Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Чарльз Диккенс (1812–1870) — английский писатель, завоевавший мировую славу и необычайно популярный в России. Сложные сюжетные переплетения и глубокая эмоциональность присущи созданным Диккенсом произведениям. Роман "Большие надежды" — одна из жемчужин его творчества.

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"No, old chap.	- Нет, дружок.
But bearing in mind that them were which I meantersay of a stunning and outdacious sort,-alluding to them which bordered on weal-cutlets and dog-fighting,-a sincere well-wisher would adwise, Pip, their being dropped into your meditations, when you go up stairs to bed.	Но ежели вспомнить, каких ты только басен не выдумал и как у тебя только на это духу хватило, - это я про телячьи котлеты, ну и что собаки дрались, - так искренний доброжелатель посоветовал бы тебе, Пип, чтобы ты еще хорошенько обо всем этом подумал, когда пойдешь к себе наверх спать.
That's all, old chap, and don't never do it no more."	Вот тебе и весь сказ, дружок, и больше так не делай.
When I got up to my little room and said my prayers, I did not forget Joe's recommendation, and yet my young mind was in that disturbed and unthankful state, that I thought long after I laid me down, how common Estella would consider Joe, a mere blacksmith; how thick his boots, and how coarse his hands.	Когда, поднявшись в свою каморку, я стал читать молитвы, я твердо помнил наставления Джо; а между тем юный мой ум был так взбудоражен и столь чужд благодарности, что, улегшись в постель, я еще долго думал о том, каким обыкновенным показался бы Эстелле Джо - простой кузнец, - какие у него грубые башмаки и какие шершавые руки.
I thought how Joe and my sister were then sitting in the kitchen, and how I had come up to bed from the kitchen, and how Miss Havisham and Estella never sat in a kitchen, but were far above the level of such common doings.	Я думал о том, что Джо и моя сестра сидят сейчас в кухне, и сам я только что пришел из кухни, а вот мисс Хэвишем и Зстелла никогда не сидят в кухне, - такая обыкновенная жизнь неизмеримо ниже их достоинства.
I fell asleep recalling what I "used to do" when I was at Miss Havisham's; as though I had been there weeks or months, instead of hours; and as though it were quite an old subject of remembrance, instead of one that had arisen only that day.	Я заснул, вспоминая, как, "бывало", проводил время у мисс Хэвишем, словно я пробыл там не каких-нибудь два-три часа, а несколько недель или месяцев, словно воспоминания эти не родились только сегодня, а были давнишними и привычными.
That was a memorable day to me, for it made great changes in me.	То был памятный для меня день, потому что он произвел во мне большую перемену.
But it is the same with any life.	Но так случается с каждым.
Imagine one selected day struck out of it, and think how different its course would have been.	Представьте себе, что из вашей жизни вычеркнули один особенно важный день, и подумайте, как по-иному повернулось бы ее течение.
Pause you who read this, and think for a moment of the long chain of iron or gold, of thorns or flowers, that would never have bound you, but for the formation of the first link on one memorable day.	Вы, кто читаете эти строки, отложите на минуту книгу и подумайте о той длинной цепи из железа или золота, из терниев или цветов, которая не обвила бы вас, если бы первое звено ее не было выковано в какой-то один, навсегда памятный для вас день.
Chapter X	ГЛАВА X
The felicitous idea occurred to me a morning or two later when I woke, that the best step I could take towards making myself uncommon was to get out of Biddy everything she knew.	Как-то утром я проснулся со счастливой мыслью, что, если я хочу стать необыкновенным, хорошо бы для начала позаимствовать у Бидди все, чему она успела выучиться.

In pursuance of this luminous conception I mentioned to Biddy when I went to Mr. Wopsle's great-aunt's at night, that I had a particular reason for wishing to get on in life, and that I should feel very much obliged to her if she would impart all her learning to me.	В осуществление этого блестящего замысла я в тот же вечер, придя в школу двоюродной бабушки мистера Уопсла, сказал Бидди, что по некоей важной причине я твердо намерен выйти в люди и буду ей очень обязан, если она поделится со мной своими знаниями.
Biddy, who was the most obliging of girls, immediately said she would, and indeed began to carry out her promise within five minutes.	Бидди, добрая девочка, всегда готовая всем услужить, тотчас согласилась и, более того, немедля приступила к делу.
The Educational scheme or Course established by Mr. Wopsle's great-aunt may be resolved into the following synopsis. The pupils ate apples and put straws down one another's backs, until Mr. Wopsle's great-aunt collected her energies, and made an indiscriminate totter at them with a birch-rod.	Систему или курс обучения, проводившийся двоюродной бабушкой мистера Уопсла, можно вкратце описать следующим образом: ученики грызли яблоки и совали друг другу за шиворот соломинки, пока двоюродная бабушка мистера Уопсла, собравшись с силами, не подступала к ним слабенькими шажками, грозя всем без разбора пучком березовых прутьев.
After receiving the charge with every mark of derision, the pupils formed in line and buzzingly passed a ragged book from hand to hand.	Встретив этот натиск презрительными смешками, ученики выстраивались в ряд и под громкое гуденье начинали передавать друг другу истрепанную книжку.
The book had an alphabet in it, some figures and tables, and a little spelling,-that is to say, it had had once.	В этой книжке был алфавит, кое-какие цифры и таблицы и несколько страниц упражнений для чтения, - вернее, имелись признаки того, что когда-то все это в ней было.
As soon as this volume began to circulate, Mr. Wopsle's great-aunt fell into a state of coma, arising either from sleep or a rheumatic paroxysm.	Как только сей фолиант пускали по рукам, двоюродная бабушка мистера Уопсла впадала в транс - состояние, вызывавшееся либо старческой сонливостью, либо приступом ревматизма.
The pupils then entered among themselves upon a competitive examination on the subject of Boots, with the view of ascertaining who could tread the hardest upon whose toes.	Тогда ученики сами себе устраивали конкурсный экзамен по увлекательнейшему предмету -башмакам, имевший целью выяснить, кто кому больнее наступит на ногу.
This mental exercise lasted until Biddy made a rush at them and distributed three defaced Bibles (shaped as if they had been unskilfully cut off the chump end of something), more illegibly printed at the best than any curiosities of literature I have since met with, speckled all over with ironmould, and having various specimens of the insect world smashed between their leaves.	Эта гимнастика для ума продолжалась до тех пор, пока Бидди, взяв учеников штурмом, не раздавала им три обветшалых библии (такой формы, точно их неумело отрубили от толстого бревна), напечатанные более неразборчиво, чем все антикварные книги, какие с тех пор попадались мне на глаза, украшенные разноцветными пятнами плесени и хранящие между своими листами сплющенные трупы множества разнообразных насекомых.
This part of the Course was usually lightened by several single combats between Biddy and refractory students.	Эта часть учебной программы обычно проходила оживленно благодаря поединкам, которые то и дело завязывались между Бидди и непокорными школярами.

When the fights were over, Biddy gave out the number of a page, and then we all read aloud what we could,-or what we couldn't-in a frightful chorus; Biddy leading with a high, shrill, monotonous voice, and none of us having the least notion of, or reverence for, what we were reading about.	По окончании военных действий Бидди называла страницу, и мы душераздирающим хором читали вслух, что могли (и что не могли) разобрать, причем Бидди вела первый голос все на одной и той же высокой, пронзительной ноте, и никто из нас не понимал ни единого слова и не испытывал ни малейшего чувства благоговения.
When this horrible din had lasted a certain time, it mechanically awoke Mr. Wopsle's great-aunt, who staggered at a boy fortuitously, and pulled his ears.	Этот безобразный шум длился довольно долго, но в конце концов от него просыпалась двоюродная бабушка мистера Уопсла и, выбрав наудачу какого-нибудь мальчика, ковыляла к нему, чтобы надрать ему уши.
This was understood to terminate the Course for the evening, and we emerged into the air with shrieks of intellectual victory.	Так нам давалось понять, что на сегодня занятия окончены, и мы выбегали па улицу, оглашая воздух победными кликами во славу науки.
It is fair to remark that there was no prohibition against any pupil's entertaining himself with a slate or even with the ink (when there was any), but that it was not easy to pursue that branch of study in the winter season, on account of the little general shop in which the classes were holden-and which was also Mr. Wopsle's great-aunt's sitting-room and bedchamber-being but faintly illuminated through the agency of one low-spirited dip-candle and no snuffers.	Справедливости ради следует заметить, что ученикам не возбранялось побаловаться грифельной доской или даже чернилами (если таковые имелись в наличии), но зимой эти ученые занятия оказывались почти недоступными, поскольку мелочная лавочка, где происходили уроки, служившая двоюродной бабушке мистера Уопсла также гостиной и спальней, освещалась одной-единственной подслеповатой сальной свечой, с которой к тому же нечем было снимать нагар.
It appeared to me that it would take time to become uncommon, under these circumstances: nevertheless, I resolved to try it, and that very evening Biddy entered on our special agreement, by imparting some information from her little catalogue of Prices, under the head of moist sugar, and lending me, to copy at home, a large old English D which she had imitated from the heading of some newspaper, and which I supposed, until she told me what it was, to be a design for a buckle.	Меня беспокоило, что при таких обстоятельствах немало времени уйдет на то, чтобы стать необыкновенным; но все же я решил попробовать и, заключив с Бидди особое соглашение, тут же получил от нее кое-какие сведения, содержавшиеся в ее маленьком прейскуранте под рубрикой "мелкий сахар", а также - для домашнего списывания - заглавное староанглийское Д, которое она срисовала с названия какой-то газеты и которое я лишь после ее разъяснений перестал принимать за изображение пряжки.
Of course there was a public-house in the village, and of course Joe liked sometimes to smoke his pipe there.	Само собой разумеется, в нашей деревне был трактир, и, само собой разумеется, Джо любил иногда посидеть там и выкурить трубочку.
I had received strict orders from my sister to call for him at the Three Jolly Bargemen, that evening, on my way from school, and bring him home at my peril.	В тот вечер я получил от сестры строгий наказ -по пути из школы зайти за ним к "Трем Веселым Матросам" и привести его домой живого или мертвого.
To the Three Jolly Bargemen, therefore, I directed my steps.	К "Трем Веселым Матросам" я поэтому и направил свой путь.
There was a bar at the Jolly Bargemen, with some alarmingly long chalk scores in it on the wall at the side of the door, which seemed to me to be never paid off.	В первой комнате трактира была стойка, а за ней, на стене возле двери - написанные мелом удручающе-длинные счета, по которым, как мне казалось, никто никогда не платил.