Возвращение - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Возвращение - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Возвращение - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Возвращение - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Возвращение - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Неизвестный Автор, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
В романе (1931 г.) рассказывается о жизни простых немецких солдат, вчерашних школьников, вернувшихся с войны. Из-за душевных травм они не могут найти себе места в мирной жизни и вынуждены искать своё новое предназначение. Кто-то возвращается в армию, надеясь снова обрести чувство «фронтового товарищества», другие уходят в революцию, некоторые кончают жизнь самоубийством.
Возвращение - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Возвращение - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Неизвестный Автор
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Willy stops short in front of a gentlemen's outfitters. | Вилли останавливается перед магазином мужского платья. |
| In the window is exhibited a garment made out of paper and stinging nettle instead of cloth. | В витрине выставлен костюм из бумажного материала пополам с крапивным волокном. |
| But that interests him little. | Но Вилли интересуется не костюмом. |
| On the other hand a row of faded fashion plates set out behind the suit of clothes holds him spellbound. | Он как зачарованный смотрит на выцветшие модные картинки, разложенные за костюмом. |
| He points excitedly to one picture of an elegant gentleman with a goatee beard, lost in eternal converse with a huntsman of sorts. | Восторженно указывает он на изображение элегантного господина с остроконечной бородкой, обреченного на вечную беседу с охотником. |
| "Know what that is?" | - А знаете, ребята, что это такое? |
| "A shot-gun," says Kosole, looking at the sportsman. | - Ружье, - говорит Козоле, глядя на охотника. |
| "Rot!" interrupts Willy impatiently. "That's a cut-away, that is. | - Дубина ты, - нетерпеливо обрывает его Вилли, -видишь фрак? |
| A swallow-tail, you know. | Ласточкин хвост, соображаешь? |
| Absolutely the latest thing. | Самое модное сейчас! |
| And do you know what's just occurred to me? | И знаете, что мне пришло в голову? |
| I'll have one of them made for myself from this overcoat here. | Я закажу себе такую штуку из шинели. |
| Take it to pieces, you see, and dye it black, remodel it, cut away the bottom part here-bong, I tell you!" | Распороть, выкрасить в черный цвет, перешить, хлястики выбросить, словом - шик! |
| He is obviously in love with his idea. | С каждой минутой он все больше влюбляется в свою идею. |
| But Karl damps his ardour. | Но Карл охлаждает его пыл. |
| "Have you the striped trousers to go with it?" says he loftily. | - А брюки в полоску у тебя есть? - спрашивает он резонно. |
| Willy is nonplussed a moment. | Вилли озадачен. Но только на мгновенье. |
| "I know, I'll pinch the old man's," he decides at last. "And his white waistcoat for weddings as well. What will you think of Willy then, eh?" Beaming with pleasure he surveys the whole row of us. "We'll see life yet, lads, eh? damn it all." | - Стащу у своего старика из шкафа, - решает он. -Да в придачу захвачу еще его белый свадебный жилет, и тогда посмотрим, что вы скажете о красавце Вилли! - Сияющими от восторга глазами он обводит всех нас по очереди. - Эх, заживем мы теперь, ребята! |
| I return home and give half of my demobilisation pay to my mother. | Дома я отдаю матери половину полученных в казарме денег. |
| "Ludwig Breyer's in there," says she. "He's waiting in your room." | - Людвиг Брайер здесь; он ждет в твоей комнате, -говорит мать. |
| "He's a lieutenant, too!" adds my father. | - Он, оказывается, лейтенант... - отец удивлен. |
| "Yes," I reply, "Didn't you know?" | - Да, - отвечаю я. - А ты разве не знал? |
| Ludwig seems rather better. | У Людвига сегодня вид более свежий. |
| His dysentery has improved. | Его дизентерия проходит. |
| "I just wanted to borrow some books from you, Ernst," he says, and smiles at me. | Он улыбается мне: - Я хотел взять у тебя несколько книг, Эрнст. |
| "Take whatever you like, Ludwig," I say. | - Пожалуйста! Выбирай любую, - говорю я. |
| "Won't be wanting them yourself, then?" he asks. | - А тебе они разве не нужны? |
| I shake my head. | Я отрицательно качаю головой: |
| "Not at the moment, anyway. | - Пока нет. |
| I tried to read a bit only yesterday. | Вчера я попробовал читать. |
| But it's queer, you know-I don't seem to be able to concentrate properly any more. By the time I've read two or three pages I find I'm thinking of something else altogether. | Но, знаешь, как-то странно - не могу как следует сосредоточиться: после двух-трех страниц начинаю думать о чем-нибудь другом. |
| As if one were looking at a blank wall, you know. | В голове точно плотный туман. |
| But what is it you want, novels?" | Ты что хочешь? Беллетристику? |
| "No," says he, selecting a few books for himself. | - Нет, - говорит Людвиг. Он выбирает несколько книг. |
| I glance at the titles. | Я просматриваю названия. |
| "Heavy stuff, eh, Ludwig?" I say. "What are you going to do with that?" | - Что это ты, Людвиг, такие трудные вещи берешь? - спрашиваю я. - Зачем тебе это? |
| He smiles, a little embarrassed; then hesitatingly he says:"Well, Ernst, you know, out there a lot of things wouldkeep coming into my head, and I could never get the rightsof them somehow. | Он смущенно улыбается и как-то робко говорит: - На фронте, Эрнст, я много думал, но никак не мог добраться до корня вещей. |
| But now it's all over, there's a heap I'dlike to under stand-I'd like to know, for instance, whatmankind is up to that such a thing could happen, and how itall came about. | А теперь, когда война позади, мне хочется узнать уйму всякой всячины: почему это могло случиться и как происходит с людьми такая штука. |
| That raises a lot of questions. | Тут много вопросов. |
| Questions forus, too. | И в самих себе надо разобраться. |
| We had a very different notion of what manner ofthing life was, before, if you remember. | Ведь раньше мы думали о жизни совсем по-иному. |
| There's a lot I'dlike to know, Ernst--" | Многое, многое хотелось бы знать, Эрнст... |
| I point to the books. | Указывая на отобранные им книги, я спрашиваю: |
| "Think you'll find it in there?" | - И ты надеешься здесь найти ответ? |
| "I mean to try anyway. | - Во всяком случае, попытаюсь. |
| I read from morning till night now." | Я читаю теперь с утра до ночи. |
| He soon takes his leave and I still sit on, lost in thought. | Людвиг сидит у меня недолго. После его ухода я впадаю в раздумье. |
| What have I been doing all this time? | Что я сделал за все это время? |
| With a feeling of shame I reach for a book. | Пристыженный, открываю первую попавшуюся книгу. |
| But soon I have let it fall again and am gazing out the window. | Но очень скоро рука с книгой опускается, и я устремляю в окно неподвижный взгляд. |
| I can do that for hours together, just look out into vacancy. | Так, глядя в пустоту, я могу сидеть часами. |
| It used to be different, before; I always knew then what I would do. | Прежде этого не было. Я всегда знал, что мне нужно делать. |
| My mother comes into the room. | Входит мать. |
| "Ernst, you are going to Uncle Karl's tonight, aren't you?" | - Эрнст, ты ведь пойдешь сегодня вечером к дяде Карлу? - спрашивает она. |
| "Yes, I suppose so," I reply, rather disgruntled. | -Пойду... Ладно!- отвечаю я, слегка раздосадованный. |
| "He has often sent us things to eat," she says prudently. | - Он нередко посылал нам продукты, - осторожно говорит она. |
| I nod. | Я киваю. |
| From the window I can see the twilight beginning outside. | Там, за окнами, спускаются сумерки. |
| Blue shadows lurking in the branches of the chestnuts. | В ветвях каштана залегли голубые тени. |
| I turn round. | Я поворачиваю голову. |
| "Did you often go down by the poplars in the summertime, mother?" I ask suddenly. "That must have been beautiful--" | - Вы часто бывали летом в тополевой роще, мама? - живо спрашиваю я. - Там, наверное, хорошо... |
| "No, Ernst-not once all this year." | - Нет, Эрнст, за весь год ни разу не собрались. |
| "Why not, mother?" I ask in surprise. "You used to go there every Sunday before." | - Почему же, мама? - спрашиваю я удивленно. -Ведь раньше вы каждое воскресенье туда ездили. |
| "We gave up going for walks altogether," she replies quietly; "one is always so hungry afterwards. And, you see, We had nothing to eat." | - Мы, Эрнст, вообще больше не гуляли, - тихо говорит она. - После гулянья сильно есть хочется, а есть-то было нечего. |
| "Ah, so--" I say slowly, "but Uncle Karl, he always had enough, I suppose?" | - Ах, так... - говорю я. - А у дяди Карла всего было вдоволь, а? |
| "He often sent us some too, Ernst." | - Он нам иногда кое-что посылал, Эрнст. |
| All at once I feel utterly dejected. | Мне вдруг становится грустно. |
| "What was the good of it all, mother?" I say. | - Для чего все это, в сущности, нужно было, мама? - говорю я. |
| She strokes my hand. | Она молча гладит меня по руке: |
| "It must have been for some good, Ernst. | - Для чего-нибудь, Эрнст, да нужно было. |
| The Father in heaven knows, you may be sure of that." | Господь бог, верно, знает. |
| Uncle Karl is the famous member of our family. | Дядя Карл - наш знатный родственник. |
| He has a villa and was Chief Paymaster during the war. | У него собственная вилла, и во время войны он служил в военном казначействе. |
| Wolf accompanies me to the house, but he must stay outside-my aunt dislikes dogs of any sort. | Волк сопровождает меня. Я вынужден оставить его на улице: тетка не любит собак. |
| I ring. | Звоню. |
| An elegant man in a dress-suit opens to me. | Дверь отворяет элегантный мужчина во фраке. |
| "Good evening, sir," I say, rather taken aback. | Растерянно кланяюсь. |
| Then it occurs to me, he must be a domestic. | Потом только мне приходит в голову, что это, верно, лакей. |
| I had quite forgotten such things in the army. | О таких вещах я за время солдатчины совершенно забыл. |
| The fellow looks me over, as if he were a battalion commander in civvies. | Человек во фраке меряет меня взглядом с ног до головы, словно он по меньшей мере подполковник в штатском. |
| I smile, but he does not smile back. | Я улыбаюсь, но моя улыбка остается без ответа. |
| When I take off my greatcoat he raises his hand as if to help me. | Когда я стаскиваю с себя шинель, он поднимает руку, словно собираясь мне помочь. |
| "Why," I say, to regain his favour, "surely an old soldier can do that much for himself, eh" and I hook my things up on a peg. | - Не стоит, - говорю я, пробуя снискать его расположение, и сам вешаю свою шинелишку на вешалку, - уж я как-нибудь справлюсь. Я как-никак старый вояка! |
| Without a word he takes them down again and with a superior air solemnly hangs them on a peg near by. | Но он молча, с высокомерным выражением лица, снимает мою шинель и перевешивает ее на другой крючок. |
| "Poor worm!" I think to myself, and pass in. | "Холуй", - думаю я и прохожу дальше. |
| Uncle Karl comes toward me, spurs clinking. | Звеня шпорами, навстречу мне выходит дядя Карл. |
| He greets me condescendingly. I merely belong to the ranks. | Он приветствует меня с важным видом, - ведь я всего только нижний чин. |
| I look at his flashing regimentals in astonishment. | С изумлением оглядываю его блестящую парадную форму. |
| "What's on today?" I ask, by way of making a joke, "roast horse?" | - Разве у вас сегодня жаркое из конины? -осведомляюсь я, пробуя сострить. |
| "Horse? how do you mean, horse?" he asks, mystified. | - А в чем дело? - удивленно спрашивает дядя Карл. |
| "Well, you wearing spurs to dinner," I reply, laughing. | - Да ты вот в шпорах выходишь к обеду, - отвечаю я, смеясь. |
| He gives me a sour look. | Он бросает на меня сердитый взгляд. |
| Without meaning to, I seem to have touched a sore spot with him. | Сам того не желая, я, очевидно, задел его больное место. |
| It is often so with these army-office pen-pushers-they are prone to swords and spurs. | Эти тыловые жеребчики питают зачастую большое пристрастие к шпорам и саблям. |
| Before I can explain to him that I meant no offence, my aunt comes up rustling. | Я не успеваю объяснить, что не хотел его обидеть, как, шурша шелками, выплывает моя тетка. |
| She is still as she used to be, flat as an ironing board, and her little, black eyes shining as ever, as though they had been newly polished on a button stick. | Она все такая же плоская, настоящая гладильная доска, и ее маленькие черные глазки все так же блестят, как начищенные медные пуговки. |
| While she is showering me with a flood of words, her quick eyes are glancing continually here, there, and everywhere about the room. | Забрасывая меня ворохом слов, она, не переставая, водит глазами по сторонам. |
| I am rather embarrassed. | Я несколько смущен. |
| Too many people for me, too many women and, worst of all, too much light. | Слишком много народа, слишком много дам, и главное - слишком много света. |
| The most we ever had up the line was an oil lamp. | На фронте у нас в лучшем случае горела керосиновая лампочка. |
| But these chandeliers here, they are as merciless as bailiffs. | А эти люстры - они неумолимы, как око судебного исполнителя. |
| One can hide nothing from them-I scratch my back uncomfortably. | От них никуда не спрячешься. Неловко почесываю спину. |
| "But what are you doing?" says my aunt, interrupting her talk. | - Что с тобой? - спрашивает тетка, обрывая себя на полуслове. |
| "Oh, it's probably just a louse that has escaped," I explain. "We had so many of them, you know, it will take at least a week, before a man is rid of them all " | - Вошь, верно. Еще окопная, - отвечаю я. - Мы все там так обовшивели, что это добро и за неделю не выведешь. |
| She steps back, horrified. | Она в ужасе пятится. |
| "Nothing to be frightened of," I reassure her. "They don't hop. | - Не бойтесь, - успокаиваю я, - она не скачет. |
| They're no fleas." | Вошь - не блоха. |
| "For heaven's sake!" She puts a finger to her lips and makes a face, as if I had uttered God only knows what obscenity-But then they are like that. | - Ах, ради бога! - Она прикладывает палец к губам и корчит такую мину, точно я сказал черт знает какую гадость. |
| Heroes we may be, but one mustn't mention one word about lice. | Впрочем, таковы они все: требуют, чтобы мы были героями, но о вшах не хотят ничего знать. |
| I have to shake hands with a lot of people and begin to perspire. | Мне приходится пожимать руки всем многочисленным гостям, и я начинаю потеть. |
| The men here are quite different from us out there. | Люди здесь совсем не такие, как на фронте. |
| I feel as cumbersome as a tank in comparison. | По сравнению с ними я кажусь себе неуклюжим, как танк. |
| They behave as if they were sitting in a shop window, and talk as if they were on the stage. | Они сидят, будто куклы в витрине, и разговаривают, как на сцене. |
| I try cautiously to hide my hands; the grime of the trenches is ground into them like poison. | Я стараюсь прятать руки, ибо окопная грязь въелась в них, как яд. |
| I dry them off surreptitiously on my trousers; but they are immediately wet again when I have to shake hands with a lady. | Украдкой обтираю их о брюки, и все-таки руки мои оказываются влажными именно в ту минуту, когда надо поздороваться с дамой. |
| I work my way round and come on a group where a chartered accountant is airing his views. | Жмусь к стенкам и случайно попадаю в группу гостей, в которой разглагольствует советник счетной палаты. |
| "Just think of it!" he is saying, all worked up. "A saddler! | - Вы только представьте себе, господа, -кипятится он, - шорник! |
| A saddler, mind you, and President of the Empire! | Шорник и вдруг - президент республики! |
| Imagine it, a court levee and a saddler giving audience! | Вы только вообразите себе картину: парадный прием во дворце, и шорник дает аудиенции! |
| It would make a cat laugh!" It makes him cough, he is so excited. "What do you think about it, my young warrior?" he says, patting me on the shoulder. | Умора! - От возбуждения он даже закашлялся. - А вы, юный воин, что вы скажете на это? -обращается он ко мне и треплет меня по плечу. |
| As a matter of fact I have never given the matter athought. | Над этим вопросом я еще не задумывался. |
| I shrug my shoulders doubtfully. | В смущении пожимаю плечами: |
| "Perhaps heknows a thing " | - Может быть, он кое-что и смыслит... |
| The accountant looks at me fixedly a moment. Then he chuckles. | С минуту господин советник пристально смотрит на меня, затем разражается хохотом. |
| "I should say he does know a thing or twol No, no, my young friend, these things are inborn I A saddler! | -Очень хорошо, - каркает он, - очень хорошо... Может быть, он кое-что и смыслит! Нет, голубчик, это надо иметь о крови! Шорник! |
| If so, then why not a tailor or a cobbler even?" | Но почему тогда не портной или сапожник? |
| He turns again to the others. | Он снова поворачивается к своим собеседникам. |
| I dislike his talk; it goes against my grain to hear him speak so contemptuously of cobblers. | Меня злит его болтовня. С какой стати он так пренебрежительно говорит о сапожниках? |
| They made as good soldiers as the finer folk, anyway. | Они были не худшими солдатами, чем господа из образованных. |
| Adolf Bethke was a cobbler, for that matter-and he knew a sight more about war than a good many majors. | Адольф Бетке тоже сапожник, а в военном деле смыслил больше иного майора. |
| It was the man that counted with us, not his occupation-I eye the accountant dispraisingly. | У нас на фронте ценился человек, а не его профессия. Неприязненно оглядываю советника. |
| He is throwing about quotations now, and it may well be that he has ladled in culture with a spoon-but if it ever came to that again and someone had to bring me in under fire, I would sooner put my trust in Adolf Bethke. | Он так и сыплет цитатами; возможно, он и вправду хлебал образование ложками, но на фронте, если бы понадобилось, я предпочел бы, чтобы из огня меня вынес не он, а Адольф Бетке. |
| I am glad when at last we sit down to table. | Я рад, когда наконец все усаживаются за стол. |
| Beside me is a young girl with a swan's-down boa round her neck. | Моя соседка - молодая девушка в лебяжьем боа. |
| I like the look of her, but have not the faintest idea what I should talk to her about. | Она нравится мне, но я не знаю, о чем с ней говорить. |
| As a soldier one did not talk much, and to ladies not at all. | На фронте вообще мало приходилось разговаривать, а с дамами и подавно. |
| The others are conversing freely, so I try to listen in the hope of picking up an idea or two. | Все оживленно болтают. Пытаюсь прислушаться, чтобы уловить для себя что-либо поучительное. |
| Further up the table the accountant has just been explaining how, if only we had held out a bit longer, the war would have been won. | На почетном месте, возле хозяйки, сидит советник счетной палаты. Как раз в эту минуту он заявляет, что если бы мы продержались еще два месяца, война была бы выиграна. |
| Such bilge makes me almost sick; any soldier knows that we had no more munitions and no more men-and that's all there is about it. | От такого вздора мне чуть дурно не становится: каждому рядовому известно, что у нас попросту иссякли боевые припасы и людские резервы. |
| Opposite him is a woman talking about her husband who was killed, and from the way she goes on one might think it was she had been killed and not he. | Против советника сидит дама и рассказывает о своем муже, павшем на поле брани; при этом она так важничает, словно убита она, а не он. |
| Lower down they are talking about securities and peace terms, and all of them, of course, know much better what should be done than the people who actually have to deal with the matter. | Подальше, на другом конце стола, разговор идет об акциях и об условиях мира. И, само собой разумеется, сии господа лучше разбираются в этих вопросах, чем те, кто непосредственно занимается ими. |
| A fellow with a hook nose is talking scandal about the wife of a friend of his, but with an air of such sanctimonious sham sympathy, I should like to pitch my beer into his face as a reward for such ill-concealed malice. | Какой-то субъект с крючковатым носом рассказывает с ханжеским сочувствием злую сплетню о жене своего друга и при этом так плохо скрывает злорадство, что хочется запустить ему в рожу стаканом. |
| All the talk makes me stupid in the head, and I am soon quite unable to follow it any longer. | От всей этой трескотни у меня мутится в голове; вскоре мне уже становится не под силу следить за разговором. |
| The girl with the swan boa asks scornfully whether I became dumb out at the Front. | Девушка в лебяжьем боа насмешливо спрашивает, не лишился ли я на фронте дара речи. |
| "Not entirely," I answer, and think to myself: I only wish Kosole and Tjaden could sit here among you. | - Нет, - бормочу я и думаю про себя: вот бы сюда Тьядена и Козоле. |
| How they would laugh, to hear the flapdoodle you peddle and so pride yourselves on! | Они здорово бы посмеялись над чепухой, которую вы здесь мелете с таким важным видом. |
| All the same it riles me not to be able to show them in one telling thrust what I think. It would not rile Kosole though. He would know well enough what to say. It would be pat and to the point. | Но меня все-таки точит досада, что мне вовремя не удалось вставить меткое замечание и показать, что я о них думаю. |
| At this moment, God be praised! crisp, grilled chopsappear on the table. | Но вот, хвала господу, на столе появляются великолепно зажаренные отбивные котлеты. |
| I sniff. | У меня раздуваются ноздри. |
| Real pork chops they are,fried in real fat, too. | Настоящие свиные котлеты на настоящем сале. |
| The sight of them consoles me for allthe rest. | Один вид их примиряет меня со всеми неприятностями. |
| I lean over and secure a good one and beganchewing with relish. | Кладу себе на тарелку солидную порцию и с наслаждением начинаю жевать. |
| It tastes marvellous-It's a power oftime since I last ate a fresh chop. | Как вкусно, ах, как вкусно! Бесконечно давно не ел я свежих котлет. |
| In Flanders it was-webagged a couple of sucking pigs-we ate them down to thevery ribs, one lovely mild summer evening-Katczinsky wasalive then-ach, Kat-and Haie Westhus-a sight betterthey were than these fellows at home here-I prop myelbows on the table and forget everything around me, soclearly do I see them before me. | В последний раз это было во Фландрии. Чудесным летним вечером мы поймали двух поросят и сожрали их, обглодав до костей... Тогда еще жив был Катчинский... Ах, Кат... И Хейе Вестхус... То были настоящие ребята, не такие, как здесь, в тылу... Я ставлю локти на стол и забываю все окружающее, я весь переношусь в столь близкое еще прошлое. |
| Such tender little beasts,too-we made potato-cakes to go with them-and Leer wasthere and Paul B?umer-yes, Paul-I never hear nor seeanything now, I have lost myself in memories-- | Поросята на вкус были очень нежные... К ним мы напекли картофельных оладий... И Леер был тогда с нами, и Пауль Боймер, да, Пауль... Я уже ничего не слышу, ничего не замечаю... Мысли мои теряются в веренице воспоминаний... |
| A giggle awakes me. | Меня отрезвляет чье-то хихиканье. |
| About the table is dead silence. | За столом полная тишина. |
| Aunt Lina has a face like a bottle of vitriol. | Тетя Лина похожа на бутылку серной кислоты. |
| The girl beside me is stifling a laugh. | Моя соседка подавляет смешок. |
| Everybody is looking at me. | Все смотрят на меня. |
| Sweat breaks out on me in streams. | Меня бросает в пот. |
| There I sit, just as we did then out in Flanders, absent-minded, both elbows on the table, the bone in my two hands, my fingers covered in grease, gnawing off the last scraps of the chop. But the others are eating cleanly with knife and with fork. | Оказывается, я сижу, как тогда, во Фландрии, навалившись локтями на стол, зажав в руке кость, пальцы облиты жиром, я обсасываю остатки котлеты, а все другие едят, чинно орудуя ножом и вилкой. |
| Red as a beetroot I look straight ahead and put down the bone. | Красный как кумач, не глядя ни на кого, я кладу кость на тарелку. |
| How could I so have forgotten myself? | Как же это я так забылся? |
| But, to tell the truth, I hardly know now how else to go about it. We always ate that way at the Front; at the best of times we had only a spoon or a fork, certainly never a plate. | Но я попросту отвык есть иначе: на фронте мы только так и ели, в лучшем случае у нас бывала ложка или вилка, тарелок мы в глаза не видели. |
| But there is anger too in my embarrassment-anger against this Uncle Karl now beginning to talk so loudly of war loans; anger against all these people here that think so much of themselves and their smart talk; anger against this whole world living here so damned cocksure with their knick-knacks and jiggery-pokery, as though the monstrous years had never been, when one thing and one thing only, mattered-life or death, and beyond that nothing. | Мне стыдно, но в то же время меня душит бешеная злоба. Злоба на этого дядю Карла, который преувеличенно громко заводит разговор о военном займе; злоба на этих людей, которые кичатся своими умными разговорами; злоба на весь этот мир, который так невозмутимо продолжает существовать, поглощенный своими маленькими жалкими интересами, словно и не было вовсе этих чудовищных лет, когда мы знали только одно: смерть или жизнь - и ничего больше. |
| Grimly, in silence, I stuff in all I can. I mean at least to be full. | Молча и угрюмо напихиваю в себя, сколько влезет: по крайней мере хоть наемся досыта. |
| Then as soon as I can I make my way out. | При первой возможности незаметно испаряюсь. |
| In the lobby is the servant in the dress-suit. | В передней стоит все тот же лакей во фраке. |
| I reach down my things. | Надевая шинель, я злобно бормочу: |
| "We should have had you up the line, too, you lacquered ape!" I spit. | - Тебя бы в окоп посадить, обезьяна лакированная! |
| "You and the whole bunch here!" | Тебя, да и всю эту шайку! |
| Then I slam to the door. | Я громко хлопаю дверью. |
| Wolf has waited for me outside the house. | Волк ждет меня на улице. |
| He leaps up on me. | Он радостно бросается на меня. |
| "Come, Wolf," I say, and suddenly know that it was not the affair with the chop that made me feel so bitter; but the fact that the same vapid, self-satisfied spirit as of old should still be lording it here and giving itself airs-"Come, Wolfe," I repeat, "those are not our sort. | - Идем, Волк, - говорю я, и вдруг мне становится ясно, что обозлила меня не неприятность с котлетой, а застоявшийся, самодовольный дух старого времени, который все еще царит здесь. -Идем, Волк, - повторяю я, - это чужие нам люди! |
| We would get along better with any Tommy, with any front-line Froggy, than with them. | С любым томми, с любым французом в окопах мы столкуемся легче, чем с ними. |
| Come, let's go to our pals. | Идем, Волк, идем к нашим товарищам! |
| It's better there, even if they do belch and eat with their hands. | С ними лучше, хотя они и едят руками и, нажравшись, рыгают. |
| Corne!" | Идем! |
| We trot along, the dog and I, we run as hard as we can, faster and faster, panting, barking, we run like mad, with shining eyes. | Мы срываемся с места, собака и я, мы бежим что есть мочи, быстрей и быстрей, мы мчимся как сумасшедшие, и глаза у нас горят. Волк лает, а я тяжело дышу. |
| To hell with them all! But we live, eh? Wolf! | Пусть все катится к чертям, - мы живем, Волк, слышишь? |
| We live! | Мы живем! |
| 5. | 5 |
| Ludwig Breyer, Albert Trosske and I are on our way to school. | Людвиг Брайер, Альберт Троске и я направляемся в школу. |
| Lessons are to begin again. | Так-таки пришлось нам снова взяться за учение. |
| We were students at the Teachers' College when the war came, but no special examination was granted to us. | Мы учились в учительской семинарии, и для нас не устраивали специального досрочного выпуска. |
| The men of the Grammar School who went fared much better. | Г имназистам, призванным на войну, повезло больше. |
| Most of them were able to take a special exam., either before they enlisted or when they came home on leave. | Многие из них успели сдать экзамены до отправки на фронт или во время отпусков. |
| The remainder, who did neither the one nor the other, have now to start their schooling again like the rest of us. Karl Br?ger is one of these. | Остальные, в том числе и Карл Брегер, вынуждены, как и мы, вернуться на школьную скамью. |
| We pass by the cathedral. | Мы проходим мимо собора. |
| The green sheets of copper that once covered the spire have been taken away and replaced by strips of grey felt. | Зеленая медь куполов снята и заменена серым кровельным толем. |
| They look mildewed and shabby, so that the church has almost the air of a factory. | Купола точно покрыты плесенью и разъедены ржавчиной, и церковь поэтому производит впечатление чуть ли не фабричного здания. |
| The sheets of copper were melted down to make shells. | Медь перелита на гранаты. |
| "The Lord God never dreamed of that, I'll bet," says Albert. | - Господу богу это и во сне не снилось, - говорит Альберт. |
| In a winding alley to the west of the cathedral stands the two-storeyed Teachers' College. | С западной стороны собора, в тупике, стоит двухэтажное здание учительской семинарии. |
| Almost opposite is the Grammar School; behind it the river and the embankment with the lime trees. | Наискосок - гимназия. Дальше - река и вал, обсаженный липами. |
| Before we enlisted these buildings made up our world. | До того, как мы стали солдатами, здания эти заключали в себе весь наш мир. |
| After that it was the trenches. | Их сменили окопы. |
| Now we are here again. | Теперь мы снова здесь. |
| But this is no longer our world; the trenches ousted it. | Но прежний мир стал нам чужим. Окопы оказались сильнее. |
| In front of the Grammar School we meet our old chum, Georg Rahe. | Не доходя до гимназии, мы встречаем Георга Рахе, товарища наших детских игр. |
| He was a lieutenant and had charge of a company, but on leave he only got drunk and loafed about, and took no thought for his Finals. | Он был лейтенантом и ротным командиром, имел полную возможность сдать выпускной экзамен, но во время отпуска пил и бездельничал, не помышляя об аттестате зрелости. |
| So now he is going back into Upper Second again, where already he has been twice left behind. | Поэтому ему снова приходится поступать в последний класс, в котором он уже просидел два года. |
| "Is it true, Georg," I ask him, "that you've become such a crack Latin scholar up the line?" | - Ну, Георг? - спрашиваю я. - Как твои успехи? Ты, говорят, на фронте стал первоклассным латинистом? |
| He laughs and stalks off on his long legs to the Grammar School. "Watch out you don't get a bad conduct mark," I shout after him. | Долговязый как цапля, он большими шагами проходит во двор гимназии и, смеясь, кричит мне вдогонку: - Смотри, как бы тебе не подцепить двойку по поведению! |
| He was an airman for the last six months, and brought down four Englishmen. But I don't believe he can still demonstrate Pythagoras' theorem. | Последние полгода он служил летчиком. Он сбил четыре английских самолета, но я сомневаюсь, сумеет ли он еще доказать Пифагорову теорему. |
| We go on to the Teachers' College. | Приближаемся к семинарии. |
| The whole lane is teeming with uniforms. | Навстречу - сплошь военные шинели. |
| Faces suddenly loom up that one has almost forgotten; names one has not heard of for years. | Всплывают лица, почти забытые, имена, годами не слышанные. |
| Hans Walldorf hobbles along. We carried him out with a shattered knee in November '17. | Подходит, ковыляя, Ганс Вальдорф, которого мы в ноябре семнадцатого года вытащили из огня с размозженным коленом. |
| His leg has been amputated at the hip; now he wears a heavy, jointed, wooden leg, and thumps along on it noisily. | Ему отняли ногу до бедра, он носит тяжелый протез на шарнирах и при ходьбе отчаянно стучит. |
| Kurt Leipold appears, and introduces himself, laughingly: | Вот и Курт Лайпольд. Смеясь, он представляется: |
| "Godfrey of the Iron Hand, gentlemen!" | -Гец фон Берлихинген с железной рукой. |
| He has an artificial right arm. | На месте правой руки у него протез. |
| Then someone comes out at the gate and says in a gurgling voice: | Из ворот выходит молодой человек и не говорит, а клохчет: |
| "You don't recognise me perhaps, eh?" | - Меня-то вы, верно, не узнаете, а? |
| I study the face, if such it can still be called.-Across the forehead is a broad, red scar that runs down into the left eye. | Я всматриваюсь в лицо, или, вернее, в то, что осталось от лица. Лоб, вплоть до левого глаза, пересекает широкий красный шрам. |
| There the flesh has grown over, so that the eye lies buried, deep and small. | Над глазом наросло дикое мясо так, что глаз ушел вглубь и его чуть видно. |
| But it is there still. | Но он еще смотрит. |
| The right eye is fixed, that is glass. | Правый глаз неподвижный - стеклянный. |
| The nose is clean gone, a black patch covers the place. | Носа нет. Место, где он должен быть, покрывает черный лоскут. |
| The scar continues below it and splits the mouth in two. | Из-под лоскута идет рубец, дважды пересекающий рот. |
| The mouth itself is bulbous; the parts have grown together askew-hence the unintelligible speech. | Рубец сросся бугристо и косо, и поэтому речь так неясна. |
| The teeth are artificial. A bracket is visible across them. | Зубы искусственные - видно пластинку. |
| In doubt still, I continue to look at him.-"Paul Rademacher," says the gurgling voice. | В нерешительности смотрю на это подобие лица. Клохчущий голос произносит: - Пауль Радемахер. |
| I recognise him now. | Теперь я узнаю его. |
| Why yes, of course, the grey suit with the stripes. | Ну да, ведь это его серый костюм в полоску! |
| "Well, Paul! and what have you been doing to yourself?" | - Здравствуй, Пауль, как дела? |
| "Can't you see?" he says, trying to straighten his lips. "Two cuts with a trenching tool.-And these went with the rest." | - Сам видишь, - он пытается растянуть губы в улыбку. - Два удара заступом. Да и это еще в придачу... |
| He shows a hand from which three fingers are missing. | Радемахер поднимает руку, на которой не хватает трех пальцев. |
| His one eye is blinking distressfully. | Грустно мигает его единственный глаз. |
| The other looks straight ahead, fixed and unconcerned. | Другой неподвижно и безучастно устремлен вперед. |
| "Wish I knew if I could still be a school teacher. | - Знать хотя бы, что я смогу еще быть учителем. |
| My speech is pretty bad, isn't it? | Уж очень плохо у меня с речью. |
| Can you understand me?" | Ты, например, понимаешь меня? |
| "Sure," I answer. "And it will improve, too, as time goes on. | - Отлично, - отвечаю я. - Да со временем все образуется. |
| Besides, they'll be able to operate on it again later, of course." | Наверняка можно будет еще раз оперировать. |
| He shrugs his shoulders and says nothing. | Он пожимает плечами и молчит. |
| He does not seem very hopeful. | Видно, у него мало надежды. |
| If it were possible at all, they would have done so already, no doubt. | Если бы можно было оперировать еще раз, врачи наверное уже сделали бы это. |
| Willy barges his way through to us to give us the latest news. | К нам устремляется Вилли, начиненный последними новостями. |
| Borkmann, we hear, died of his lung-wound after all. | Боркман, оказывается, все-таки умер от своей раны в легком. |
| He developed consumption. | Рана осложнилась скоротечной чахоткой. |
| Henze, too-he shot himself when he found out his spine injury could only end in an invalid's chair for life. | Хенце, узнав, что повреждение спинного мозга навеки прикует его к креслу, застрелился. |
| No wonder-he used to be our best footballer. | Хенце легко понять: он был нашим лучшим футболистом. |
| Meyer was killed in September; Lichtenfeld in June. | Майер убит в сентябре. Лихтенфельд - в июне. |
| Lichtenfeld was only out there two days. | Лихтенфельд пробыл на фронте только два дня. |
| We stop suddenly. | Вдруг мы в изумлении останавливаемся. |
| A diminutive little figure is standing before us. | Перед нами вырастает маленькая невзрачная фигурка. |
| "No? not Westerholt?" says Willy incredulously. | - Вестерхольт? Неужели ты? - с изумлением спрашивает Вилли. |
| "The very same, you old mushroom," he answers. | - Я самый, мухомор ты этакий! |
| Willy is staggered. | Вилли поражен: |
| "But you're dead!" | -А я думал, ты убит... |
| "Not yet," retorts Westerholt amicably. | - Пока еще жив, - добродушно парирует Вестерхольт. |
| "But I saw it in the newspaper!" | - Но ведь я же сам читал объявление в газете! |
| "That was just a misprint," says Westerholt with a grin. | - Ошибочные сведения, только и всего, -ухмыляется человечек. |
| "A man can't rely on anything these days!" says Willy, shaking his head. "I thought the worms had eaten you long ago!" | - Ничему нельзя верить, - покачивая головой, говорят Вилли. - Я-то думал, тебя давно черви слопали. |
| "After you, Willy," answers Westerholt complacently. "You'll be the first. | - Они с тебя начнут, Вилли, - самодовольно бросает Вестерхольт. - Ты раньше там будешь. |
| Red-haired people never live long." | Рыжие долго не живут. |
| We go in. | Мы входим в ворота. |
| The quadrangle, where we used to eat our bread-and-butter at ten o'clock; the class-rooms with the desks and the forms; the corridor with the rows of hat-pegs-all just the same; and yet to us it seems somehow as if they belonged to another world. | Двор, на котором мы, бывало, в десять утра ели наши бутерброды, классные комнаты с досками и партами, - все это точно такое же, как и прежде, но для нас словно из какого-то другого мира. |
| Only the smell of the gloomy rooms is familiar-not so rank, but still similar to that of the barracks. | Мы узнаем лишь запах этих полутемных помещений: такой же, как в казарме, только чуть слабее. |
| The great organ with its hundreds of pipes is gleaming in the hall. | Сотнями труб поблескивает в актовом зале громада органа. |
| To the right stand the masters in a group. | Справа от органа разместилась группа учителей. |
| On the Principal's desk are two pot plants with coarse, leathery leaves. In front of it hangs a laurel wreath tied with a big ribbon. | На директорской кафедре стоят два комнатных цветка с листьями, точно из кожи, а впереди ее украшает лавровый венок с лентами. |
| The Principal is in his frock-coat. | На директоре сюртук. |
| So-there's to be a 'Welcome'! | Итак, значит, предполагается торжественная встреча. |
| We pile up together in a heap. | Мы сбились в кучку. |
| Nobody wants to be in the front rows. | Никому неохота очутиться в первом ряду. |
| Only Willy takes up his place there unembarrassed. | Только Вилли непринужденно выходит вперед. |
| In the semi-darkness of the hall his head is glowing like the red lamp outside a brothel. | Его рыжая голова в полумраке зала точно красный фонарь ночного кабака. |
| I look at the group of masters.-For us they were once more than other men; not merely because they were in charge of us, but because, however much we may have made fun of them, we still believed in them. | Я оглядываю группу учителей. Когда-то они значили для нас больше, чем другие люди; не только потому, что были нашими начальниками, нет, мы в глубине души все-таки верили им, хотя и подшучивали над ними. |
| Today we see them merely as so many somewhat older men, and of whom we feel mildly contemptuous. | Теперь же это лишь горсточка пожилых людей, на которых мы смотрим со снисходительным презрением. |
| There they stand now and propose to teach us again. | Вот они стоят и снова собираются нас поучать. |
| But we expect them to set aside some of their dignity. | На лицах их так прямо и написано, что они готовы принести нам в жертву частицу своей важности. |
| For after all, what can they teach us? | Но чему же они могут научить нас? |
| We know life now better than they; we have gained another knowledge, harsh, bloody, cruel, inexorable. | Мы теперь знаем жизнь лучше, чем они, мы приобрели иные знания - жестокие, кровавые, страшные и неумолимые. |
| We could teach them for that matter-but who would be bothered? | Теперь мы их могли бы кой-чему поучить, но кому это нужно! |
| If a sudden raid were to be made on the hall just now, they would all be rushing about like a bunch of poodles, frightened out of their wits, without a ghost of an idea what to do, whereas not a man of us would lose his head. | Обрушься, например, сейчас на этот зал штурмовая атака, они бы, как кролики, зашныряли из стороны в сторону, растерянно и беспомощно; из нас же никто не потерял бы присутствия духа. |
| As the first thing to be done-merely that they should not be in the way-we should quietly lock them all up, and then begin the defence. | Спокойно и решительно мы начали бы с наиболее целесообразного: затерли бы их, чтобы не путались под ногами, а сами приступили бы к обороне. |
| The Principal is clearing his throat for a speech. | Директор откашливается и начинает речь. |
| The words spring round and smooth from his mouth; he is an excellent talker, one must admit that. | Слова вылетают из его уст округлые, гладкие, - он великолепный оратор, этого у него нельзя отнять. |
| He speaks of the heroic struggle of the troops, of battles, of victories, and of courage. | Он говорит о героических битвах наших войск, о борьбе, о победах и отваге. |
| But for all the fine words, I feel there is a snag in it somewhere; perhaps just because of the fine words. | Однако, несмотря на высокопарные фразы (а может, благодаря им), я чувствую словно укол шипа. |
| It was not so smooth and round as all that-I look at Ludwig; he looks at me; Albert, Walldorf, Westerholt, it does not suit any of them. | Так гладко и округло все это не происходило. Переглядываюсь с Людвигом, Альбертом, Вальдорфом, Вестерхольтом, Райнерсманом; всем эта речь не по нутру. |
| The Principal is getting into his stride. | Вдохновляясь все больше и больше, директор входит в раж. |
| He celebrates notonly the heroism out there, but now the quieter heroism athome, also. | Он славит героизм не только на поле брани, но и героизм незаметный - в тылу. |
| "We at home here have done our duty, too; wehave pinched and gone hungry for our soldiers; we haveagonised; we have trembled. | - И мы здесь, на родине, мы тоже исполняли свой долг, мы урезывали себя во всем, мы голодали ради наших солдат, жили в страхе за них, дрожали за них. |
| It was hard. Sometimes perhaps it has been almost harder for us than for our bravelads in field-grey out yonder--" | Тяжкая это была жизнь, и нередко нам приходилось, быть может, труднее, чем нашим храбрым воинам на поле брани. |
| "Hopla!" says Westerholt. | - Вот так так! - вырывается у Вестерхольта. |
| Murmurs begin to be heard. | Поднимается ропот. |
| The Old Man casts a sidelong glance in our direction and goes on: | Искоса поглядев на нас, старик продолжает: |
| "But indeed such things are not to be weighed and nicely balanced. | - Мы, разумеется, не станем сравнивать наших заслуг. |
| You have looked into the brazen face of Death without fear, you have discharged your great task. | Вы бесстрашно смотрели в лицо смерти и исполнили свой великий долг, если даже окончательная победа и не суждена была нашему оружию. |
| And though final victory has not accompanied our arms, yet all the more will we now stand together, united in passionate love of our afflicted Fatherland; in defiance of all hostile powers we will rebuild it; rebuild it in the spirit of our ancient teacher, Goethe, whose voice rings out now so commandingly across the centuries to our own troubled time: | Так давайте же теперь еще сильнее сплотимся в горячей любви к нашему отечеству, прошедшему сквозь тяжкие испытания, давайте, наперекор всем и всяческим враждебным силам, трудиться над восстановлением разрушенного, трудиться по завету нашего великого учителя Г ете, который из глубины столетий громко взываем к нашим смятенным временам: |
| 'Let Might assail, we live and will prevail.'" | "Стихиям всем наперекор должны себя мы сохранить". -Что вам вполне и удалось...-бурчит Вестерхольт. |
| The Old Man's voice sinks to a minor. | Голос старика на полтона снижается. |
| It puts on mourning, it drips unction. | Теперь он подернут флером и умащен елеем. |
| A sudden tremor passes over the black flock of masters. | В темной кучке учителей движение. |
| Their faces show self-control, solemnity -"But especially we would remember those fallen sons of our foundation, who hastened joyfully to the defence of their homeland and who have remained upon the field of honour. | На лицах - суровая сосредоточенность. - Особо же почтим память сынов нашего учебного заведения, отважно поспешивших на защиту родины и не вернувшихся с поля чести. |
| Twenty-one comrades are with us no more; twenty-one warriors have met the glorious death of arms; twenty-one heroes have found rest from the clamour of battle under foreign soil and sleep the long sleep beneath the green grasses--" | Двадцати одного юноши нет среди нас, двадцать один боец погиб смертью славных в бою, двадцать один герой покоится во вражеской земле, отдыхая от грохота сражений, и спит непробудным сном под зеленой травкой... |
| There is a sudden, booming laughter. | Раздается короткий рыкающий смех. |
| The Principal stops short in pained perplexity. | Директор, неприятно пораженный, замолкает. |
| The laughter comes from Willy standing there, big and gaunt, like an immense wardrobe. | Смеется Вилли, который стоит грузной массой, точно платяной шкаф. |
| His face is red as a turkey's, he is so furious. | Вилли красен, как индюк, - так он рассвирепел. |
| "Green grasses!-green grasses!" he stutters, "long sleep? In the mud of shell-holes they are lying, knocked rotten, ripped in pieces, gone down into the bog Green grasses! | - Зеленая травка, зеленая травка... - заикается он. -Непробудным сном... Покоятся... В навозных ямах, в воронках лежат они, изрешеченные пулями, искромсанные снарядами, затянутые болотом... Зеленая травка! |
| This is not a singing lesson!" | Сейчас как будто у нас не урок пения... |
| His arms are whirling like a windmill in a gale. | Он размахивает руками, точно ветряная мельница в бурю: |
| "Hero's death! | - Геройская смерть! |
| And what sort of a thing do you suppose that was, I wonder?--Would you like to know how young Hoyer died? | Интересно знать, как вы себе ее представляете! Хотите знать, как умирал маленький Хойер? |
| All day long he lay out in the wire screaming, and his guts hanging out of his belly like macaroni. | Он целый день висел на колючей проволоке и кричал, и кишки вываливались у него из живота, как макароны. |
| Then a bit of shell took off his fingers and a couple of hours later another chunk off his leg; and still he lived; and with his other hand he would keep trying to pack back his intestines, and when night fell at last he was done. | Потом осколком снаряда ему оторвало пальцы, а еще через два часа кусок ноги, а он все еще жил и пытался уцелевшей рукой всунуть кишки внутрь, и лишь вечером он был готов. |
| And when it was dark we went out to get him and he was full of holes as a nutmeg grater-Now, yoti go and tell his mother how he died-if you have so much courage." | Ночью, когда мы смогли наконец подобраться к нему, он был уже продырявлен, как кухонная терка. Расскажите-ка его матери, как он умирал, если у вас хватит мужества! |
| The Principal is pale. | Директор бледнеет. |
| He is hesitating whether to enforce discipline or to humour us. | Он не знает, как ему быть: стоять на страже дисциплины или воздействовать на нас мягкостью. |
| But he arrives at neither the one nor the other. | Но он не успевает прийти к какому-либо решению. |
| Mr. Principal," begins Albert Trosske, "we have notcome here that you should tell us we did our job well, though unfortunately, as you say, we were not victorious. | - Господин директор, - говорит Альберт Троске, -мы явились сюда не для того, чтобы услышать, что мы сделали свое дело хорошо, хотя, к сожалению, и не сумели победить. |
| Shit to that--" | Нам на это начхать! |
| The Principal winces, and with him the whole college ofmasters. | Директор вздрагивает, с ним вздрагивает вся коллегия педагогов, зал шатается, орган дрожит. |
| "I must request you, at least in your expressions " he begins indignantly. | -Я вынужден просить... хотя бы в смысле выбора выражений... - пытается протестовать директор. |
| "Shit! I say; Shit! and again Shit!" reiterates Albert. "That has been our every third word for years; and it's high time that.you knew it. | - Начхать, начхать и еще раз начхать, - упорно повторяет Альберт. - Поймите же, годами только это слово и было у нас на языке. Когда на фронте нам приходилось так мерзко, что мы забывали всю ту чушь, которой вы набивали нам головы, мы стискивали зубы, говорили "начхать", и все снова шло своим чередом. А вы будто с неба свалились! |
| But you don't seem to realise how things stand. | Будто ни малейшего представления не имеете о том, что произошло! |
| We are none of your brave scholars! we are none of your good schoolboys, we are soldiers!" | Сюда пришли не послушные питомцы, не пай-мальчики, сюда пришли солдаты! |
| "But, gentlemen," cries the Old Man almost imploringly,"there is a misunderstanding-a most painful misunderstanding--" | - Но, господа, - чуть не с мольбой восклицает директор, - это недоразумение, досаднейшее недоразумение... |
| But he does not finish. | Ему не дают договорить. |
| He is interrupted by Helmuth Reinersmann, who carried his brother back through a jombardment on the Yser, only to put him down dead at the dressing-station. | Его перебивает Гельмут Райнерсман; в бою на Изере он вынес из тяжелейшего ураганного огня своего раненого брата, и пока дотащил его до перевязочного пункта, тот умер. |
| "Killed," he says savagely, "they were not killed for you to make speeches about them. | - Они умерли, - дико кричит он, - они умерли не для того, чтобы вы произносили поминальные речи! |
| They were our comrades. Enough! | Умерли наши товарищи, и все тут! |
| Let's have no more wind-bagging about it." | Мы не желаем, чтобы на этот счет трепали языками! |
| The place is in wild confusion. | В зале шум и замешательство. |
| The Principal stands there horrified and utterly helpless. | Директор в ужасе и полной растерянности. |
| The college of masters looks like a lot of scandalised old hens. | Учителя походят на кучку вспугнутых кур. |
| Only two of the teachers are calm and they have been soldiers. | Только двое из них сохраняют спокойствие. Они были на фронте. А мы чувствуем, как то темное, что до этой минуты камнем лежало на нас и не выпускало из своих тисков, постепенно переходит в озлобление. Когда мы пришли сюда, нами еще владел гипноз, и вот наконец мы полной грудью вздохнули, мы возвращаемся к жизни. Смутно ощущаем мы, как что-то теплое, скользкое хочет обвить нас, опутать наши движения, приклеить к чему-то. Это не только директор и не только школа, - и то и другое лишь звенья одной и той же цепи, - это весь здешний нечистоплотный, вязкий мир громких слов и прогнивших понятий, в которые мы верили, когда шли воевать. А теперь мы чувствуем всю фальшь, всю половинчатость, все спесивое ничтожество и беспомощное самодовольство этого мира, чувствуем с такой силой, что гнев наш переходит в презрение. |
| The Old Man decides to humour us at all costs. | Директор, видно, решил все-таки попытаться утихомирить нас. |
| We are too many, and Willy stands there too formidably trumpeting before him. | Но нас слишком много, и Вилли слишком уж оглушительно орет перед его носом. |
| And who can say what these undisciplined fellows may not be doing next; they may even produce bombs from their pockets. | Да и кто знает, чего можно ожидать от этих дикарей, - того и гляди, они повытащат из карманов гранаты. |
| He beats the air with his arms as an archangel his wings. | Старик машет руками, как архангел крыльями. |
| But no one listens to him. | Но никто не обращает на него внимания. |
| Then suddenly comes a lull in the tumult. | Вдруг шум как-то сразу спадает. |
| Ludwig Breyer has stepped out to the front. | Людвиг Брайер выходит вперед. |
| There is silence. | Наступает тишина. |
| "Mr. Principal," says Ludwig in a clear voice. "You have seen the war after your fashion-with flying banners, martial music, and with glamour. | - Господин директор, - начинает своим обычным ясным голосом Людвиг, - вы видели войну другую: с развевающимися знаменами, энтузиазмом и оркестрами. |
| But you saw it only to the railway station from which we set off. | Но вы видели ее не дальше вокзала, с которого мы отъезжали. |
| We do not mean to blame you. | Мы вовсе не хотим вас порицать за это. |
| We, too, thought as you did. | И мы раньше думали так же, как вы. |
| But we have seen the other side since then, and against that the heroics of 1914 soon wilted to nothing. | Но мы узнали обратную сторону медали. Перед ней пафос четырнадцатого года рассыпался в прах. |
| Yet we went through with it-we went through with it because here was something deeper that held us together, something that only showed up out there, a responsibility perhaps, but at any rate something of which you know nothing, and about which there can be no speeches." | И все же мы продержались, потому что нас спаяло нечто более глубокое, что родилось там, на фронте: ответственность, о которой вы ничего не знаете и для которой не нужно слов. |
| Ludwig pauses a moment, gazing vacantly ahead. | С минуту Людвиг неподвижно смотрит в одну точку. |
| He passes his hand over his forehead and continues. | Потом проводит рукой по лбу и продолжает: |
| "We have not come to ask a reckoning-that would be foolish; nobody knew then what was coming-But we do require that you shall not again try to prescribe what we shall think of these things. | - Мы не требуем вас к ответу; это было бы нелепо, никто ведь не предвидел того, что происходило на самом деле. Но мы требуем, чтобы вы не предписывали нам, как думать об этих вещах. |
| We went out full of enthusiasm, the name of the 'Fatherland' on our lips-and we have returned in silence, but with the thing, the Fatherland, in our hearts. | Мы уходили воевать со словом "отечество" на устах и вернулись, затаив в сердце то, что мы теперь понимаем под словом "отечество". |
| And now we ask you to be silent too. | Поэтому мы просим вас молчать. |
| Have done with fine phrases. | Бросьте ваши громкие фразы. |
| They are not fitting. | Они для нас больше не годятся. |
| Nor are they fitting to our dead comrades. | Не годятся они и для наших павших товарищей. |
| We saw them die. | Мы видели, как они умирали. |
| And the memory of it is, still too near that we can abide to hear them talked of as you are talking. | Воспоминание об этом так свежо, что нам невыносимо слушать, когда о них говорят так, как делаете вы. |
| They died for more than that." | Они умерли за нечто большее, чем за подобные речи. |
| Now everywhere it is quiet. | В зале - глубокая тишина. |
| The Principal has his handselapsed together. | Директор судорожно сжимает руки. |
| "But, Breyer," he says gently, "I-I did not mean it so--" | - Но послушайте, Брайер, - тихо говорит он, - да ведь я... Да ведь я совсем не то имел в виду... |
| Ludwig has done. | Людвиг молчит. |
| After a while the Principal continues: | Подождав, директор продолжает: |
| "But tell me then, what is it that you do want?" | -Так скажите же сами, чего вы хотите. |
| We look at one another. | Мы смотрам друг на друга. |
| What do we want? | Чего мы хотим? |
| Yes, if it were so easy a thing to say in a sentence. | Если бы это можно было сказать в двух словах! |
| A vague, urgent sense of it we have-but for words? | Сильные, но неясные чувства клокочут в нас... Но как передать их словами? |
| We have no words for it, yet. | Эти слова еще не родились в нас. |
| But perhaps later we shall have. | Они, может быть, придут потом. Зал молчит. |
| After a moment's silence Westerholt pushes his way to the front and plants himself in front of the Principal. | Но вот вперед протискивается Вестерхольт и вырастает перед директором. |
| "Let's hear something practical," says he, "that's what we're here for now. | - Давайте говорить о деле, - предлагает он, - это теперь для нас самое важное. |
| Here we are, seventy soldiers, and we have to go back to school again. What do you propose to do with us? | Интересно знать, как вы себе представляете нашу дальнейшую судьбу? Нас здесь семьдесят человек солдат, которые вынуждены снова сесть на школьную скамью. |
| And I may as well tell you at once-we know as good as nothing now of all your bookish stuff, and what's more we've no wish to stay here longer than need be." | Наперед заявляю вам: мы почти все ваши науки перезабыли, а надолго здесь засиживаться у нас нет ни малейшей охоты. |
| The Principal checks his displeasure. | Директор несколько успокаивается. |
| He explains that as yet he has had no instructions in the matter from the authorities. | Он говорит, что пока на этот счет нет никаких указаний свыше. |
| For the present we must go back to the several classes from which we went out. | Поэтому, пожалуй, каждому придется временно вернуться в тот класс, который он покинул, уходя на фронт. |
| Then later, of course, we shall see what arrangements can be made. | Позднее будет видно, что удастся в этом направлении предпринять. |
| This is received with mutterings and laughter. | Голоса гудят, кое-где раздается смех. |
| "Don't you run away with any idea," says Willy indignantly, "that we're going to perch on forms along with kids who never saw the war, and put up our hands nicely whenever we know anything.-We're staying together." | - Да ведь вы сами, конечно, не думаете, -раздраженно говорит Вилли, - что мы сядем за парты рядом с детьми, которые не были солдатами, и будем умненько поднимать руки, спрашивая у господина учителя разрешения ответить на вопрос. Мы друг с другом не расстанемся. |
| We are beginning to see now how funny it all is. | Только теперь мы видим по-настоящему, как все это смешно. |
| For years they have let us shoot, and stab, and kill; and now it is a matter of grave importance whether it was from the Second Form or from the Third Form that we went off to do it In this one they do equations with two unknowns, and in the other with only one. | Годами нас заставляли стрелять, колоть и убивать, а тут вдруг возникает важный вопрос: из какого класса мы пошли на войну - из шестого или седьмого. Одни из нас умели решать уравнения с двумя неизвестными, другие - всего с одним. |
| These are the differences that matter here. | А теперь это должно решить нашу судьбу. |
| The Principal promises to ask that a special course be granted for soldiers. | Директор обещает похлопотать, чтобы добиться для фронтовиков специальных курсов. |
| "We can't wait for that," says Albert Trosske curtly. "We had better see about it ourselves." | - Ждать нам некогда, - коротко объявляет Альберт Троске. - Мы сами возьмемся за это дело. |
| The Principal does not reply; he walks to the door in silence. | Директор ни словом не возражает; молча идет он к двери. |
| The masters follow, and we traipse out after them. | Учителя следуют за ним. Мы тоже расходимся. |
| But Willy, for whom it has all gone much too smoothly, firsttakes the two pot plants from the lecture desk and smashesthem on to the floor. | Но прежде, чем покинуть зал, Вилли, которому не по нраву, что вся эта история прошла слишком гладко, берет с кафедры оба цветочных горшка и швыряет их об пол. |
| "I never could stomach vegetables anyway," he says viciously. | - Никогда не мог терпеть этих овощей, - мрачно заявляет он. |
| The laurel wreath he plants askewon Westerholt's head. | Лавровый венок он нахлобучивает Вестерхольту на голову: |
| "Make yourself soup out of it--" | - На, свари себе суп! |
| The smoke of cigars and pipes fills the room. | Дымят сигары и трубки. |
| We are sitting in council with the Returned Men of the Grammar School-more than a hundred soldiers, eighteen lieutenants, thirty warrant-officers and non-coms. | Мы, семинаристы, собрались вместе с гимназистами-фронтовиками на совещание. Нас свыше ста солдат, восемнадцать лейтенантов, тридцать фельдфебелей и унтер-офицеров. |
| Westerholt has brought a copy of the old School Regulations and is reading aloud from it. | Альвин Вестерхольт принес с собой старый школьный устав и читает его вслух. |
| Progress is slow, for almost every paragraph is received with roars of laughter. | Чтение подвигается медленно: каждый раздел сопровождается хохотом. |
| We can hardly believe that such rules once applied to us. Westerholt is particularly amused to discover that before the war we were not allowed to be on the streets after nine o'clock at night without permission of a form-master. | Мы никак не можем себе представить, что вот этому мы когда-то подчинялись. |
| But Willy deals with him. "Don't you be too fresh, Alwin," he shouts across at him. "You've flouted your form-master worse than any of us-what with saying you were killed, and getting yourself a funeral oration off the Principal, and him saying you were a hero and a model scholar! and then after that you have the damned cheek to come back alive! | - Кто-кто, Альвин, а ты бы лучше вел себя потише, - говорит Вилли. - Ты скомпрометировал своего классного наставника больше всех. Подумать только: значится в списках убитых, удостаивается трогательной речи расчувствовавшегося директора, тот чествует его как героя и примерного ученика, и после этого у Альвина еще хватает наглости вернуться целым и невредимым! |
| Nice predicament you've landed the Old Man in! | Старик здорово влип с тобой. |
| Now he'll have to take back all the credit he gave to your corpse-for if I know anything, you're just as rotten at algebra and composition as ever you were." | Ему придется взять назад все похвалы, которые он расточал тебе как покойнику. Ведь по алгебре и по сочинению ты несомненно так же слаб, как и раньше. Вестерхольт невозмутимо продолжает чтение устава: - Параграф восемнадцатый: "Все воспитанники данного учебного заведения обязаны зимой с половины седьмого, летом - с семи находиться дома. На пребывание вне дома (посещение гостей или другие обстоятельства) требуется предварительное разрешение. Пребывание воспитанников с означенного часа на дому проверяется еженедельно контрольными посещениями классных наставников". Лайпольд переворачивается со смеху вместе со стулом и грохается на пол. Даже Людвиг изменяет своей постоянной задумчивости и хохочет. Об этом мы совершенно забыли. Действительно: после семи вечера мы не имели права выходить на улицу и педели ходили по домам проверять, готовим ли мы уроки. - Жаль, что я на фронте об этом не вспомнил, - ухмыляется Вилли. - Ровно в семь я кончал бы воевать отправлялся бы домой зубрить стихи. У Радемахера в горле клокочет, он всхлипывает и весь дрожит. Стеклянный глаз выпадает у него из орбиты, черный лоскут на лице вздрагивает. - Что с ним? - спрашиваю я. - Он смеется, а ему это очень вредно, даже опасно, -говорит Вальдорф, наклоняясь к Радемахеру. -Пауль представил себе, как директор садится вечером в аэроплан и через подзорную трубу смотрит, готовим ли мы уроки. |
| We elect a Students' Council; for, though our schoolmasters may do, perhaps, to pump a few facts into us for examination purposes, we are certainly not going to let them govern us any more-For ourselves we appoint as representatives, Ludwig Breyer, Helmuth Reinersmann and Albert Trosske; for the Grammar School, Georg Rahe and Karl Br?ger. | Мы выбираем советы учащихся. Наши педагоги, может быть, еще и пригодны на то, чтобы вдолбить нам в головы кое-какие знания, необходимые для сдачи экзаменов, но управлять собой мы им не позволим. От нас, семинаристов, мы выбираем в совет Людвига Брайера, Г ельмута Райнерсмана и Альберта Троске; от гимназистов -Георга Рахе и Карла Брегера. |
| Then we settle on three delegates to start next morning for the Provincial Authorities and the Ministry, to set out our demands regarding the syllabus and the examination. | Вслед за тем надо выбрать трех представителей для поездки - завтра же - в учебный округ и министерство образования. Их задача - провести наши требования относительно срока обучения и экзаменов. |
| For this purpose we choose Willy, Westerholt and Albert. | Едут Вилли, Вестерхольт и Альберт. |
| Ludwig cannot go, as he is still not well enough. | Людвиг ехать не может, - он еще не вполне оправился от болезни. |
| The three are then duly equipped with passes and free railway vouchers, of which we have whole blocks in hand. | Всех троих мы снабжаем воинскими удостоверениями и бесплатными проездными билетами. Их у нас в запасе целые пачки. |
| And we have, of course, plenty of Lieutenants and Soldiers' Councillors to countersign them. | Достаточно среди нас и офицеров и солдатских депутатов, чтобы подписать эти бумажки. |
| Helmuth Reinersmann looks to it that the delegation shall have the appropriate outward appearance also. | Гельмут Райнерсман ставит все на деловую ногу. |
| He requires Willy to leave at home the new outfit that he pinched from the quartermaster, and to put on for the journey a soiled and tattered one instead. | Он уговаривает Вилли повесить в шкаф добытую им в каптерке новую куртку и надеть старую -заплатанную и продырявленную пулями. |
| "But why?" asks Willy, disappointed. | Вилли поражен: - Зачем? |
| "That will tell with the pen-pushers more than a hundred good reasons," explains Helmuth. | - На канцелярских крыс такая штука действует лучше, чем тысяча доводов, - объясняет Гельмут. |
| Willy protests, forЧитать дальше
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал: ↓
↑
Закладка: Сделать
Похожие книги на "Возвращение - английский и русский параллельные тексты", Неизвестный Автор
Книги похожие на "Возвращение - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
Возвращение - английский и русский параллельные тексты отзывыОтзывы читателей о книге Возвращение - английский и русский параллельные тексты, автор: Неизвестный Автор. Читайте комментарии и мнения людей о произведении. Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям
x
|
