Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Маргарет Митчелл
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Маргарет Митчелл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Унесенные ветром» — единственный роман Маргарет Митчелл (1900—1949). Ее жизнь рано оборвалась из-за трагической случайности, но образам Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера, рожденным воображением «маленькой смелой женщины» — как называли писательницу американские критики, — суждено жить вечно.
Это книга о любви и о войне, о предательстве и верности, о жестокости и о красоте самой жизни. Это одна из тех книг, к которым возвращаешься снова спустя годы и испытываешь радость от встречи...

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Маргарет Митчелл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Now she knew what Reconstruction meant, knew as well as if the house were ringed about by naked savages, squatting in breech clouts.	Теперь она поняла, что принесла с собой Реконструкция, - поняла так отчетливо, как если бы вокруг ее дома сидели на корточках полуголые дикари в набедренных повязках.
Now there came rushing to her mind many things to which she had given little thought recently, conversations she had heard but to which she had not listened, masculine talk which had been checked half finished when she came into rooms, small incidents in which she had seen no significance at the time, Frank's futile warnings to her against driving out to the mill with only the feeble Uncle Peter to protect her.	В памяти ее возникло многое, чему она была свидетельницей последнее время, но на что не обратила должного внимания: разговоры, которые она слышала, но которые не доходили до ее сознания, обрывки фраз, которыми обменивались мужчины, внезапно умолкавшие при ее появлении; мелкие происшествия, которым она в свое время не придала значения; тщетные попытки Фрэнка убедить ее не ездить на лесопилку с одним только немощным дядюшкой Питером в качестве защитника.
Now they fitted themselves together into one horrifying picture.	Сейчас все это вдруг сложилось в устрашающую картину.
The negroes were on top and behind them were the Yankee bayonets.	И главное место в этой картине занимали негры, а за ними стояли янки со штыками наготове.
She could be killed, she could be raped and, very probably, nothing would ever be done about it.	Ее могут убить, могут изнасиловать, подумала Скарлетт, и скорее всего никто за это не понесет наказания.
And anyone who avenged her would be hanged by the Yankees, hanged without benefit of trial by judge and jury.	А любого, кто попытается отомстить за нее, янки повесят - повесят без суда и следствия.
Yankee officers who knew nothing of law and cared less for the circumstances of the crime could go through the motions of holding a trial and put a rope around a Southerner's neck.	Офицеры-янки, как она слышала, понятия не имеют о том, что такое закон, и даже разбираться не станут, при каких обстоятельствах совершено преступление, - они готовы чинить суд над любым южанином и тут же вздернуть его.
"What can we do?" she thought, wringing her hands in an agony of helpless fear.	"Что же нам делать? - думала Скарлетт, ломая руки от бессилия и страха.
"What can we do with devils who'd hang a nice boy like Tony just for killing a drunken buck and a scoundrelly Scallawag to protect his women folks?"	- Что можем мы против этих дьяволов, которые готовы повесить такого славного парня, как Тони, только за то, что он прикончил пьяного бугая и мерзавца-подлипалу, защищая своих женщин?"
"It isn't to be borne!" Tony had cried and he was right.	"С таким мириться нельзя!" - воскликнул Тони и был прав.
It couldn't be borne.	С этим невозможно мириться.
But what could they do except bear it, helpless as they were?	Но что поделаешь? Придется терпеть - ведь они так беспомощны!
She fell to trembling and, for the first time in her life, she saw people and events as something apart from herself, saw clearly that Scarlett O'Hara, frightened and helpless, was not all that mattered.	Ее затрясло, и впервые в жизни она поняла, что не властна над людьми и событиями, отчетливо увидела, что Скарлетт О'Хара, испуганная и беспомощная, - отнюдь не средоточие вселенной.
There were thousands of women like her, all over the South, who were frightened and helpless.	Таких испуганных, беспомощных женщин, как она, - тысячи на Юге.

And thousands of men, who had laid down their arms at Appomattox, had taken them up again and stood ready to risk their necks on a minute's notice to protect those women.	И тысячи мужчин, которые сложили оружие у Аппоматтокса, а сейчас снова взяли его в руки и готовы по первому зову рисковать жизнью.
There had been something in Tony's face which had been mirrored in Frank's, an expression she had seen recently on the faces of other men in Atlanta, a look she had noticed but had not troubled to analyze.	В лице Тони было что-то такое, что отразилось и в лице Фрэнка, - это выражение она не раз последнее время видела и на лицах других людей в Атланте, замечала его, но не давала себе труда разгадать.
It was an expression vastly different from the tired helplessness she had seen in the faces of men coming home from the war after the surrender.	Это было выражение совсем новое - не усталость и беспомощность, которые она видела на лицах мужчин, возвращавшихся с войны после поражения.
Those men had not cared about anything except getting home.	Тем было все безразлично - лишь бы добраться до дома.
Now they were caring about something again, numbed nerves were coming back to life and the old spirit was beginning to burn.	А сейчас им не было все безразлично, к омертвевшим нервам возвращалась жизнь, возрождался былой дух.
They were caring again with a cold ruthless bitterness.	Им не было все безразлично - только появилась у них холодная, беспощадная горечь.
And, like Tony, they were thinking:	И подобно Тони, они думали:
"It isn't to be borne!"	"С таким мириться нельзя!"
She had seen Southern men, soft voiced and dangerous in the days before the war, reckless and hard in the last despairing days of the fighting.	Скарлетт видела южан в разных ипостасях: вежливых и удалых - в предвоенные дни; отчаянных и жестоких - в дни последних безнадежных схваток.
But in the faces of the two men who stared at each other across the candle flame so short a while ago there had been something that was different, something that heartened her but frightened her--fury which could find no words, determination which would stop at nothing.	Но в лицах этих двоих, которые только что смотрели друг на друга поверх пламени свечи, было что-то иное, что-то и согревшее ей душу, и напугавшее ее, - ярость, для которой не было слов, решимость, которую не остановишь.
For the first time, she felt a kinship with the people about her, felt one with them in their fears, their bitterness, their determination.	Впервые она почувствовала, что составляет единое целое с теми, кто ее окружает, почувствовала, что делит их страхи, их горечь, их решимость.
No, it wasn't to be borne!	Нет, с таким мириться нельзя!
The South was too beautiful a place to be let go without a struggle, too loved to be trampled by Yankees who hated Southerners enough to enjoy grinding them into the dirt, too dear a homeland to be turned over to ignorant negroes drunk with whisky and freedom.	Юг - слишком хорош, чтобы выпустить его из рук без борьбы, слишком любим, чтобы позволить янки, которые ненавидят южан так, что готовы втоптать их в грязь, - надругаться над этой землей, слишком дорог, чтобы отдать родной край неграм, опьяневшим от виски и свободы.

As she thought of Tony's sudden entrance and swift exit, she felt herself akin to him, for she remembered the old story how her father had left Ireland, left hastily and by night, after a murder which was no murder to him or to his family.	Вспоминая внезапное появление Тони и столь же внезапное и стремительное его исчезновение, она чувствовала себя сродни ему, ибо ей вспомнился давний рассказ о том, как ее отец покидал Ирландию, покидал поспешно, ночью, совершив убийство, которое ни он, ни его семья не считали убийством.
Gerald's blood was in her, violent blood.	Ведь и в ее жилах текла кровь Джералда, буйная кровь.
She remembered her hot joy in shooting the marauding Yankee.	Она вспомнила, какая пьянящая радость обожгла, захлестнула ее, когда она пристрелила мародера-янки.
Violent blood was in them all, perilously close to the surface, lurking just beneath the kindly courteous exteriors.	Буйная кровь текла у всех у них в жилах - текла под самой кожей, опасно близко к поверхности, то и дело прорывая приятную, учтиво-любезную внешнюю оболочку.
All of them, all the men she knew, even the drowsy-eyed Ashley and fidgety old Frank, were like that underneath--murderous, violent if the need arose.	Все они, все мужчины, которых она знала, даже мечтательно-задумчивый Эшли и нервно теребящий бороденку Фрэнк, были в душе такими буйными, способными, если потребуется, даже на убийство.
Even Rhett, conscienceless scamp that he was, had killed a negro for being "uppity to a lady."	К примеру, Ретт, бесстыжий разбойник, и тот убил негра за то, что он "нахально вел себя с леди".
"Oh, Frank, how long will it be like this?" she leaped to her feet.	Фрэнк вошел кашляя, отряхиваясь от дождя, и она стремительно поднялась с места. □- Ах, Фрэнк, сколько же нам все это терпеть?
"As long as the Yankees hate us so, Sugar."	До тех пор, пока янки будут так ненавидеть нас, лапочка!
"Is there nothing anybody can do?"	- Но неужели никто ничего не может сделать?
Frank passed a tired hand over his wet beard.	Фрэнк устало провел рукой по мокрой бороде.
"We are doing things."	- Мы кое-что делаем.
"What?"	- Что?
"Why talk of them till we have accomplished something?	- К чему болтать, пока ничего не добились!
It may take years.	На это могут уйти годы.
Perhaps--perhaps the South will always be like this."	Возможно... возможно. Юг навсегда останется таким.
"Oh, no!"	- Ох нет!
"Sugar, come to bed. You must be chilled.	- Лапочка, пойдемте спать, вы; должно быть, совсем замерзли.
You are shaking."	Вас всю колотит.
"When will it all end?"	- Но когда же это кончится?
"When we can all vote again, Sugar.	- Тогда, когда мы снова получим право голоса, лапочка.