he was recognizably marked, but he was not with them, nor like them.	Он был один из них и нёс то же клеймо, но он не был с ними и не был похож на них.