Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

And once more he saw ships at anchor at the foot of Canal Street; and their tall keels looked over on the street behind the sea walls; and in the cemeteries all the graves were raised above the ground "because," said Oll, Gant's nephew, "the water rots 'em."	И снова он увидел корабли на якоре в конце Канал-стрит - их высокие форштевни вставали за дамбой над улицей; а на кладбищах все могилы были подняты выше уровня земли, "потому что, -сказал Олл, племянник Г анта, - от воды они гниют".
And he remembered the smells of the French market, the heavy fragrance of the coffee he drank there, and the foreign Sunday gaiety of the city's life - the theatres open, the sound of hammer and saw, the gay festivity of crowds.	И он запомнил запахи французского рынка, густой аромат кофе, который он пил там, и иностранное воскресное веселье города: открытые театры, стук молотков, лязг пил, весёлую праздничность толпы на улицах.
He visited the Boyles, old guests at Dixieland, who lived in the old French quarter, sleeping at night with Frank Boyle in a vast dark room lighted dimly with tapers: they had as cook an ancient negress who spoke only French, and who returned from the Market early in the morning bearing a huge basket loaded with vegetables, tropical fruits, fowls, meats.	Он гостил у Бойлов, старых постояльцев "Диксиленда", - они жили в старинном французском квартале, и ночью он спал с Фрэнком Бойлом в огромной тёмной комнате, тускло освещённой маленькими восковыми свечками; их кухарка, старуха негритянка, говорила только по-французски и рано поутру возвращалась с рынка с большой корзиной, нагруженной овощами, тропическими фруктами, битой птицей, говядиной.
She cooked strange delicious food that he had never tasted before - heavy gumbo, garnished steaks, sauced fowls.	Она готовила непривычные восхитительные блюда, каких ему никогда прежде не доводилось пробовать: густое гомбо, бифштексы с гарнирами, кур под соусом.
And he looked upon the huge yellow snake of the river, dreaming of its distant shores, the myriad estuaries lush with tropical growth that fed it, all the romantic life of plantation and canefields that fringed it, of moonlight, of dancing darkies on the levee, of slow lights on the gilded river boat, and the perfumed flesh of black-haired women, musical wraiths below the phantom drooping trees.	И он глядел на гигантскую жёлтую змею реки и грезил о её дальнем береге, о бесчисленных протоках, заросших пышной зеленью, о романтической жизни плантаций и полей сахарного тростника, которые тянулись по её берегам, о лунном свете, о неграх, танцующих на дамбах, о медленных огнях раззолоченного речного парохода и о надушенной плоти черноволосых женщин, сотканных из музыки под клонящимися ветвями призрачных деревьев.
They had but shortly returned from Mardi Gras when, one howling night in winter, as he lay asleep at Gant's, the house was wakened by his father's terrible cries.	Вскоре после их возвращения из Нового Орлеана, в воющую зимнюю ночь, когда Юджин спал в доме Ганта, он был разбужен ужасными воплями отца.
Gant had been drinking heavily, day after fearful day.	Г ант последнее время много пил - один страшный день за другим.
Eugene had been sent in the afternoons to his shop to fetch him home, and at sundown, with Jannadeau's aid, had brought him, behind the negro's spavined horse, roaring drunk to his house.	К вечеру Юджина посылали за ним в мастерскую, и с помощью Жаннадо он на закате отвозил его на разбитой негритянской кляче домой, мертвецки пьяного.
There followed the usual routine of soup-feeding, undressing, and holding him in check until Doctor McGuire arrived, thrust his needle deeply into Gant's stringy arm, left sleeping-powders, and departed.	Затем происходил обычный ритуал кормления супом, раздевания и усмирения, пока не являлся доктор Макгайр - он глубоко всаживал иглу своего шприца в жилистую руку Ганта, оставлял снотворное и уходил.

The girl was exhausted: Gant himself had ravaged his strength, and had been brought down by two or three painful attacks of rheumatism.	Хелен была измучена, Гант же совсем истощил свои силы, и раза два его сваливали мучительные припадки ревматизма.
Now, he awoke in the dark, possessed by his terror and agony, for the whole right side of his body was paralyzed by such pain as he did not know existed.	И вот теперь он проснулся в темноте во власти ужаса и муки, потому что вся правая сторона его тела была парализована свирепой болью - он даже не подозревал, что такая боль вообще возможна.
He cursed and supplicated God alternately in his pain and terror.	Он то проклинал бога, то начинал молиться, вне себя от ужаса и боли.
For days doctor and nurse strove with him, hoping that the leaping inflammation would not strike at his heart.	Много дней доктор и сиделка возились с ним, надеясь, что воспаление не затронет сердца.
He was gnarled, twisted, and bent with a savage attack of inflammatory rheumatism.	Его всего согнул, сломал, скрутил сильнейший ревматизм.
As soon as he had recovered sufficiently to travel, he departed, under Helen's care, for Hot Springs.	Едва он оправился настолько, что мог передвигаться, он уехал под присмотром Хелен в Хот-Сприпгс на тёплые источники.
Almost savagely, she drove all other assistance from him, devoting every minute of the day to his care: they were gone six weeks - occasionally post-cards and letters describing a life of hotels, mineral baths, sickness and lameness, and the sport of the blooded rich, came to add new colors to Eugene's horizon: when they returned Gant was able again to walk, the rheumatism had been boiled from his limbs, but his right hand, gnarled and stiff, was permanently crippled.	Она яростно ограждала его от всякой посторонней помощи и без отдыха ухаживала за ним днём и ночью; они пробыли в отсутствии полтора месяца, изредка присылая открытки и письма, в которых рассказывали об отелях, минеральных ваннах, болезнях и хромоте - и развлечения больных богачей расцветили горизонт Юджина новыми красками. Когда они возвратились, Г ант мог ходить самостоятельно, горячие ванны изгнали ревматизм из его ног, однако его правая рука, искривлённая и неподвижная, осталась искалеченной.
He was never again able to close it, and there was something strangely chastened in his manner, a gleam of awe and terror in his eyes.	Больше уже никогда он не мог сомкнуть её пальцев, и в его манере держаться появилась какая-то странная тихость, а в глазах просвечивал страх.
But the union between Gant and his daughter was finally consummated.	Но союз между Г антом и его дочерью окончательно стал неразрывным.
Before Gant lay, half-presaged, a road of pain and terror which led on to death, but as his great strength dwindled, palsied, broke along that road, she went with him inch by inch, welding beyond life, beyond death, beyond memory, the bond that linked them.	Перед Гантом простиралась предсказанная этими неделями дорога ужаса и боли, которая вела к смерти, однако, по мере того как на этой дороге его громадная сила уменьшалась, парализовалась, сходила на нет, дочь проходила рядом с ним весь его путь дюйм за дюймом, спаивая крепче жизни, крепче смерти, крепче памяти звенья связавших их уз.
"I'd have died if it hadn't been for that girl," he said over and over.	- Я бы умер, если бы не эта девочка, - снова и снова повторял Гант.
"She saved my life.	- Она спасла мне жизнь.
I couldn't get along without her."	Без неё я бы не выдержал.

And he boasted again and again of her devotion and loyalty, of the expenses of his journey, of the hotels, the wealth, the life they both had seen.	- И он снова и снова хвастался её преданностью и верностью, расходами на его поездку, отелями, богатством, жизнью, которую они там видели.
And, as the legend of Helen's goodness and devotion grew, and his dependence upon her got further advertisement, Eliza pursed her lips more and more thoughtfully, wept sometimes into the spitting grease of a pan, smiled, beneath her wide red nose, a smile tremulous, bitter, terribly hurt.	И по мере того, как росла легенда о доброте и преданности Хелен, для которой его зависимость от девушки постоянно давала новую пищу, Элиза всё более и более задумчиво поджимала губы, иногда плакала в плюющую жиром сковородку и под широким красным носом улыбалась дрожащей улыбкой, горькой, нестерпимо обиженной.
"I'll show them," she wept.	- Я им покажу! - плакала она.
"I'll show them."	- Я им покажу!
And she rubbed thoughtfully at a red itching patch that had appeared during the year upon the back of her left hand.	И она задумчиво потирала красное зудящее пятно, которое в этом году появилось на её левом запястье.
She went to Hot Springs in the winter that followed.	На следующую зиму она сама поехала в Хот-Спрингс.
They stopped at Memphis for a day or two: Steve was at work there in a paint store; he slipped quickly in and out of saloons, as he took Eugene about the city, leaving the boy outside for a moment while he went "in here to see a fellow"- a "fellow" who always sent him forth, Eugene thought, with an added impetuosity to his swagger.	Они на день-два остановились в Мемфисе - там в москательной лавке работал Стив. Показывая Юджину город, он то и дело забегал в пивные, оставляя мальчика дожидаться снаружи, пока он "поговорит с одним парнем", - Юджин заметил про себя, что после каждого разговора с этим "парнем" его походка становилась всё развязнее.
Dizzily they crossed the river: at night he saw the small bleared shacks of Arkansas set in malarial fields.	Они пронеслись над рекой на головокружительной высоте, а вечером он увидел унылые арканзасские лачуги, ютящиеся на малярийных равнинах.
Eliza sent him to one of the public schools of Hot Springs: he plunged heavily into the bewildering new world - performed brilliantly, and won the affection of the young woman who taught him, but paid the penalty of the stranger to all the hostile and banded little creatures of the class.	В Хот-Спрингс Элиза отдала его в школу, и он очертя голову нырнул в непонятный новый мир -учился он блестяще и завоевал симпатию молодой учительницы, но сполна заплатил за то, что был чужим всем враждебным сплочённым зверёнышам, из которых состоял его класс.
Before his first month was out, he had paid desperately for his ignorance of their customs.	Ещё до конца первого месяца он горько поплатился за то, что не знал их обычаев.
Eliza boiled herself out at the baths daily; sometimes, he went along with her, leaving her with a sensation of drunken independence, while he went into the men's quarters, stripping himself in a cool room, entering thence a hot one lined with couches, shutting himself in a steam-closet where he felt himself momentarily dwindling into the raining puddle of sweat at his feet, to emerge presently on trembling legs and to be rolled and kneaded about magnificently in a huge tub by a powerful grinning negro.	Элиза каждый день до изнеможения парилась в ваннах; иногда он ходил с ней и, одурманенный ощущением независимости, отправлялся в мужское отделение, раздевался в прохладном предбаннике, переходил в парильню, где по стенам стояли кожаные кушетки, запирался в кабинке и чувствовал, что расплывается в лужицу пота у собственных ног, а потом выходил, пошатываясь, и могучий ухмыляющийся негр мял и массировал его в огромной лохани.