Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Вулф
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Вулф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В первом романе американского писателя Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» жизненная ситуация настолько приближена к самому автору, что его можно во многом считать автобиографическим. Это не только цепь событий, вплотную следующих за биографией самого Вулфа, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. Критика отнеслась к роману очень хорошо, а вот на родине писателя, в Эшвилле, разыгрался скандал, потому что его жители немедленно «обнаружили» прототипы и восприняли роман как пасквиль.

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Взгляни на дом свой, ангел [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Вулф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I wasn't there but I was thinking of being there and coming up the path at that very moment - I've got news for you he said - who do you suppose I saw today - why, I've no idea, I said - why old Professor Truman - he came rushing up to me in town and said, see here: where's Eliza - I've got a job for her if she wants it, teaching school this winter out on Beaverdam - why, pshaw, said your grandfather, she's never taught school a day in her life - and Professor Truman laughed just as big as you please and said never you mind about that - Eliza can do anything she sets her mind on - well sir, that's the way it all came about."	"Наверное, она меня увидела в окно"... Я-то его не видела, но я как раз думала, что вот я там и иду по дороге... "У меня для тебя новость, - сказал он. -Как ты думаешь, кого я сегодня видел в городе?" Понятия не имею, говорю я. "Да старого профессора Трумэна - он прямо-таки подбежал ко мне в городе и говорит: "Послушайте, где Элиза? У меня есть для неё работа, если она согласится -поехать учительницей на эту зиму в Бивердем!" Пф, - говорит твой дед. - Она же никогда учительницей не была... а профессор Трумэн засмеялся, прямо вот так, и говорит: "Это неважно, Элиза может сделать всё, что захочет"... Вот так, сэр, всё и получилось.
High-sorrowful and sad, she paused for a moment, adrift, her white face slanting her life back through the aisled grove of years.	С горькой печалью и грустью Элиза на мгновение умолкла, потеряв нить. Её белое лицо косым лучом отбрасывало её жизнь назад через лесные колоннады прожитых лет.
"Well, sir!" said Mr. Leonard vaguely, rubbing his chin.	- Да, сэр, - неопределённо сказал мистер Леонард, потирая подбородок.
"You young rascal, you!" he said, giving Eugene another jerk, and beginning to laugh with narcissistic pleasure.	- Ах ты, мошенник! - сказал он, снова встряхнув Юджина и начиная смеяться с нарциссическим удовольствием.
Eliza pursed her lips slowly.	Элиза медленно поджала губы.
"Well," she said, "I'll send him to you for a year."	- Ну, - сказала она, - пусть поучится у вас годик.
That was the way she did business.	Так она вела дела.
Tides run deep in Sargasso.	Течения в Саргассовом море движутся глубоко под водой.
So, on the hairline of million-minded impulse, destiny bore down on his life again.	И вот на волоске импульса, рождённого миллионами сознаний, судьба вновь надвинулась на его жизнь.
Mr. Leonard had leased an old prewar house, set on a hill wooded by magnificent trees.	Мистер Леонард арендовал старинный довоенный дом, стоявший на холме среди великолепных деревьев.
It faced west and south, looking toward Biltburn, and abruptly down on South End, and the negro flats that stretched to the depot.	Его фасад был обращён на юг и запад и выходил на Билтберн, а внизу простирался Саут-Энд и негритянские низины, тянувшиеся к вокзалу.
One day early in September he took Eugene there.	Как-то в начале сентября он взял туда Юджина.
They walked across town, talking weightily of politics, across the Square, down Hatton Avenue, south into Church, and southwesterly along the bending road that ended in the schoolhouse on the abutting hill.	Они прошли пешком через город, солидно беседуя о политике, пересекли Главную площадь, спустились по Хэттон-авеню, свернули к югу в Черч, а потом пошли на юго-запад по извилистой дороге, которая упиралась в школу на крутом холме.
The huge trees made sad autumn music as they entered the grounds.	Когда они поднимались по склону, огромные деревья творили печальную осеннюю музыку.

In the broad hall of the squat rambling old house Eugene for the first time saw Margaret Leonard.	В большом холле обширного приземистого старого дома Юджин впервые увидел Маргарет Леонард.
She held a broom in her hands, and was aproned.	На ней был передник, и в руке она держала половую щётку.
But his first impression was of her shocking fragility.	Но его главным образом поразила её пугающая хрупкость.
Margaret Leonard at this time was thirty-four years old.	В то время Маргарет Леонард было тридцать четыре года.
She had borne two children, a son who was now six years old, and a daughter who was two.	Она родила двух детей - сына, которому теперь исполнилось шесть лет, и дочь, которой было два года.
As she stood there, with her long slender fingers splayed about the broomstick, he noted, with a momentary cold nausea, that the tip of her right index finger was flattened out as if it had been crushed beyond healing by a hammer.	Она стояла, обхватив длинными тонкими пальцами ручку щётки, и вдруг он с ледяным приступом тошноты заметил, что кончик её правого указательного пальца расплющен, словно его раздробило молотком.
But it was years before he knew that tuberculars sometimes have such fingers.	Прошло много лет, прежде чем он узнал, что у больных туберкулёзом иногда бывают такие пальцы.
Margaret Leonard was of middling height, five feet six inches perhaps.	Маргарет Леонард была среднего роста -примерно пять футов шесть дюймов.
As the giddiness of his embarrassment wore off he saw that she could not weigh more than eighty or ninety pounds.	Когда его головокружительное смущение немного улеглось, он увидел, что она вряд ли весит больше восьмидесяти - девяноста фунтов.
He had heard of the children.	Он слышал, что у неё есть дети.
Now he remembered them, and Leonard's white muscular bulk, with a sense of horror.	И теперь он вспомнил о них и о белом мускулистом торсе Леонарда с чем-то, похожим на ужас.
His swift vision leaped at once to the sexual relation, and something in him twisted aside, incredulous and afraid.	Его быстрая фантазия немедленно нарисовала их супружеские отношения, и что-то в нём испуганно и неверяще рванулось в сторону.
She had on a dress of crisp gray gingham, not loose or lapping round her wasted figure, but hiding every line in her body, like a draped stick.	Платье из жёсткого серого коленкора не было широким и не болталось на её худом теле, но прятало все его линии, точно распяленное на палке.
As his mind groped out of the pain of impression he heard her voice and, still feeling within him the strange convulsive shame, he lifted his eyes to her face.	В то время как его сознание пыталось стряхнуть с себя боль первого впечатления, он услышал её голос и, всё ещё ощущая непонятный судорожный стыд, поднял глаза и посмотрел на её лицо.
It was the most tranquil and the most passionate face he had ever seen.	Такого безмятежного, такого страстного лица ему никогда не приходилось видеть.

The skin was sallow with a dead ashen tinge; beneath, the delicate bone-carving of face and skull traced itself clearly: the cadaverous tightness of those who are about to die had been checked.	Цвет кожи у неё был нездоровый, с мёртвым пепельным оттенком; и под этой кожей легко прослеживалось тонкое строение лицевых костей, однако виски и скулы не были обтянуты, как бывает у умирающих, - где-то этот процесс остановился.
She had won her way back just far enough to balance carefully in the scales of disease and recovery.	Ей удалось настолько вернуться назад, что весы болезни и выздоровления пришли в хрупкое равновесие.
It was necessary for her to measure everything she did.	Она должна была измерять заранее каждое своё действие.
Her thin face was given a touch of shrewdness and decision by the straight line of her nose, the fine long carving of her chin.	Прямая линия носа и длинный точёный подбородок придавали её худому лицу проницательность и решительность.
Beneath the sallow minute pitted skin in her cheeks, and about her mouth, several frayed nerve-centres twitched from moment to moment, jarring the skin slightly without contorting or destroying the passionate calm beauty that fed her inexhaustibly from within.	Под желтоватой, чуть изрытой кожей щёк и вокруг губ время от времени начинали подергиваться исхлёстанные нервные центры, слегка морща кожу, но не искажая и не уничтожая страстной, спокойной красоты, которая непрерывно изливалась изнутри.
This face was the constant field of conflict, nearly always calm, but always reflecting the incessant struggle and victory of the enormous energy that inhabited her, over the thousand jangling devils of depletion and weariness that tried to pull her apart.	Это лицо, постоянное поле битвы, почти всегда было спокойным, но всегда отражало непрестанную борьбу и победу скрытой в ней безмерной энергии над тысячью дьяволов истощения и усталости, которые пытались разорвать её в клочья.
There was always written upon her the epic poetry of beauty and repose out of struggle - he never ceased to feel that she had her hand around the reins of her heart, that gathered into her grasp were all the straining wires and sinews of disunion which would scatter and unjoint her members, once she let go.	Ей неизменно была присуща эпическая поэзия красоты и отдохновения, рождённых борьбой, - он никогда не переставал чувствовать, что она крепко сжимает в руке поводья своего сердца, что в этой руке собраны все перенапряжённые струны и сухожилия того распада, который размечет и рассоединит её члены, едва она расслабит хватку.
Literally, physically, he felt that, the great tide of valiance once flowed out of her, she would immediately go to pieces.	Он чувствовал, что стоит великой волне мужества выплеснуться из неё до конца, как она буквально физически рассыплется в прах.
She was like some great general, famous, tranquil, wounded unto death, who, with his fingers clamped across a severed artery, stops for an hour the ebbing of his life - sends on the battle.	Она была подобна какому-нибудь великому полководцу, прославленному, невозмутимому, раненному насмерть, который, зажимая пальцами рассечённую артерию, на час задерживает уходящую жизнь и ведёт битву дальше.
Her hair was coarse and dull-brown, fairly abundant, tinged lightly with gray: it was combed evenly in the middle and bound tightly in a knot behind.	Волосы у неё были жёсткие, тускло-каштановые, довольно густые, слегка тронутые сединой - они были аккуратно разделены прямым пробором и стянуты на затылке в тугой узел.
Everything about her was very clean, like a scrubbed kitchen board: she took his hand, he felt the firm nervous vitality of her fingers, and he noticed how clean and scrubbed her thin somewhat labor-worn hands were.	Всё в ней было очень чистым - как выскобленный кухонный стол. Когда она взяла его руку, он почувствовал нервную силу её пальцев и заметил, какими чистыми и выскобленными были её худые, чуть мозолистые руки.