Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

She contributed largely to the support of her family -a mother whom Eugene looked upon with sick flesh, because of the heavy goitre that sagged from her loose neck; a crippled sister who moved about the house by means of crutches and the propulsive strength of her powerful shoulders; and two brothers, hulking young thugs of twenty and eighteen years, who always bore upon their charmed bodies fresh knife-wounds, blue lumps and swellings, and other marks of their fights in poolroom and brothel.	Почти весь свой заработок она отдавала в семью, состоявшую из матери, на которую Юджин не мог смотреть без дрожи из-за огромного зоба, свисавшего с её дряблой шеи, калеки-сестры, которая передвигалась по дому на костылях, сильными рывками мощных плеч выбрасывая вперёд беспомощное тело, и двух братьев - дюжих молодых хулиганов двадцати и восемнадцати лет, чьи заколдованные тела всегда были покрыты свежими ножевыми ранами, синяками, шишками и другими следами драк в бильярдной и в публичном доме.
They lived in a two-story shack of rickety lumber on Clingman Street: the women worked uncomplainingly in the support of the young men.	Они жили в двухэтажной ветхой деревянной лачуге на Клингмен-Стрит, и женщины, не жалуясь, работали, чтобы содержать молодых людей.
Eugene went here with Helen often: she liked the vulgarity, the humor, the excitement of their lives -and it amused her particularly to listen to Mary's obscene earthy conversation.	Юджин часто ходил туда с Хелен - ей нравился вульгарный, весёлый, полный волнений образ их жизни, и особенно её забавляли непристойные житейские разговоры Мэри.
Upon the first of every month, Nan and Mary gave to the boys a portion of their earnings, for pocket money and for their monthly visit to the women of Eagle Crescent.	Первого числа каждого месяца Нэн и Мэри отдавали братьям часть своего заработка на карманные расходы и для оплаты ежемесячного посещения женщин в Орлином тупике.
"Oh, SURELY not, Mary?	- Да не может быть, Мэри!
Good heavens!" said Helen with eager unbelief.	Боже мой! - воскликнула Хелен с жадным недоверием.
"Why, hell yes, honey," said Mary, grinning her coarse drawl, taking her snuff-stick out of the brown corner of her mouth, and holding it in her strong hand.	- Очень даже может быть, душечка, - с простонародной оттяжкой ответила Мэри, улыбаясь, вытаскивая палочку табака из угла коричневых губ и сжимая её сильными пальцами.
"We always give the boys money fer a woman once a month."	- Мы всегда даём мальчикам раз в месяц деньги на женщин.
"Oh, NO!	- Да нет же!
You're joking," Helen said, laughing.	Ты шутишь! - сказала Хелен, смеясь.
"Good God, child, don't you know THAT?" said Mary, spitting inaccurately at the fire.	- Господи, детка, неужто ты не знаешь? - сказала Мэри, сплевывая в огонь и промахиваясь.
"Hit's good for their health.	- Это же необходимо для здоровья.
They'd git sick if we didn't."	Они разболеются, если мы не будем давать им денег на это.
Eugene began to slide helplessly toward the floor.	Юджин беспомощно повалился на пол.
He got an instant panorama of the whole astonishing picture of humor and solemn superstition - the women contributing their money, in the interests of sanitation and health, to the debauches of the two grinning hairy nicotined young louts.	Перед ним сразу развернулась эта поразительная картина добродушия и глубоких суеверий: женщины во имя гигиены и здоровья отдают свои деньги на пьяные дебоши двух ухмыляющихся, волосатых, прокуренных великовозрастных бездельников.

"What're you laughin' at, son?" said Mary, gooching him roughly in the ribs, as he lay panting and prostrate.	- Над чем это ты смеёшься, сынок? - спросила Мэри, тыкая его в рёбра, когда он, задыхаясь, вытянулся в полной прострации.
"You ain't hardly out of didies yet."	- Ты же ещё только из пелёнок.
She had all the savage passion of a mountaineer: crippled, she lived in the coarse heat of her brothers' lust.	Ей была свойственна вся бешеная страстность жителей гор, и, сама калека, она жила грубым жаром похоти своих братьев.
They were crude, kindly, ignorant, and murderous people.	Это были примитивные, добрые, невежественные и убийственные люди.
Nan was scrupulously respectable and well-mannered: she had thick negroid lips that turned outward, and hearty tropical laughter.	Нэн была безупречно респектабельна и благовоспитанна, у неё были толстые вывороченные негритянские губы и заразительный тропический смех.
She replaced the disreputable furniture of the house by new shiny Grand Rapids chairs and tables.	Никуда не годную мебель в их доме она заменила новыми лакированными стульями и столами.
There was a varnished bookcase, forever locked, stored with stiff sets of unread books - The Harvard Classics, and a cheap encyclopaedia.	В лакированном, всегда запертом книжном шкафу стояли чопорные собрания нечитаных книг -гарвардское издание классиков и дешёвая энциклопедия.
When Mrs. Selborne first came to Dixieland from the hot South she was only twenty-three but she looked older.	Когда миссис Селборн в первый раз приехала в "Диксиленд" с жаркого Юга, ей было только двадцать три года, но выглядела она старше.
Ripeness with her was all: she was a tall heavy-bodied blonde, well kept and elegant.	Она была воплощением зрелой пышности -высокая, плотно сложенная блондинка, холёная и элегантная.
She moved leisurely with a luxurious sensual swing of the body: her smile was tender and full of vague allurement, her voice gentle, her sudden laughter, bubbling out of midnight secrecy, rich and full.	Она двигалась неторопливо, покачиваясь с томной чувственностью, улыбка у неё была нежной и исполненной смутного очарования, голос - негромким и приятным, а неожиданный смех, журчавший в полночной таинственности, -грудным и мелодичным.
She was one of several handsome and bacchic daughters of a depleted South Carolinian of good family; she had married at sixteen a red heavy man who came and went from her incomparable table, eating rapidly and heartily, muttering, when pressed, a few shy-sullen words, and departing to the closed leather-and-horse smell of his little office in the livery-stable he owned.	Она была одной из красивых и вакхических дочерей обедневшего отпрыска видной южнокаролинской семьи. В шестнадцать лет её выдали замуж за краснолицего грузного мужчину, который быстро и с удовольствием ел за её несравненным столом, застенчиво и хмуро бормотал что-то, если его к этому принуждали, и уходил в душную, пропахшую кожей и лошадьми контору своей прокатной конюшни.

She had two children by him, both girls: she moved with wasted stealth around all the quiet slander of a South Carolina mill-town, committing adultery carefully with a mill owner, a banker, and a lumber man, walking circumspectly with her tender blonde smile by day past all the sly smiles of town and trade, knowing that the earth was mined below her feet, and that her name, with clerk and merchant, was a sign for secret laughter.	У неё было от него двое детей - две девочки. С тщетной осторожностью она обходила острые углы тихого злословия южнокаролинского фабричного городка, украдкой творя прелюбодеяния с фабрикантом, с банкиром и с владельцем лесопильни; днём она улыбалась своей нежной белокурой улыбкой, тщательно не замечая ехидных улыбок города и лавочников и зная, что земля у неё под ногами заминирована и что приказчики и хозяева посмеиваются, когда слышат её имя.
The natives, the men in particular, treated her with even more elaborate respect than a woman is usually given in a Southern town, but their eyes, behind the courteous unctions of their masks, were shiny with invitation.	Местные жители, и особенно мужчины, в обращении с ней даже утрировали ту почтительную любезность, которой обычно окружают женщину в городках Юга, но их глаза за елейной корректностью маски лоснились приглашением.
Eugene felt when he first saw her, and knew about her, that she would never be caught and always known.	Когда Юджин впервые увидел её и узнал про неё, он вдруг почувствовал, что она никогда не попадётся и о ней всегда будут знать.
His love for her was desperate.	Он любил её отчаянной любовью.
She was the living symbol of his desire - the dim vast figure of love and maternity, ageless and autumnal, waiting, corn-haired, deep-breasted, blonde of limb, in the ripe fields of harvest - Demeter, Helen, the ripe exhaustless and renewing energy, the cradling nurse of weariness and disenchantment.	Она была живым воплощением его желания -смутная гигантская фигура любви и материнства, нестареющая и осенняя, ждущая, пшеничноволосая, полногрудая, белокожая, в поре жатвы - Деметра, Елена, зрелая, неистощимая и вечно обновляющаяся энергия, кормилица, баюкающая усталость и разочарование.
Below the thrust of Spring, the sharp knife, the voices of the young girls in the darkness, the sharp inchoate expectancies of youth, his deep desire burned inextinguishably: something turned him always to the older women.	Над раной, нанесённой острым ножом весны, голосами молоденьких девушек в темноте, острыми зачаточными надеждами юности, горело неугасимым огнём его сокровенное желание -что-то всегда влекло его к женщинам постарше.
When Mrs. Selborne first came to Dixieland her oldest child was seven years old, her youngest five.	Когда миссис Селборн впервые приехала в "Диксиленд", её старшей дочери было семь лет, и младшей - пять.
She received a small check from her husband every week, and a substantial one from the lumber man.	Каждую неделю она получала небольшой чек от мужа и солидный - от владельца лесопильни.
She brought a negro girl with her: she was lavish in her dispensations to the negress, and to her children: this wastefulness, ease of living, and her rich seductive laughter fascinated Helen, drew her to the older woman.	Она привезла с собой горничную-негритянку и щедро баловала и её, и своих дочерей. Эта расточительность, лёгкость жизни и манящий грудной смех заворожили Хелен, покорили её.