Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He laid a great dry hand clumsily upon his son's shoulder, and for a moment Eugene saw in the dead eyes the old dark of umber and unfound desire.	- Он неуклюже положил большую сухую ладонь на плечо своего сына, и на мгновение Юджин увидел в мёртвых глазах тёмность старой умбры и ненайденного желания.
"Hm!" Eliza began, with a tremulous bantering smile, "your head will get turned by all the things they're saying about you."	-Гм! - начала Элиза с дрожащей шутливой улыбкой. - Как бы у тебя голова не закружилась от всех этих похвал.
She took his hand in her rough warm grasp.	- Она взяла его руку в свои шершавые тёплые ладони.
Her eyes grew suddenly wet.	Её глаза вдруг увлажнились.
"Well, son," she said gravely. "I want you to go ahead now and try to be Somebody.	- Ну, сын, - сказала она торжественно, - я хочу, чтобы ты продолжал и постарался стать кем-то.
None of the others ever had your opportunity, and I hope you do something with it.	Ни у кого из остальных не было таких возможностей, и я надеюсь, ты сумеешь ими воспользоваться.
Your papa and I have done the best we could.	Твой папа и я сделали всё, что могли.
The rest is up to you."	Остальное зависит от тебя.
He took her hand in a moment of wild devotion and kissed it.	На миг исполнясь отчаянной преданности, он взял её руку и поцеловал.
"I'll do something," he said.	- Я воспользуюсь, - сказал он.
"I will."	- Обязательно.
They looked shyly at his strange dark face, with all its passionate and na?ve ardor, and they felt tenderness and love for his youth and all that was unknown to it.	Они робко глядели на его чужое тёмное лицо, пронизанное страстным и наивным пылом, и испытывали нежность и любовь к его юности и неведению.
And a great love and pity welled up in him because of their strange and awkward loneliness, and because he felt, through some terrible intuition, that he was already indifferent to the titles and honors they desired for him, and because those which he had come to desire for himself were already beyond the scale of their value.	А в нём поднялись великая любовь и жалость к их странному неловкому одиночеству - какая-то страшная интуиция подсказывала ему, что он уже равнодушен к почестям и отличиям, которых они желали ему, а те, которых он желал себе, лежали за пределами их шкалы ценностей.
And, before the vision of pity and loss and loneliness, he turned away, clutching his lean hand into his throat.	И перед этим видением жалости, утрат и одиночества он отвернулся, вцепляясь худой рукой себе в горло.
It was over.	Всё кончилось.
Gant, who under the stimulus of his son's graduation had almost regained the vitality of his middle years, relapsed now into whining dotage.	Г ант, который под воздействием радостного возбуждения во время церемонии почти обрёл былую бодрость, снова впал в хнычущий маразм.
The terrible heat came down and smote him.	Страшная жара обрушилась на него и сокрушила.
He faced with terror and weariness the long hot trip into the hills again.	Он с усталым ужасом думал о длинном жарком пути назад в горы.
"Merciful God!" he whined.	- Боже милосердный! - хныкал он.
"Why did I ever come!	- И зачем я только поехал!

O Jesus, how will I ever face that trip again!	О Иисусе, как я ещё раз выдержу этот путь!
I can't bear it.	Я не вынесу!
I'll die before I get there!	Я умру раньше, чем доеду!
It's fearful, it's awful, it's cruel."	Это страшно, это ужасно, это жестоко.
And he wept weak snuffling sobs.	- И он начинал жалобно всхлипывать.
Eugene took them to Exeter and got them comfortably disposed in a Pullman.	Юджин проводил их до Эксетера и удобно устроил в пульмановском вагоне.
He was remaining for a few days to gather his belongings - the clutter of four years, letters, books, old manuscript, worthless rubbish of every description, for he seemed to inherit Eliza's mania for blind accumulation.	Сам он оставался ещё на несколько дней, чтобы собрать накопившееся за четыре года имущество, - письма, книги, старые рукописи, всевозможный, никому не нужный хлам, так как он, по-видимому, унаследовал манию Элизы к слепому накоплению.
Extravagant with money, and unable to husband it, he saved everything else even when his spirit grew sick at the stale and dusty weariness of the past.	Деньги он швырял и не умел их беречь, но зато сберегал всё остальное, даже когда его дух изнемогал от душной и пыльной томительности прошлого.
"Well, son," said Eliza, in the quiet moment before departure. "Have you thought yet of what you're going to do?"	- Ну, сын, - сказала Элиза в спокойную минуту перед отходом поезда. - ты уже решил, что собираешься делать дальше?
"Yes," said Gant, wetting his thumb, "for you've got to shift for yourself from now on.	- Да, - сказал Г ант, облизывая большой палец. -Ведь с этих пор тебе придётся самому о себе заботиться.
You've had the best education money can buy.	Ты получил самое лучшее образование, какое можно получить за деньги.
The rest is up to you."	Остальное зависит от тебя.
"I'll talk to you in a few days when I see you at home," said Eugene.	- Мы поговорим об этом через несколько дней, когда я приеду домой, - сказал Юджин.
"I'll tell you about it then."	- Я всё вам тогда скажу.
Mercifully the train began to move: he kissed them quickly and ran down the aisle.	К счастью, поезд тронулся, и, быстро поцеловав их обоих, он побежал к выходу.
He had nothing to tell them.	Ему нечего было им сказать.
He was nineteen; he had completed his college course; but he did not know what he was going to do.	Ему было девятнадцать лет, он кончил университет, но он не знал, что будет делать дальше.
His father's plan that he should study law and "enter politics" had been forgotten since his sophomore year, when it became apparent that the impulse of his life was not toward law.	План отца, желавшего, чтобы он изучал право и "занялся политикой", был забыт ещё со второго курса, когда он понял, что право его не интересует.
His family felt obscurely that he was an eccentric -"queer," they called it - and of an impractical or "literary" turn.	Семья смутно чувствовала, что он не укладывается в рамки, - "свихнутый", как они выражались, - что склонности у него непрактичные, или "литературные".

Without asking sharply why, they felt the absurdity of clothing this bounding figure, with the wild dark face, in a frock-coat and string tie: he did not exist in business, trade, or law.	Не задаваясь чётким вопросом - почему, они чувствовали всю нелепость попытки облечь эту мчащуюся прыжками фигуру с тёмным диким лицом в сюртук и узкий галстук; он существовал вне деловых предприятий, торговли и права.
More vaguely, they classified him as bookish and a dreamer - Eliza referred to him as "a good scholar," which, in fact, he had never been.	Ещё более смутно они относили его к книжникам и мечтателям. Элиза говорила, что он - "учёный", а он им не был.
He had simply performed brilliantly in all things that touched his hunger, and dully, carelessly, and indifferently in all things that did not.	Он просто был блестящ во всём, что питало его жажду. И туп, небрежен и равнодушен во всём, что её не касалось.
No one saw very clearly what he was going to do -he, surely, least of all - but his family, following the tack of his comrades, spoke vaguely and glibly of "a career in journalism."	Никто не представлял себе ясно, чем он будет заниматься дальше, - и он сам меньше всех, - но семья, вслед за его товарищами, неопределённо и убедительно говорила о "журналистской карьере".
This meant newspaper work.	Это означало работу в газете.
And, however unsatisfactory this may have been, their inevitable question was drugged for the moment by the glitter of success that had surrounded his life at the university.	И каким бы малоудовлетворительным это ни было, их неизбежный вопрос на время утонул в дурманном блеске его университетских успехов.
But Eugene was untroubled by thought of a goal.	Но Юджина не тревожила мысль о цели.
He was mad with such ecstasy as he had never known.	Он обезумел от экстаза, какого ещё не знал.
He was a centaur, moon-eyed and wild of mane, torn apart with hunger for the golden world.	Он был кентавром, лунноглазым, дикогривым, исступленно жаждущим золотого мира.
He became at times almost incapable of coherent speech.	По временам он разучивался говорить связно.
While talking with people, he would whinny suddenly into their startled faces, and leap away, his face contorted with an idiot joy.	Разговаривая с людьми, он вдруг испускал восторженное ржание прямо в их удивлённые лица и уносился прыжками прочь с лицом, искажённым бессмысленной радостью.
He would hurl himself squealing through the streets and along the paths, touched with the ecstasy of a thousand unspoken desires.	Он, повизгивая, мчался по улицам и по дорожкам парка, вне себя от экстаза тысяч невысказанных желаний.
The world lay before him for his picking - full of opulent cities, golden vintages, glorious triumphs, lovely women, full of a thousand unmet and magnificent possibilities.	Мир лежал перед ним, предлагая себя, - полный богатых городов, золотых виноградников, великолепных побед, прекрасных женщин, полный тысяч неизведанных и чудесных возможностей.
Nothing was dull or tarnished.	Ничего скучного и тусклого.
The strange enchanted coasts were unvisited.	Ещё не были открыты дальние зачарованные берега.
He was young and he could never die.	Он был молод и не мог умереть - никогда.
He went back to Pulpit Hill for two or three days of delightful loneliness in the deserted college.	Он вернулся в Пулпит-Хилл и провёл три восхитительно одиноких дня в опустевшем университете.