Чума - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Чума - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Чума - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Чума - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Чума - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Неизвестный Автор, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
'Чума' (1947) - одно из лучших произведений А.Камю, крупнейшего французского писателя и мыслителя, книга о смысле существования, отыскиваемом посреди бессмыслицы сущего. Это хроника чумного года в маленьком городке на побережье Средиземного моря. В этой книге Камю развивает экзистенциалистские мотивы своих предыдущих произведений: темы абсурдности бытия, свободы, выбора, бунта.
Франция XX столетия дала миру Экзюпери, Мальро, Сартра и, конечно же, Альбера Камю.
Франция XX столетия дала миру Экзюпери, Мальро, Сартра и, конечно же, Альбера Камю.
Чума - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Чума - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Неизвестный Автор
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| They fancied themselves free, and no one will ever be free so long as there are pestilences. | Они считали себя свободными, но никто никогда не будет свободен, пока существуют бедствия. |
| Indeed, even after Dr. Rieux had admitted in his friend's company that a handful of persons, scattered about the town, had without warning died of plague, the danger still remained fantastically unreal. | И даже когда сам доктор Риэ признался своему другу Кастелю, что в разных частях города с десяток больных без всякого предупреждения взяли и скончались от чумы, опасность по-прежнему казалась ему нереальной. |
| For the simple reason that, when a man is a doctor, he comes to have his own ideas of physical suffering, and to acquire somewhat more imagination than the average. | Просто, если ты врач, у тебя составилось определенное представление о страдании и это как-то подхлестывает твое воображение. |
| Looking from his window at the town, outwardly quite unchanged, the doctor felt little more than a faint qualm for the future, a vague unease. | И, глядя в окно на свой город, который ничуть не изменился, вряд ли доктор почувствовал, как в нем зарождается то легкое отвращение перед будущим, что зовется тревогой. |
| He tried to recall what he had read about the disease. | Он попытался мысленно свести в одно все свои сведения об этом заболевании. |
| Figures floated across his memory, and he recalled that some thirty or so great plagues known to history had accounted for nearly a hundred million deaths. | В памяти беспорядочно всплывали цифры, и он твердил про себя, что истории известно примерно три десятка больших эпидемий чумы, унесших сто миллионов человек. |
| But what are a hundred million deaths? | Но что такое сто миллионов мертвецов? |
| When one has served in a war, one hardly knows what a dead man is, after a while. | Пройдя войну, с трудом представляешь себе даже, что такое один мертвец. |
| And since a dead man has no substance unless one has actually seen him dead, a hundred million corpses broadcast through history are no more than a puff of smoke in the imagination. | И поскольку мертвый человек приобретает в твоих глазах весомость, только если ты видел его мертвым, то сто миллионов трупов, рассеянных по всей истории человечества, в сущности, дымка, застилающая воображение. |
| The doctor remembered the plague at Constantinople that, according to Procopius, caused ten thousand deaths in a single day. | Доктор припомнил, что, по утверждению Прокопия, чума в Константинополе уносила ежедневно десять тысяч человек. |
| Ten thousand dead made about five times the audience in a biggish cinema. | Десять тысяч мертвецов - это в пять раз больше, чем, скажем, зрителей крупного кинотеатра. |
| Yes, that was how it should be done. | Вот что следовало бы сделать. |
| You should collect the people at the exits of five picture-houses, you should lead them to a city square and make them die in heaps if you wanted to get a clear notion of what it means. Then at least you could add some familiar faces to the anonymous mass. | Собрать людей при выходе из пяти кинотеатров, свести их на городскую площадь и умертвить всех разом - тогда можно было бы себе все это яснее представить, можно было бы различить в этой безликой толпе знакомые лица. |
| But naturally that was impossible to put into practice; moreover, what man knows ten thousand faces? | Но проект этот неосуществим, да и кто знает десять тысяч человек? |
| In any case the figures of those old historians, like Procopius, weren't to be relied on; that was common knowledge. | К тому же люди, подобные Прокопию, как известно, считать не умели. |
| Seventy years ago, at Canton, forty thousand rats died of plague before the disease spread to the inhabitants. | Семьдесят лет назад в Кантоне сдохло от чумы сорок тысяч крыс, прежде чем бедствие обратилось на самих жителей. |
| But, again, in the Canton epidemic there was no reliable way of counting up the rats. | Но и в 1871 году не было возможности точно подсчитать количество крыс. |
| A very rough estimate was all that could be made, with, obviously, a wide margin for error. | Подсчитывали приблизительно, скопом и, конечно, допускали при этом ошибки. |
| "Let's see," the doctor murmured to himself, "supposing the length of a rat to be ten inches, forty thousand rats placed end to end would make a line of..." | Между тем если одна крыса имеет в длину сантиметров тридцать, то сорок тысяч дохлых крыс, положенные в ряд, составят... |
| He pulled himself up sharply. | Но тут доктору изменило терпение. |
| He was letting his imagination play pranks-the last thing wanted just now. | Он слишком дал себе волю, а вот этого-то и не следовало допускать. |
| A few cases, he told himself, don't make an epidemic; they merely call for serious precautions. | Несколько случаев - это еще не эпидемия, и, в общем-то, достаточно принять необходимые меры. |
| He must fix his mind, first of all, on the observed facts: stupor and extreme prostration, buboes, intense thirst, delirium, dark blotches on the body, internal dilatation, and, in conclusion ... In conclusion, some words came back to the doctor's mind; aptly enough, the concluding sentence of the description of the symptoms given in his medical handbook: | Следовало держаться того, что уже известно, например, ступор, прострация, покраснение глаз, обметанные губы, головные боли, бубоны, мучительная жажда, бред, пятна на теле, ощущение внутренней распятости, а в конце концов... А в конце концов доктор Риэ мысленно подставлял фразу, которой в учебнике завершается перечисление симптомов: |
| "The pulse becomes fluttering, dicrotic, and intermittent, and death ensues as the result of the slightest movement." | "Пульс становится нитеобразным, и любое, самое незначительное движение влечет за собой смерть". |
| Yes, in conclusion, the patient's life hung on a thread, and three people out of four (he remembered the exact figures) were too impatient not to make the very slight movement that snapped the thread. | Да, в конце концов все мы висим на ниточке, и три четверти людей - это уж точная цифра -спешат сделать то самое незначительное движение, которое их и сразит. |
| The doctor was still looking out of the window. | Доктор все еще смотрел в окно. |
| Beyond it lay the tranquil radiance of a cool spring sky; inside the room a word was echoing still, the word "plague." | По ту сторону стекла - ясное весеннее небо, а по эту - слово, до сих пор звучавшее в комнате: "чума". |
| A word that conjured up in the doctor's mind not only what science chose to put into it, but a whole series of fantastic possibilities utterly out of keeping with that gray and yellow town under his eyes, from which were rising the sounds of mild activity characteristic of the hour; a drone rather than a bustling, the noises of a happy town, in short, if it's possible to be at once so dull and happy. | Слово это содержало в себе не только то, что пожелала вложить в него наука, но и бесконечную череду самых необычных картин, которые так не вязались с нашим желто-серым городом, в меру оживленным в этот час, скорее приглушенно жужжащим, чем шумным, в сущности-то счастливым, если можно только быть одновременно счастливым и угрюмым. |
| A tranquillity so casual and thoughtless seemed almost effortlessly to give the lie to those old pictures of the plague: Athens, a charnel-house reeking to heaven and deserted even by the birds; Chinese towns cluttered up with victims silent in their agony; the convicts at Marseille piling rotting corpses into pits; the building of the Great Wall in Provence to fend off the furious plague-wind; the damp, putrefying pallets stuck to the mud floor at the Constantinople lazar-house, where the patients were hauled up from their beds with hooks; the carnival of masked doctors at the Black Death; men and women copulating in the cemeteries of Milan; cartloads of dead bodies rumbling through London's ghoul-haunted darkness-nights and days filled always, everywhere, with the eternal cry of human pain. | И это мирное и такое равнодушное ко всему спокойствие одним росчерком, без особого труда зачеркивало давно известные картины бедствий: зачумленные и покинутые птицами Афиныб, китайские города, забитые безгласными умирающими, марсельских каторжников, скидывающих в ров сочащиеся кровью трупы, постройку великой провансальской стены, долженствующей остановить яростный вихрь чумы, Яффу с ее отвратительными нищими, сырые и прогнившие подстилки, валяющиеся прямо на земляном полу константинопольского лазарета, зачумленных, которых тащат крючьями, карнавал врачей в масках во время Черной чумы, соитие живых на погостах Милана, повозки для мертвецов в сраженном ужасом Лондоне и все ночи, все дни, звенящие нескончаемым людским воплем. |
| No, all those horrors were not near enough as yet even to ruffle the equanimity of that spring afternoon. | Нет, даже все это было не в силах убить покой сегодняшнего дня. |
| The clang of an unseen streetcar came through the window, briskly refuting cruelty and pain. | По ту сторону окна вдруг протренькал невидимый отсюда трамвай и сразу же опроверг жестокость и боль. |
| Only the sea, murmurous behind the dingy checkerboard of houses, told of the unrest, the precariousness, of all things in this world. | Разве что море там, за шахматной доской тусклых зданий, свидетельствовало, что в мире есть нечто тревожащее, никогда не знающее покоя. |
| And, gazing in the direction of the bay, Dr. Rieux called to mind the plague-fires of which Lucretius tells, which the Athenians kindled on the seashore. | И доктор Риэ, глядя на залив, вспомнил о кострах, о них говорил Лукреций, - испуганные недугом афиняне раскладывали костры на берегу моря. |
| The dead were brought there after nightfall, but there was not room enough, and the living fought one another with torches for a space where to lay those who had been dear to them; for they had rather engage in bloody conflicts than abandon their dead to the waves. A picture rose before him of the red glow of the pyres mirrored on a wine-dark, slumbrous sea, battling torches whirling sparks across the darkness, and thick, fetid smoke rising toward the watchful sky. | Туда ночью сносили трупы, но берега уже не хватало, и живые дрались, пуская в ход факелы, лишь бы отвоевать место в огне тому, кто был им дорог, готовы были выдержать любую кровопролитную схватку, лишь бы не бросить на произвол судьбы своего покойника... Без труда представлялось багровое пламя костров рядом со спокойной темной гладью вод, факельные битвы, потрескивание искр во мраке, густые клубы ядовитого дыма, который подымался к строго внимающему небу. |
| Yes, it was not beyond the bounds of possibility.... | Трудно было не содрогнуться... |
| But these extravagant forebodings dwindled in the light of reason. | Но все это умопомрачение рушилось перед доводами разума. |
| True, the word "plague" had been uttered; true, at this very moment one or two victims were being seized and laid low by the disease. | Совершенно верно, слово "чума" было произнесено, совершенно верно, как раз в ту самую минуту просвистел бич и сразил одну или две жертвы. |
| Still, that could stop, or be stopped. | Ну и что же - еще не поздно остановить его. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Чума - английский и русский параллельные тексты", Неизвестный Автор
Книги похожие на "Чума - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
