Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Маргарет Митчелл
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Маргарет Митчелл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Унесенные ветром» — единственный роман Маргарет Митчелл (1900—1949). Ее жизнь рано оборвалась из-за трагической случайности, но образам Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера, рожденным воображением «маленькой смелой женщины» — как называли писательницу американские критики, — суждено жить вечно.
Это книга о любви и о войне, о предательстве и верности, о жестокости и о красоте самой жизни. Это одна из тех книг, к которым возвращаешься снова спустя годы и испытываешь радость от встречи...

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Маргарет Митчелл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Many men, thinking soberly of General Lee's words and example, wished to take the oath, become citizens again and forget the past.	Многие мужчины, здраво поразмыслив над словами генерала Ли и его примером, готовы были принять присягу на верность, чтобы снова стать полноправными гражданами и забыть прошлое.
But they were not permitted to take it.	Но им в этом было отказано.
Others who were permitted to take the oath, hotly refused to do so, scorning to swear allegiance to a government which was deliberately subjecting them to cruelty and humiliation.	Другие же, кому разрешено было дать присягу, запальчиво отказывались, не желая присягать на верность правительству, намеренно подвергавшему их жестокостям и унижениям.
Scarlett heard over and over until she could have screamed at the repetition:	Скарлетт снова и снова - до одури, до того, что ей хотелось кричать от раздражения, - слышала со всех сторон:
"I'd have taken their damned oath right after the surrender if they'd acted decent.	"Да я бы сразу после поражения присягнул им на верность, если б они вели себя как люди.
I can be restored to the Union, but by God, I can't be reconstructed into it!"	Я готов быть гражданином Штатов, но, ей-богу, не желаю, чтоб меня перевоспитывали: не хочу я Реконструкции".
Through these anxious days and nights, Scarlett was torn with fear.	Все эти неспокойные дни и ночи Скарлетт тоже терзалась страхом.
The ever-present menace of lawless negroes and Yankee soldiers preyed on her mind, the danger of confiscation was constantly with her, even in her dreams, and she dreaded worse terrors to come.	Присутствие "вольных" негров и солдат-янки давило на нее: она ни на минуту, даже во сне, не забывала, что у нее могут все конфисковать, и боялась наступления еще худших времен.
Depressed by the helplessness of herself and her friends, of the whole South, it was not strange that she often remembered during these days the words which Tony Fontaine had spoken so passionately:	Подавленная собственной беспомощностью и беспомощностью своих друзей, да и всего Юга, она в эти дни часто вспоминала слова Тони Фонтейна и то, с какой страстью они были произнесены:
"Good God, Scarlett, it isn't to be borne!	"Ей-богу, Скарлетт, с таким нельзя мириться.
And it won't be borne!"	И мы мириться не станем!"
In spite of war, fire and Reconstruction, Atlanta had again become a boom town.	Несмотря на последствия войны, пожары и Реконструкцию, Атланта снова переживала бум.
In many ways, the place resembled the busy young city of the Confederacy's early days.	Во многих отношениях она напоминала деловитый молодой город первых дней Конфедерации.
The only trouble was that the soldiers crowding the streets wore the wrong kind of uniforms, the money was in the hands of the wrong people, and the negroes were living in leisure while their former masters struggled and starved.	Одна беда: солдаты, заполнявшие улицы, носили не ту форму, деньги были в руках не тех людей, негры били баклуши, а их бывшие хозяева с трудом сводили концы с концами и голодали.
Underneath the surface were misery and fear, but all the outward appearances were those of a thriving town that was rapidly rebuilding from its ruins, a bustling, hurrying town.	Копни чуть-чуть - всюду страх и нужда, внешне же город, казалось, процветал: он быстро возрождался из руин и производил впечатление кипучего, охваченного лихорадочной деятельностью муравейника.

Atlanta, it seemed, must always be hurrying, no matter what its circumstances might be.	Похоже, в Атланте, независимо от обстоятельств, жизнь всегда будет бить ключом.
Savannah, Charleston, Augusta, Richmond, New Orleans would never hurry.	В Саванне, Чарльстоне, Огасте, Ричмонде, Новом Орлеане - там спешить никогда не будут.
It was ill bred and Yankeefied to hurry.	Только люди невоспитанные да янки спешат.
But in this period, Atlanta was more ill bred and Yankeefied than it had ever been before or would ever be again.	В Атланте же в ту пору встречалось куда больше невоспитанных, "объянкившихся" людей, чем когда бы то ни было.
With "new people" thronging in from all directions, the streets were choked and noisy from morning till night.	"Пришлые" буквально заполонили город, и на забитых ими улицах шум стоял с утра до поздней ночи.
The shiny carriages of Yankee officers' wives and newly rich Carpetbaggers splashed mud on the dilapidated buggies of the townspeople, and gaudy new homes of wealthy strangers crowded in among the sedate dwellings of older citizens.	Сверкающие лаком коляски офицерских жен, янки и нуворишей-"саквояжников" обдавали грязью старенькие брички местных жителей, а безвкусные новые дома богатых чужаков вставали между солидными особняками исконных горожан.
The war had definitely established the importance of Atlanta in the affairs of the South and the hitherto obscure town was now known far and wide.	Война окончательно утвердила роль Атланты на Юге, и дотоле неприметный город стал далеко и широко известен.
The railroads for which Sherman had fought an entire summer and killed thousands of men were again stimulating the life of the city they had brought into being.	Железные дороги, за которые Шерман сражался все лето и уложил тысячи людей, снова несли жизнь этому городу, и возникшему-то благодаря им.
Atlanta was again the center of activities for a wide region, as it had been before its destruction, and the town was receiving a great influx of new citizens, both welcome and unwelcome.	Атланта, как и прежде, до своего разрушения, снова, стала деловым центром большого района, и туда непрерывным потоком текли новые обитатели, как желанные, так и нежеланные.
Invading Carpetbaggers made Atlanta their headquarters and on the streets they jostled against representatives of the oldest families in the South who were likewise newcomers in the town.	"Саквояжники" превратили Атланту в свое гнездо, однако на улицах они сталкивались с представителями старейших семейств Юга, которые были здесь такими же пришлыми, как и они.
Families from the country districts who had been burned out during Sherman's march and who could no longer make a living without the slaves to till the cotton had come to Atlanta to live.	Это были семьи, переселившиеся сюда из сельской местности, погорельцы, которые теперь, лишившись рабов, не в состоянии были обрабатывать плантации.
New settlers were coming in every day from Tennessee and the Carolinas where the hand of Reconstruction lay even heavier than in Georgia.	Новые поселенцы каждый день прибывали из Теннесси и обеих Каролин, где тяжелая рука Реконструкции давила еще сильнее, чем в Джорджии.
Many Irish and Germans who had been bounty men in the Union Army had settled in Atlanta after their discharge.	Немало наемников-ирландцев и немцев, служивших в армии конфедератов, обосновались в Атланте, когда их отпустили.
The wives and families of the Yankee garrison, filled with curiosity about the South after four years of war, came to swell the population.	Пополнялось население города и за счет жен и детей янки, стоявших здесь в гарнизоне: после четырех лет войны всем хотелось посмотреть, что же такое Юг.

Adventurers of every kind swarmed in, hoping to make their fortunes, and the negroes from the country continued to come by the hundreds.	И, конечно, было множество авантюристов всех мастей, хлынувших сюда в надежде сколотить состояние, да и негры продолжали сотнями прибывать в Атланту из сельских мест.
The town was roaring--wide open like a frontier village, making no effort to cover its vices and sins.	Г ород бурлил - он жил нараспашку, как пограничное селение, даже и не пытаясь прикрыть свои грехи и пороки.
Saloons blossomed overnight, two and sometimes three in a block, and after nightfall the streets were full of drunken men, black and white, reeling from wall to curb and back again.	Появились салуны - по два, а то и по три в каждом квартале, - и двери их не закрывались всю ночь напролет, а с наступлением сумерек улицы заполнялись пьяными, черными и белыми, которых качало от края тротуара к стенам домов и обратно.
Thugs, pickpockets and prostitutes lurked in the unlit alleys and shadowy streets.	Г оловорезы, карманники и проститутки подстерегали своих жертв в плохо освещенных проулках и на темных улицах.
Gambling houses ran full blast and hardly a night passed without its shooting or cutting affray.	Игорные дома преуспевали вовсю, и не проходило ночи, чтобы там кого-нибудь не пристрелили или не прирезали.
Respectable citizens were scandalized to find that Atlanta had a large and thriving red-light district, larger and more thriving than during the war.	Почтенные граждане с ужасом узнали о том, что в Атланте возник большой и процветающий район "красных фонарей" - гораздо более обширный и более процветающий, чем во время войны.
All night long pianos jangled from behind drawn shades and rowdy songs and laughter floated out, punctuated by occasional screams and pistol shots.	За плотно закрытыми ставнями всю ночь напролет бренчали рояли, раздавались беспутные песни и хохот, прорезаемые время от времени вскриками или пистолетным выстрелом.
The inmates of these houses were bolder than the prostitutes of the war days and brazenly hung out of their windows and called to passers-by.	Обитательницы этих домов были куда бесстыднее проституток дней войны, они нахально перевешивались через подоконники и окликали прохожих.
And on Sunday afternoons, the handsome closed carriages of the madams of the district rolled down the main streets, filled with girls in their best finery, taking the air from behind lowered silk shades.	А по воскресеньям элегантные кареты хозяек этого квартала катили по главным улицам, полные разодетых девчонок, которых вывозили на прогулку подышать воздухом за приспущенными шелковыми шторками.
Belle Watling was the most notorious of the madams.	Наиболее известной среди хозяек была Красотка Уотлинг.
She had opened a new house of her own, a large two-story building that made neighboring houses in the district look like shabby rabbit warrens.	Она открыла свое заведение в большом двухэтажном доме, рядом с которым соседние дома казались жалкими крольчатниками.
There was a long barroom downstairs, elegantly hung with oil paintings, and a negro orchestra played every night.	На первом этаже был большой элегантный бар, увешанный картинами, писанными маслом, и в нем всю ночь напролет играл негритянский оркестр.
The upstairs, so rumor said, was fitted out with the finest of plush upholstered furniture, heavy lace curtains and imported mirrors in gilt frames.	Верхний же этаж, судя по слухам, был обставлен дорогой мягкой мебелью, обтянутой плюшем; там висели занавеси из тяжелых кружев и заморские зеркала в золоченых рамах.