Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Nevertheless, it moves.	И всё-таки она вертится.
"On one side of the table stood the combined powers of Europe; on the other stood Martin Luther, the son of a blacksmith."	- По одну сторону стола стояли объединённые силы Европы, по другую - Мартин Лютер, сын кузнеца.
The voice of husky passion, soul-shaken.	Голос жгучей страсти, потрясенной души.
This they can remember, and put down.	Это они могут запомнить и записать.
"There, if ever, was a situation to try the strongest soul.	- Перед таким испытанием могла бы дрогнуть и самая сильная душа.
But the answer came like a flash. Ich kann nicht anders - I can't do otherwise.	Но ответ был мгновенным: Ich kann nicht anders - я не могу иначе.
It was one of the great utterances of history."	Это одно из величайших изречений истории.
That phrase, used now for thirty years, relic of Yale and Harvard: Royce and Munsterberg.	Эта фраза, пускаемая в ход уже тридцать лет, сувенир Гарварда и Йеля; Ройса и Мюнстербурга.
In all this jugglery, the Teutons were Weldon's masters, yet mark how thirstily the class lap it up.	Жонглировать словами Уэлдон научился у тевтонов, но поглядите-ка, как жадно класс лакает всё это.
He will not let them read, lest some one find the rag-quilt of his takings from Zeno to Immanuel Kant.	Он не хочет, чтобы они читали, - а вдруг кто-нибудь обнаружит лоскутки, которые он надрал из всех философов от Зенона до Иммануила Канта.
The crazy patchwork of three thousand years, the forced marriage of irreconcilables, the summation of all thought, in his old head.	Пёстрое лоскутное одеяло трёх тысяч лет, насильственное сочетание непримиримого, суммирование всей человеческой мысли в его старой голове.
Socrates begat Plato.	Сократ роди Платона.
Plato begat Plotinus.	Платон роди Плотина.
Plotinus begat St. Augustine. . . . Kant begat Hegel.	Плотин роди Блаженного Августина... Кант роди Гегеля.
Hegel begat Vergil Weldon.	Гегель роди Верджила Уэлдона.
Here we pause.	Здесь мы останавливаемся.
There's no more to beget.	Родить больше нечего.
An Answer to All Things in Thirty Easy Lessons.	Ответ на всё сущее в Тридцати Общедоступных Уроках.
How sure they are they've found it!	И как они все уверены, что нашли этот ответ!
And to-night they will carry their dull souls into his study, will make unfleshly confessions, will writhe in concocted tortures of the spirit, revealing struggles that they never had.	А сегодня они потащат к нему в кабинет свои тупые души, будут изливать бесплотные признания, будут корчиться в наспех состряпанных пытках духа, исповедоваться в борьбе с собой, которой никогда не вели.
"It took character to do a thing like that.	- Чтобы так поступить, нужен характер.
It took a man who refused to crack under pressure.	Для этого требовался человек, которого не мог сломить никакой нажим.
And that is what I want my boys to do!	Вот этого-то я и хочу от своих мальчиков!

I want them to succeed!	Я хочу, чтобы они побеждали!
I want them to absorb their negations.	Я хочу, чтобы они впитывали отрицание самих себя.
I want them to keep as clean as a hound's tooth!"	Я хочу, чтобы они хранили чистоту, как зубы гончей.
Eugene winced, and looked around on all the faces set in a resolve to fight desperately for monogamy, party politics, and the will of the greatest number.	Юджин сморщился и оглянулся вокруг на лица, исполненные решимости отчаянно бороться за моногамию, политическую программу своей партии и осуществление воли большинства.
And yet the Baptists fear this man!	И баптисты боятся этого человека!
Why?	Почему?
He has taken the whiskers off their God, but for the rest, he has only taught them to vote the ticket.	Он обрил бакенбарды с их бога, но в остальном он только научил их голосовать за кандидатов их партии.
So here is Hegel in the Cotton Belt!	Вот он, Гегель хлопкового Юга!
During these years Eugene would go away from Pulpit Hill, by night and by day, when April was a young green blur, or when the Spring was deep and ripe.	В те годы, когда апрель был юной зелёной дымкой или когда весна раскрывалась в спелой зрелости, Юджин часто уходил из Пулпит-Хилла и ночью и днём.
But he liked best to go away by night, rushing across a cool Spring countryside full of dew and starlight, under a great beach of the moon ribbed with clouds.	Но ему больше нравилось уходить по ночам и бежать по прохладным весенним просторам, полным росы и звёздного света, под необъятными песками луны в ряби облаков.
He would go to Exeter or Sydney; sometimes he would go to little towns he had never before visited.	Он отправлялся в Эксетер или Сидней; иногда он уезжал в маленькие городки, в которых никогда раньше не бывал.
He would register at hotels as	Он регистрировался в гостиницах как
"Robert Herrick,"	"Роберт Геррик",
"John Donne,"	"Джон Донн",
"George Peele,"	"Джордж Пиль",
"William Blake," and	"Уильям Блейк" или
"John Milton."	"Джон Милтон".
No one ever said anything to him about it.	И никто ни разу ничего не сказал ему по этому поводу.
The people in those small towns had such names. Once he registered at a hotel, in a small Piedmont town, as "Ben Jonson." The clerk spun the book critically. "Isn't there an h in that name?" he said. "No," said Eugene. "That's another branch of the family. I have an uncle, Samuel, who spells his name that way."	Жители этих городков носили и такие имена.
Sometimes, at hotels of ill-repute, he would register, with dark buried glee, as	Иногда в гостиницах со скверной репутацией он с тёмным жгучим злорадством регистрировался как
"Robert Browning,"	"Роберт Браунинг",

"Alfred Tennyson," and	"Альфред Теннисон" и
"William Wordsworth."	"Уильям Вордсворт".
Once he registered as	Однажды он зарегистрировался как
"Henry W.	"Генри У.
Longfellow."	Лонгфелло".
"You can't fool me," said the clerk, with a hard grin of disbelief.	- Меня не проведёшь, - сказал портье с жёсткой недоверчивой усмешкой.
"That's the name of a writer."	- Это фамилия писателя.
He was devoured by a vast strange hunger for life.	Его томила беспредельная, странная жажда жизни.
At night, he listened to the million-noted ululation of little night things, the great brooding symphony of dark, the ringing of remote churchbells across the country.	Ночью он прислушивался к миллионоголосому завыванию маленьких ночных существ, к огромной задумчивой симфонии мрака, к звону далёких церковных колоколов.
And his vision widened out in circles over moon-drenched meadows, dreaming woods, mighty rivers going along in darkness, and ten thousand sleeping towns.	И его мысленный взгляд все ширился и разбегался кругами, вбирая в себя залитые луной луга, грезящие леса, могучие реки, катящие свои воды во мраке, и десять тысяч спящих городов.
He believed in the infinite rich variety of all the towns and faces: behind any of a million shabby houses he believed there was strange buried life, subtle and shattered romance, something dark and unknown.	Он верил в бесконечно богатое разнообразие городов и улиц; он верил, что в любом из миллионов жалких домишек таится странная погребённая жизнь, тончайшая сокрушённая романтика, что-то тёмное и неведомое.
At the moment of passing any house, he thought, some one therein might be at the gate of death, lovers might lie twisted in hot embrace, murder might be doing.	Когда проходишь мимо дома, думал он, то именно в этот миг там внутри, быть может, кто-то испускает последний вздох, быть может, любовники лежат, сплетаясь в жарком объятии, быть может, там совершается убийство.
He felt a desperate frustration, as if he were being shut out from the rich banquet of life.	Он испытывал жесточайшее разочарование, словно его не допускали на пышное пиршество жизни.
And against all caution, he determined to break the pattern of custom, and look within.	И вопреки благоразумию, он решал пренебречь требованиями обычаев и заглянуть внутрь.
Driven on by this hunger, he would suddenly rush away from Pulpit Hill and, as dusk came on, prowl up and down the quiet streets of towns.	Подгоняемый этой жаждой, он внезапно мчался прочь из Пулпит-Хилла и, когда сгущались сумерки, рыскал по тихим улицам окрестных городков.
Finally, lifted beyond all restraint, he would mount swiftly to a door and ring the bell.	Наконец, отбрасывая путы сдержанности, он быстро поднимался на какое-нибудь крыльцо и звонил.
Then, to whoever came, reeling against the wall and clutching at his throat, he would say:	Затем, кто бы ни выходил к нему, он прислонялся к стене и, схватившись рукой за горло, говорил:
"Water!	- Воды!
In God's name, water!	Ради бога, воды!
I am ill!"	Мне плохо!