Чума - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Чума - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Чума - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Чума - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Чума - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Неизвестный Автор, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
'Чума' (1947) - одно из лучших произведений А.Камю, крупнейшего французского писателя и мыслителя, книга о смысле существования, отыскиваемом посреди бессмыслицы сущего. Это хроника чумного года в маленьком городке на побережье Средиземного моря. В этой книге Камю развивает экзистенциалистские мотивы своих предыдущих произведений: темы абсурдности бытия, свободы, выбора, бунта.
Франция XX столетия дала миру Экзюпери, Мальро, Сартра и, конечно же, Альбера Камю.
Франция XX столетия дала миру Экзюпери, Мальро, Сартра и, конечно же, Альбера Камю.
Чума - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Чума - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Неизвестный Автор
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| But, spoken aloud, the numerous "s" sounds had a disagreeable effect and Grand stumbled over them, lisping here and there. | Но прочитанные вслух три родительных падежа, заканчивающих фразу, звучали назойливо, и Гран запнулся. |
| He sat down, crestfallen; then he asked the doctor if he might go. | Он удрученно сел на стул. Потом попросил у доктора разрешения уйти. |
| Some hard thinking lay ahead of him. | Ему необходимо подумать на досуге. |
| It was about this time, as was subsequently learned, that he began to display signs of absentmindedness in the office. A serious view was taken of these lapses of attention, as the municipality not only was working at high pressure with a reduced staff, but was constantly having new duties thrust upon it. | Как раз в это время - правда, узналось об этом позже - на работе он стал проявлять недопустимую рассеянность, что было воспринято как весьма прискорбное обстоятельство, особенно в те дни, когда мэрии с меньшим наличным составом приходилось справляться с множеством тяжелейших обязанностей. |
| His department suffered, and his chief took him severely to task, pointing out that he was paid to do certain work and was failing to do it as it should be done. | Работа явно страдала, и начальник канцелярии сурово отчитал Грана, заметив, что ему платят жалованье за то, что он выполняет работу, а он ее как раз и не выполняет. |
| "I am told that you are acting as a voluntary helper in the sanitary groups. You do this out of office hours, so it's no concern of mine. But the best way of making yourself useful in a terrible time like this is to do your work well. | "Я слышал, - добавил начальник, - что вы на добровольных началах работаете для санитарных дружин в свободное от службы время. Это меня не касается. Единственное, что меня касается, -это ваша работа здесь, в мэрии. И тот, кто действительно хочет приносить пользу в эти ужасные времена, в первую очередь обязан образцово выполнять свою работу. |
| Otherwise all the rest is useless." | Иначе все прочее тоже ни к чему". |
| "He's right," Grand said to Rieux. | - Он прав, - сказал Гран доктору. |
| "Yes, he's right," the doctor agreed. | - Да, прав, - подтвердил Риэ. |
| "But I can't steady my thoughts; it's the end of my phrase that's worrying me, I don't seem able to sort it out." The plethora of sibilants in the sentence still offended his ear, but he saw no way of amending them without using what were, to his mind, inferior synonyms. And that "flower-strewn" which had rejoiced him when he first lit on it now seemed unsatisfactory. How could one say the flowers were "strewn" when presumably they had been planted along the avenues, or else grew there naturally? | - Я действительно стал рассеянным и не знаю, как распутаться с концом фразы. Он решил вообще вычеркнуть слово "Булонский", полагая, что и так все будет понятно. Но тогда во фразе стало непонятно, что приписывается "цветам", а что "аллеям". Он подумывал было написать: "Аллеи леса, полные цветов". Но тогда лес получался между существительным и прилагательным, и эпитет, который он сознательно отрывал от существительного, торчал, как заноза. |
| On some evenings, indeed, he looked more tired than Rieux. | Но что правда, то правда, в иные вечера вид у него был еще более утомленный, чем у Риэ. |
| Yes, this unavailing quest which never left his mind had worn him out; nonetheless, he went on adding up the figures and compiling the statistics needed for the sanitary groups. | Да, Грана утомили эти поглощавшие его с головой поиски нужного слова, но тем не менее он не прекращал делать подсчеты и собирать статистические данные, необходимые санитарным дружинам. |
| Patiently every evening he brought his totals up to date, illustrated them with graphs, and racked his brains to present his data in the most exact, clearest form. | Каждый вечер он терпеливо вытаскивал свои карточки, выводил кривую и изо всех сил старался дать по возможности наиболее точную картину. |
| Quite often he went to see Rieux at one of the hospitals and asked to be given a table in an office or the dispensary. | Нередко он заходил к Риэ в лазарет и просил, чтобы ему выделили стол в каком-нибудь кабинете или в приемной. |
| He would settle down at it with his papers, exactly as he settled down at his desk in the Municipal Office, and wave each completed sheet to dry the ink in the warm air, noisome with disinfectants and the disease itself. | Потом располагался со своими бумагами, совсем так, как у себя за столом в мэрии, и спокойно помахивал листком, чтобы поскорее высохли чернила, не замечая, что воздух вокруг словно бы сгущался от запаха дезинфицирующих средств и самой болезни. |
| At these times he made honest efforts not to think about his "horsewoman," and concentrate on what he had to do. | В такие часы он честно старался выкинуть из головы свою амазонку и делать только то, что положено. |
| Yes, if it is a fact that people like to have examples given them, men of the type they call heroic, and if it is absolutely necessary that this narrative should include a "hero," the narrator commends to his readers, with, to his thinking, perfect justice, this insignificant and obscure hero who had to his credit only a little goodness of heart and a seemingly absurd ideal. | И если люди действительно хотят, чтобы им давали некие возвышенные примеры и образцы, которые обычно именуют героическими, и если уж так необходимы нашей истории свои герои, рассказчик предлагает вниманию читателя совсем незначительного и бесцветного героя, у которого только и есть что сердечная доброта да идеал, на первый взгляд смехотворный. |
| This will render to the truth its due, to the addition of two and two its sum of four, and to heroism the secondary place that rightly falls to it, just after, never before, the noble claim of happiness. | Таким образом, каждый получает свое: истина то, что ей положено по праву, два, умноженные на два, - свою вечную четверку, а героизм -второстепенное и от века полагающееся ему место, как раз "за" и никогда не "перед" требованием всеобщего счастья. |
| It will also give this chronicle its character, which is intended to be that of a narrative made with good feelings-that is to say, feelings that are neither demonstrably bad nor overcharged with emotion in the ugly manner of a stage-play. | Да и нашей хронике благодаря этому придается вполне определенный характер, какой и должен быть у любого рассказа о подлинных фактах, предпринятого с добрыми чувствами, то есть с чувствами, которые ни слишком явно плохи, ни слишком экзальтированы в дурном театральном смысле этого слова. |
| Such at least was Dr. Rieux's opinion when he read in newspapers or heard on the radio the messages and encouragement the outer world transmitted to the plague-ridden populace. | Таково по крайней мере было мнение доктора Риэ, когда он читал газеты или слушал по радио слова призыва и ободрения, которые слал зачумленному городу мир, лежащий вовне. |
| Besides the comforts sent by air or overland, compassionate or admiring comments were lavished on the henceforth isolated town, by way of newspaper articles or broadcast talks. | Одновременно с помощью, посылаемой по суше или по воздуху, радиоволны или печатное слово каждый божий день обрушивали на город, отныне такой одинокий, потоки трогательных или восторженных комментариев. |
| And invariably their epical or prize-speech verbiage jarred on the doctor. | И всякий раз самый стиль и тон их, эпический или риторический, выводил доктора из себя. |
| Needless to say, he knew the sympathy was genuine enough. | Конечно, он понимал, что эти знаки внимания вовсе не притворство. |
| But it could be expressed only in the conventional language with which men try to express what unites them with mankind in general; a vocabulary quite unsuited, for example, to Grand's small daily effort, and incapable of describing what Grand stood for under plague conditions. | Но они могли выражать себя только на том условном языке, которым люди пытаются выразить то, что связывает их с человечеством. И язык этот не мог быть применим к незначительным каждодневным трудам, скажем, того же Грана, поскольку не мог дать представления о том, что значил Гран в разгар эпидемии. |
| Sometimes at midnight, in the great silence of the sleep-bound town, the doctor turned on his radio before going to bed for the few hours' sleep he allowed himself. | Иной раз в полночь, среди великого молчания опустевшего ныне города, доктор, ложась в постель для короткого сна, настраивал радиоприемник. |
| And from the ends of the earth, across thousands of miles of land and sea, kindly, well-meaning speakers tried to voice their fellow-feeling, and indeed did so, but at the same time proved the utter incapacity of every man truly to share in suffering that he cannot see. | И из дальних уголков земли, через тысячи километров незнакомые братские голоса пытались неуклюже выразить свою солидарность, говорили о ней, но в то же самое время в них чувствовалось трагическое бессилие, так как не может человек по-настоящему разделить чужое горе, которое не видит собственными глазами. |
| "Oran! | "Оран! |
| Oran!" | Оран!" |
| In vain the call rang over oceans, in vain Rieux listened hopefully; always the tide of eloquence began to flow, bringing home still more the unbridgeable gulf that lay between Grand and the speaker. | Напрасно призыв этот перелетал через моря, напрасно настораживался Риэ, вскоре волна красноречия разбухала и еще ярче подчеркивала главное различие, превращавшее Грана и оратора в двух посторонних друг другу людей. |
| "Oran, we're with you!" they called emotionally. | "Оран! Да, Оран!" |
| But not, the doctor told himself, to love or to die together-"and that's the only way. | "Но нет, - думал доктор, - есть только одно средство - это любить или умереть вместе. |
| They're too remote." | А они чересчур далеко". |
| And, as it so happens, what has yet to be recorded before coming to the culmination, during the period when the plague was gathering all its forces to fling them at the town and lay it waste, is the long, heartrendingly monotonous struggle put up by some obstinate people like Rambert to recover their lost happiness and to balk the plague of that part of themselves which they were ready to defend in the last ditch. | Прежде чем перейти к рассказу о кульминации чумы, когда бедствие, собрав в кулак все свои силы, бросило их на город и окончательно им завладело, нам осталось еще рассказать о тех отчаянных, бесконечных и однообразных попытках, которые предпринимали отдельные люди, такие, как Рамбер, лишь бы вновь обрести свое счастье и отстоять от чумы ту часть самих себя, какую они упрямо защищали против всех посягательств. |
| This was their way of resisting the bondage closing in upon them, and while their resistance lacked the active virtues of the other, it had (to the narrator's thinking) its point, and moreover it bore witness, even in its futility and incoherences, to a salutary pride. | Таков был их метод отвергать грозившее им порабощение, и, хотя это неприятие внешне было не столь действенное, как иное, рассказчик убежден, что в нем имелся свой смысл и оно свидетельствовало также при всей своей бесплодности и противоречиях о том, что в каждом из нас живет еще гордость. |
| Rambert fought to prevent the plague from besting him. | Рамбер бился, не желая, чтобы чума захлестнула его с головой. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Чума - английский и русский параллельные тексты", Неизвестный Автор
Книги похожие на "Чума - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
