Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

In the more than eight thousand days and nights of this life with Eliza, how often had he been wakefully, soberly and peripatetically conscious of the world outside him between the hours of one and five A.M.? Wholly, for not more than nineteen nights - one for the birth of Leslie, Eliza's first daughter; one for her death twenty-six months later, cholera infantis; one for the death of Major Tom Pentland, Eliza's father, in May, 1902; one for the birth of Luke; one, on the train westbound to Saint Louis, en route to Grover's death; one for the death in the Playhouse (1893) of Uncle Thaddeus Evans, an aged and devoted negro; one, with Eliza, in the month of March, 1897, as deathwatch to the corpse of old Major Isaacs; three at the end of the month of July, 1897, when it was thought that Eliza, withered to a white sheeting of skin upon a bone frame, must die of typhoid; again in early April, 1903, for Luke, typhoid death near; one for the death of Greeley Pentland, aged twenty-six, congenial scrofulous tubercular, violinist, Pentlandian punster, petty check-forger, and six weeks' jailbird; three nights, from the eleventh to the fourteenth of January, 1905, by the rheumatic crucifixion of his right side, participant in his own grief, accuser of himself and his God; once in February, 1896, as death-watch to the remains of Sandy Duncan, aged eleven; once in September, 1895, penitentially alert and shamefast in the City "calaboose"; in a room of the Keeley Institute at Piedmont, North Carolina, June 7, 1896; on March 17, 1906, between Knoxville, Tennessee, and Altamont, at the conclusion of a seven weeks' journey to California.	За восемь с лишним тысяч дней и ночей, прожитых с Элизой, сколько раз он трезво и перипатетически воспринимал окружающий мир, бодрствуя от часа до пяти часов утра? Таких ночей было не больше девятнадцати: та, когда родилась Лесли, первая дочь Элизы, и та, когда двадцать шесть месяцев спустя она умерла от холерины; та, когда умер майор Том Пентленд, отец Элизы, - в мае 1902 года; та, когда родился Люк; та, когда он ехал в поезде в Сент-Луис навстречу смерти Гровера; та, когда в "Плейхаусе" (в 1893 году) умер дядюшка Тэддес Ивенс, дряхлый и благочестивый негр; та, когда они с Элизой в марте 1897 года отдавали последний долг у смертного ложа старого майора Айзекса; те три в конце июля 1897 года, когда уже никто не ждал, что Элиза, превратившаяся в костяк, обтянутый белой кожей, всё-таки выздоровеет от тифа; и ещё - в начале апреля 1903 года, когда в тифу при смерти лежал Люк; та, когда умер Грили Пентленд, двадцатишестилетний прирождённый золотушный, туберкулёзный скрипач, пентлендовский каламбурист, по мелочам подделывавший чеки и отсидевший полтора месяца в тюрьме; те три ночи, с одиннадцатого по четырнадцатое января 1905 года, когда ревматизм распинал его правый бок, а он, участник собственного горя, вопиял, понося себя и бога; и ещё в феврале 1896 года у смертного ложа, на котором лежало тело одиннадцатилетнего Сэнди Данкена; и ещё в сентябре 1895 года - мучимый раскаянием и стыдом в городской "каталажке"; в палате клиники Кили в Пидмонте, штат Северная Каролина, 7 июня 1896 года; и 17 марта 1906 года, между Ноксвиллом, штат Теннесси, и Алтамонтом, в ночь завершения семинедельной поездки в Калифорнию.
How looked the home-earth then to Gant the Far-Wanderer?	Каким же показался тогда Ганту Скитальцу край, где стоял его дом?
Light crept grayly, melting on the rocky river, the engine smoke streaked out on dawn like a cold breath, the hills were big, but nearer, nearer than he thought.	Сочился серый свет, тая над порожистой речкой, дым паровоза полосами холодного дыхания ложился на зарю, горы были большими, но оказались ближе, ближе, чем он думал.
And Altamont lay gray and withered in the hills, a bleak mean wintry dot.	И среди гор лежал сырой иссохший Алтамонт, унылое зимнее пятно.
He stepped carefully down in squalid Toytown, noting that everything was low, near, and shrunken as he made his Gulliverian entry.	Он осторожно сошёл в убогом Игрушечном Городе, замечая, как при его гулливеровском появлении всё становится приземистым, близким и съёжившимся.

He had a roof-and-gulley high conviction; with careful tucked-in elbows he weighted down the heated Toytown street-car, staring painfully at the dirty pasteboard pebbledash of the Pisgah Hotel, the brick and board cheap warehouses of Depot Street, the rusty clapboard flimsiness of the Florence (Railway Men's) Hotel, quaking with beef-fed harlotry.	Он был большим, всё было маленьким; аккуратно прижимая локти к бокам, он придавил своей тяжестью натопленный игрушечный трамвай, тоскливо глядя на грязную, оштукатуренную, инкрустированную камешками стену отеля "Писга", на дешёвые кирпичные и дощатые склады Вокзальной улицы, на рыжую фанерную недолговечность железнодорожной гостиницы "Флоренция", подрагивающую от раскормленного блуда.
So small, so small, so small, he thought.	Такие маленькие, маленькие, маленькие, думал он.
I never believed it.	А я не замечал.
Even the hills here.	Даже здешние горы.
I'll soon be sixty.	Мне скоро будет шестьдесят.
His sallow face, thin-flanked, was hang-dog and afraid.	Его желтоватое лицо со впалыми щёками было унылым и испуганным.
He stared wistful-sullenly down at the rattan seat as the car screeched round into the switch at the cut and stopped; the motorman, smoke-throated, slid the door back and entered with his handle.	Когда трамвай, взвизгнув на стрелке разъезда, остановился, он с угрюмой грустью уставился на плетёное сиденье; вагоновожатый, охрипший от курения, отодвинул дверь и вошёл в вагон, держа ручку контроллёра.
He closed the door and sat down yawning.	Он задвинул дверь и сел, позёвывая.
"Where you been, Mr. Gant?"	-Где это вы были, мистер Гант? - спросил он.
"California," said Gant.	- В Калифорнии, - ответил Гант.
"Thought I hadn't seen you," said the motorman.	- То-то я гляжу, вас что-то не видно, - сказал вагоновожатый.
There was a warm electric smell and one of hot burnt steel.	Тёплый электрический запах мешался с запахом раскалённой горелой стали.
But two months dead!	Мёртв - кроме двух месяцев!
But two months dead!	Мёртв - кроме двух месяцев!
Ah, Lord!	О,господи!
So it's come to this.	Вот к чему всё пришло.
Merciful God, this fearful, awful, and damnable climate.	Боже милосердный, этот гнусный, жуткий, проклятый климат.
Death, death!	Смерть, смерть!
Is it too late?	Может быть, ещё не поздно?
A land of life, a flower land.	Край жизни, край цветов.
How clear the green clear sea was.	Каким прозрачным было прозрачное зелёное море.
And all the fishes swimming there.	И столько в нём плавает рыб.
Santa Catalina.	Санта-Каталина.

Those in the East should always go West.	Кто живёт на Востоке, должен ехать на Запад.
How came I here?	Как я очутился тут?
Down, down - always down, did I know where?	Южнее, южнее, всё время южнее, а знал ли я -куда?
Baltimore, Sydney - In God's name, why?	Балтимор, Сидней... во имя божье - почему?
The little boat glass-bottomed, so you could look down.	Лодочка со стеклянным дном, чтобы можно было смотреть вниз.
She lifted up her skirts as she stepped down.	Она приподняла юбки, когда спускалась.
Where now?	Где она сейчас?
A pair of pippins.	Два яблочка.
"Jim Bowles died while you were gone, I reckon," said the motorman.	- Джим-то Боуэлс помер, пожалуй, пока вас не было, - сказал вагоновожатый.
"What!" howled Gant.	- Что?! - возопил Гант.
"Merciful God!" he clucked mournfully downward.	- Боже милосердный, - печально поахал он, снижая тон, и спросил.
"What did he die of?" he asked.	- А отчего?
"Pneumonia," said the motorman.	- Воспаление лёгких, - сказал вагоновожатый.
"He was dead four days after he was took down."	- Поболел четыре дня - и всё.
"Why, he was a big healthy man in the prime of life," said Gant.	- Да как же это? Он ведь был здоровяк в расцвете лет, - сказал Гант.
"I was talking to him the day before I went away," he lied, convincing himself permanently that this was true.	- Я же с ним перед самым отъездом разговаривал,- солгал он, навеки внушая себе, что так оно и было.
"He looked as if he had never known a day's sickness in his life."	- Он же и не болел никогда.
"He went home one Friday night with a chill," said the motorman, "and the next Tuesday he was gone."	- Пришёл в пятницу домой простуженный, -сказал вагоновожатый, - а во вторник уже помер.
There was a crescent humming on the rails.	Рельсы завибрировали нарастающим гуденьем.
With his thick glove finger he pushed away a clearing in the window-coated ice scurf and looked smokily out on the raw red cut-bank.	Толстым пальцем перчатки он протер дырочку в мохнатом слое инея на окне, и как сквозь туман увидел рыжий срез откоса.
The other car appeared abruptly at the end of the cut and curved with a skreeking jerk into the switch.	В конце разъезда возник другой трамвай и с режущим визгом свернул на стрелке.
"No, sir," said the motorman, sliding back the door, "you never know who'll go next.	- Да, сэр, - сказал вагоновожатый, отодвигая дверь, - этого уж заранее не угадаешь, чей черёд следующий.
Here today and gone tomorrow.	Сегодня человек жив, а завтра нет его.
Hit gits the big 'uns first sometimes."	И бывает, что первыми ноги протягивают те, кто покрепче.
He closed the door behind him and jerkily opened three notches of juice.	Он задвинул за собой дверь и включил ток сразу на три деления.