Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Чарльз Диккенс (1812–1870) — английский писатель, завоевавший мировую славу и необычайно популярный в России. Сложные сюжетные переплетения и глубокая эмоциональность присущи созданным Диккенсом произведениям. Роман "Большие надежды" — одна из жемчужин его творчества.

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"On whom should I fling myself away?" she retorted, with a smile.	- Кому же мне, по-вашему, броситься на шею? -возразила она с улыбкой.
"Should I fling myself away upon the man who would the soonest feel (if people do feel such things) that I took nothing to him?	- Не такому ли человеку, который сразу почувствует (если люди чувствуют такие вещи), что я ничего не могу ему дать?
There!	Да что там.
It is done.	Дело сделано.
I shall do well enough, and so will my husband.	Мне будет неплохо, и мужу моему тоже.
As to leading me into what you call this fatal step, Miss Havisham would have had me wait, and not marry yet; but I am tired of the life I have led, which has very few charms for me, and I am willing enough to change it.	А мисс Хэвишем вовсе не толкала меня на этот, как вы выразились, непоправимый шаг, она предпочла бы, чтобы я еще повременила выходить замуж; но жизнь, которую я веду, мне надоела, я не нахожу в ней ничего привлекательного и не прочь переменить ее.
Say no more.	А теперь довольно об этом.
We shall never understand each other."	Мы никогда не поймем друг друга.
"Such a mean brute, such a stupid brute!" I urged, in despair.	- Такой подлец, такой болван! - воскликнул я в отчаянии.
"Don't be afraid of my being a blessing to him," said Estella;	- Не беспокойтесь, я не буду его добрым ангелом,- сказала Эстелла.
"I shall not be that.	- Пусть не надеется.
Come! Here is my hand.	Ну, вот моя рука.
Do we part on this, you visionary boy-or man?"	Давайте на этом и расстанемся, мечтательный вы мальчик... или мужчина?
"O Estella!" I answered, as my bitter tears fell fast on her hand, do what I would to restrain them; "even if I remained in England and could hold my head up with the rest, how could I see you Drummle's wife?"	- Ах, Эстелла! - простонал я, и жгучие мои слезы закапали на ее руку, как я ни старался их удержать. - Даже если бы мне суждено было остаться в Англии и по-прежнему смотреть в глаза людям, как мог бы я вас видеть женою Драмла?
"Nonsense," she returned,-"nonsense.	- Пустое, - сказал она. - Пустое.
This will pass in no time."	Это скоро пройдет.
"Never, Estella!"	- Никогда, Эстелла!
"You will get me out of your thoughts in a week."	- Через неделю вы обо мне и думать забудете.
"Out of my thoughts!	- Забуду!
You are part of my existence, part of myself.	Вы - часть моей жизни, часть меня самого.
You have been in every line I have ever read since I first came here, the rough common boy whose poor heart you wounded even then.	Вы - в каждой строчке, которую я прочел с тех пор, как впервые попал сюда простым деревенским мальчиком, чье бедное сердце вы уже тогда ранили так больно.

You have been in every prospect I have ever seen since,-on the river, on the sails of the ships, on the marshes, in the clouds, in the light, in the darkness, in the wind, in the woods, in the sea, in the streets.	Вы - везде и во всем, что я с тех пор видел, - на реке, в парусах кораблей, на болотах, в облаках, на свету и во тьме, в ветре, в море, в лесу, на улицах.
You have been the embodiment of every graceful fancy that my mind has ever become acquainted with.	Вы - воплощение всех прекрасных грез, какие рождало мое воображение.
The stones of which the strongest London buildings are made are not more real, or more impossible to be displaced by your hands, than your presence and influence have been to me, there and everywhere, and will be.	Как прочны камни самых крепких лондонских зданий, которые ваши руки бессильны сдвинуть с места, так же крепко и нерушимо живет в моей душе ваш образ и в прошлом, и теперь, и навеки.
Estella, to the last hour of my life, you cannot choose but remain part of my character, part of the little good in me, part of the evil.	Эстелла, до моего последнего вздоха вы останетесь частью меня, частью всего, что во мне есть хорошего, - сколь мало бы его ни было, - и всего дурного.
But, in this separation, I associate you only with the good; and I will faithfully hold you to that always, for you must have done me far more good than harm, let me feel now what sharp distress I may.	Но сейчас, в минуту прощанья, я связываю вас только с хорошим и впредь обещаю только так и думать о вас, ибо я верю, что вы сделали мне больше добра, чем зла, как бы ни разрывалось сейчас мое сердце.
O God bless you, God forgive you!"	Бог вас прости и помилуй!
In what ecstasy of unhappiness I got these broken words out of myself, I don't know.	Каким восторгом страдания был рожден этот поток бессвязных слов, я и сам не знаю.
The rhapsody welled up within me, like blood from an inward wound, and gushed out.	Он хлынул наружу, словно кровь из душевной раны.
I held her hand to my lips some lingering moments, and so I left her.	Два-три коротких мгновенья я прижимал руку Эстеллы к губам, потом вышел из комнаты.
But ever afterwards, I remembered,-and soon afterwards with stronger reason,-that while Estella looked at me merely with incredulous wonder, the spectral figure of Miss Havisham, her hand still covering her heart, seemed all resolved into a ghastly stare of pity and remorse.	Но я не забыл (а вскоре вспомнил и по особым причинам), что, в то время как Эстелла поглядывала на меня лишь с недоверчивым удивлением, лицо мисс Хэвишем, все не отнимавшей руки от сердца, обратилось в страшную маску скорби и раскаяния.
All done, all gone!	Все кончено, все рухнуло!
So much was done and gone, that when I went out at the gate, the light of the day seemed of a darker color than when I went in.	Столько всего кончилось и рухнуло, что, когда я выходил из калитки, дневной свет показался мне более тусклым, чем когда я в нее входил.
For a while, I hid myself among some lanes and by-paths, and then struck off to walk all the way to London. For, I had by that time come to myself so far as to consider that I could not go back to the inn and see Drummle there; that I could not bear to sit upon the coach and be spoken to; that I could do nothing half so good for myself as tire myself out.	Некоторое время я прятался в глухих окраинных переулках, а потом пустился пешком в Лондон, потому что успел настолько прийти в себя, что понял: я не могу возвратиться в гостиницу и снова увидеть Драмла; не могу сидеть на крыше дилижанса, где со мной непременно заговорят; не могу придумать ничего лучшего, как шагать и шагать до полного изнеможения.
It was past midnight when I crossed London Bridge.	Уже за полночь я перешел Темзу по Лондонскому мосту.

Pursuing the narrow intricacies of the streets which at that time tended westward near the Middlesex shore of the river, my readiest access to the Temple was close by the river-side, through Whitefriars.	Пробравшись лабиринтом узких улиц, которые в то время тянулись на запад по северному берегу, я подошел к Тэмплу со стороны Уайтфрайерс, у самой реки.
I was not expected till to-morrow; but I had my keys, and, if Herbert were gone to bed, could get to bed myself without disturbing him.	Меня не ждали до завтра, но ключи были при мне, и я знал, что, если Г ерберт уже лег спать, я могу не тревожить его.
As it seldom happened that I came in at that Whitefriars gate after the Temple was closed, and as I was very muddy and weary, I did not take it ill that the night-porter examined me with much attention as he held the gate a little way open for me to pass in.	Так как в ночное время я редко входил в Тэмпл с этой стороны и так как я был весь в грязи после долгой дороги, то я нашел вполне естественным, что ночной сторож внимательно меня оглядел, прежде чем впустить в чуть приотворенные ворота.
To help his memory I mentioned my name.	Чтобы рассеять его сомнения, я назвал себя.
"I was not quite sure, sir, but I thought so.	- Мне так и показалось, сэр, только я не был уверен.
Here's a note, sir.	Вам письмо, сэр.
The messenger that brought it, said would you be so good as read it by my lantern?"	Посыльный, который его принес, велел сказать, чтобы вы потрудились прочесть его здесь, у моего фонаря.
Much surprised by the request, I took the note.	Очень удивленный, я взял письмо.
It was directed to Philip Pip, Esquire, and on the top of the superscription were the words, "PLEASE READ THIS, HERE."	Оно было адресовано Филипу Пипу, эсквайру, а в верхнем углу конверта стояло: "Просьба прочесть сейчас же".
I opened it, the watchman holding up his light, and read inside, in Wemmick's writing,-	Я разорвал конверт и при свете фонаря, который сторож поднес поближе, прочел написанные рукою Уэммика слова:
"DON'T GO HOME."	"Не ходите домой".
Chapter XLV	ГЛАВА XLV
Turning from the Temple gate as soon as I had read the warning, I made the best of my way to Fleet Street, and there got a late hackney chariot and drove to the Hummums in Covent Garden.	Прочитав это послание, я тотчас повернул прочь от ворот Трмпла, добежал до Флит-стрит, а там мне попалась запоздалая извозчичья карета, и я поехал в Ковент-Г ар-ден, в гостиницу "Хаммамс", куда в те времена пускали в любой час ночи.
In those times a bed was always to be got there at any hour of the night, and the chamberlain, letting me in at his ready wicket, lighted the candle next in order on his shelf, and showed me straight into the bedroom next in order on his list.	Коридорный без дальних слов отпер мне дверь, зажег свечу, стоявшую первой в ряду на его полке, и провел в комнату, значившуюся первой в его списке.
It was a sort of vault on the ground floor at the back, with a despotic monster of a four-post bedstead in it, straddling over the whole place, putting one of his arbitrary legs into the fireplace and another into the doorway, and squeezing the wretched little washing-stand in quite a Divinely Righteous manner.	То был своего рода склеп на нижнем этаже, окном во двор, отданный в безраздельное владение огромной кровати о четырех столбиках, которая одной ногой бесцеремонно залезла в камин, другую высунула за дверь, а крошечный умывальник так прижала к стене, что он и пикнуть не смел.