Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Гарди Томас
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Гарди Томас, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе рассказывается о человеке с характером и необычной судьбой. История жизни Майкла Хенчарда, сначала бездомного рабочего, вязальщика сена, затем мэра города Кэстербриджа и местного богача и снова батрака, невольно возбуждает интерес напряженностью событий.

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Гарди Томас

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Meanwhile the great corn and hay traffic conducted by Henchard throve under the management of Donald Farfrae as it had never thriven before.	Между тем крупная торговля зерном и сеном, которую вел Хенчард, как никогда расцвела под управлением Дональда Фарфрэ.
It had formerly moved in jolts; now it went on oiled casters.	Раньше дело подвигалось рывками, теперь катилось на смазанных колесах.
The old crude viva voce system of Henchard, in which everything depended upon his memory, and bargains were made by the tongue alone, was swept away.	Фарфрэ отменил старозаветные примитивные методы Хенчарда, который во всем полагался на свою память, а сделки заключал только на словах.
Letters and ledgers took the place of "I'll do't," and "you shall hae't"; and, as in all such cases of advance, the rugged picturesqueness of the old method disappeared with its inconveniences.	Письма и гроссбухи пришли теперь на смену словам: "сделаю" и "доставлю", и, как это всегда бывает во времена реформ, неуклюжее своеобразие патриархального метода исчезло вместе с его неудобствами.
The position of Elizabeth-Jane's room-rather high in the house, so that it commanded a view of the hay-stores and granaries across the garden-afforded her opportunity for accurate observation of what went on there.	Комната Элизабет-Джейн была наверху, из нее открывался широкий вид на амбары и сараи за садом, и девушка могла наблюдать за всем, что там происходило.
She saw that Donald and Mr. Henchard were inseparables.	Она видела, что Хенчард и мистер Фарфрэ почти не разлучаются.
When walking together Henchard would lay his arm familiarly on his manager's shoulder, as if Farfrae were a younger brother, bearing so heavily that his slight frame bent under the weight.	Прохаживаясь со своим управляющим, Хенчард фамильярно клал ему руку на плечо, как если бы Фарфрэ приходился ему младшим братом, и так тяжело опирался на него, что худощавое тело молодого человека сгибалось под этим грузом.
Occasionally she would hear a perfect cannonade of laughter from Henchard, arising from something Donald had said, the latter looking quite innocent and not laughing at all.	Иногда Элизабет слышала, как Хенчард после какого-нибудь замечания Дональда разражался настоящей канонадой хохота, а сам Дональд, видимо не понимая, чем она вызвана, даже не улыбался.
In Henchard's somewhat lonely life he evidently found the young man as desirable for comradeship as he was useful for consultations.	Немного тяготясь одиночеством, Хенчард, очевидно, обрел в молодом человеке не только дельного советчика, по и приятного собеседника.
Donald's brightness of intellect maintained in the corn-factor the admiration it had won at the first hour of their meeting.	Хлеботорговец восхищался острым умом Дональда не меньше, чем в первый час их знакомства.
The poor opinion, and but ill-concealed, that he entertained of the slim Farfrae's physical girth, strength, and dash was more than counterbalanced by the immense respect he had for his brains.	Его невысокое и плохо скрываемое мнение о телосложении, физической силе и напористости худощавого юноши с избытком уравновешивалось громадным уважением к его уму.
Her quiet eye discerned that Henchard's tigerish affection for the younger man, his constant liking to have Farfrae near him, now and then resulted in a tendency to domineer, which, however, was checked in a moment when Donald exhibited marks of real offence.	Спокойные глаза Элизабет-Джейн видели, с какой тигриной страстностью привязывается Хончард к шотландцу и как его постоянное стремление не разлучаться с ним иногда переходит в желание подчинить его себе - желание, которое он, однако, подавлял, если Фарфрэ давал понять, что обижен.

One day, looking down on their figures from on high, she heard the latter remark, as they stood in the doorway between the garden and yard, that their habit of walking and driving about together rather neutralized Farfrae's value as a second pair of eyes, which should be used in places where the principal was not. "'Od damn it," cried Henchard, "what's all the world!	Однажды, глядя на них сверху, когда они стояли у калитки, которая вела из сада во двор, она услышала, как Дональд сказал, что их привычка всюду ходить и ездить вместе сводит на нет ту пользу, которую он мог бы приносить как "вторые глаза" там, где хозяин отсутствует. - К черту! -вскричал Хенчард. - Плевать мне на это!
I like a fellow to talk to.	Я люблю поговорить с хорошим человеком.
Now come along and hae some supper, and don't take too much thought about things, or ye'll drive me crazy."	Пойдемте-ка лучше поужинаем, и не забивайте себе голову всякой всячиной, а то вы меня с ума сведете.
When she walked with her mother, on the other hand, she often beheld the Scotchman looking at them with a curious interest.	И еще одно: Элизабет-Джейн, гуляя с матерью, часто замечала, что шотландец поглядывает на них с каким-то странным интересом.
The fact that he had met her at the Three Mariners was insufficient to account for it, since on the occasions on which she had entered his room he had never raised his eyes.	Это было трудно объяснить их встречей в "Трех моряках", - ведь в тот вечер он даже не поднял глаз, когда Элизабет-Джейн вошла в его комнату.
Besides, it was at her mother more particularly than at herself that he looked, to Elizabeth-Jane's half-conscious, simple-minded, perhaps pardonable, disappointment.	Кроме того, он, к досаде Элизабет-Джейн -полуосознанной, простодушной и, быть может, простительной досаде, - больше смотрел на мать, чем на дочь.
Thus she could not account for this interest by her own attractiveness, and she decided that it might be apparent only-a way of turning his eyes that Mr. Farfrae had.	Итак, она не могла приписать его внимание своей привлекательности и решила, что, быть может, все это ей кажется: просто у мистера Фарфрэ привычка следить глазами за людьми.
She did not divine the ample explanation of his manner, without personal vanity, that was afforded by the fact of Donald being the depositary of Henchard's confidence in respect of his past treatment of the pale, chastened mother who walked by her side.	Девушка не подозревала, что она тут ни при чем и внимание Дональда легко объяснялось тем, что Хенчард вверил ему тайну своего прошлого и рассказал, как он поступил с ее матерью, той бледной, исстрадавшейся женщиной, которая брела сейчас рядом с нею.
Her conjectures on that past never went further than faint ones based on things casually heard and seen-mere guesses that Henchard and her mother might have been lovers in their younger days, who had quarrelled and parted.	А представление Элизабет об этом прошлом не шло дальше смутных догадок, основанных на том, что она случайно видела и слышала; она предполагала, что Хенчард и ее мать любили друг друга в молодости, но поссорились и разошлись.
Casterbridge, as has been hinted, was a place deposited in the block upon a corn-field.	Как уже говорилось, Кэстербридж был точно кубик, поставленный на пшеничное поле.
There was no suburb in the modern sense, or transitional intermixture of town and down.	У него не было пригородов в теперешнем смысле этого слова, не было и таких окраин, где город сливается с деревней и образуется нечто промежуточное между ними.
It stood, with regard to the wide fertile land adjoining, clean-cut and distinct, like a chess-board on a green tablecloth.	Кэстербридж стоял на этой просторной плодородной земле, резко счерченный и четкий, словно шахматная доска на зеленой скатерти.

The farmer's boy could sit under his barley-mow and pitch a stone into the office-window of the town-clerk; reapers at work among the sheaves nodded to acquaintances standing on the pavement-corner; the red-robed judge, when he condemned a sheep-stealer, pronounced sentence to the tune of Baa, that floated in at the window from the remainder of the flock browsing hard by; and at executions the waiting crowd stood in a meadow immediately before the drop, out of which the cows had been temporarily driven to give the spectators room.	Сынишка фермера, сидя под скирдой ячменя, мог бросить камень в окно конторы городского клерка; жнецы, работающие среди снопов, кивали знакомым, стоящим на углу тротуара, судья в красной мантии, осудив грабителя за кражу овец, произносил приговор под врывавшееся в окно блеяние поредевшего стада, которое паслось где-то поблизости; а во время казней толпа стояла на лугу прямо перед ложбиной, откуда на время сгоняли коров, чтобы зрителям было просторнее.
The corn grown on the upland side of the borough was garnered by farmers who lived in an eastern purlieu called Durnover.	Пшеницу, выращенную на возвышенности за городом, собирали в амбары фермеры, обитавшие на восточной его окраине, в предместье Дарновер.
Here wheat-ricks overhung the old Roman street, and thrust their eaves against the church tower; green-thatched barns, with doorways as high as the gates of Solomon's temple, opened directly upon the main thoroughfare.	Здесь скирды громоздились у старой римской дороги, подымаясь чуть ли не до церковной колокольни; амбары с зелеными тростниковыми крышами, с дверями, высокими, как врата Соломонова храма, стояли прямо на городской улице.
Barns indeed were so numerous as to alternate with every half-dozen houses along the way.	Амбаров было столько, что они встречались через каждые несколько домов.
Here lived burgesses who daily walked the fallow; shepherds in an intra-mural squeeze.	Здесь жили горожане, ежедневно шагавшие по пашне, и пастухи, ютившиеся в тесных лачугах.
A street of farmers' homesteads-a street ruled by a mayor and corporation, yet echoing with the thump of the flail, the flutter of the winnowing-fan, and the purr of the milk into the pails-a street which had nothing urban in it whatever-this was the Durnover end of Casterbridge.	Улица фермерских усадеб, улица, подчиненная мэру и городскому совету, но где слышались стук цепа, шум веялки и мурлыканье молочных струй, льющихся в подойники, - улица, ничем не напоминавшая городскую, - вот каким было кэстербриджское предместье Дарновер.
Henchard, as was natural, dealt largely with this nursery or bed of small farmers close at hand-and his waggons were often down that way.	Хенчард, разумеется, вел крупные дела с этим ближайшим питомником, или рассадником, мелких фермеров, и его повозки часто направлялись в ту сторону.
One day, when arrangements were in progress for getting home corn from one of the aforesaid farms, Elizabeth-Jane received a note by hand, asking her to oblige the writer by coming at once to a granary on Durnover Hill.	Как-то раз, когда он вывозил пшеницу с чьей-то местной фермы, Элизабет-Джейн получила с посыльным записку, в которой ее вежливо просили немедленно прийти в один амбар на Дарноверском холме.
As this was the granary whose contents Henchard was removing, she thought the request had something to do with his business, and proceeded thither as soon as she had put on her bonnet.	Это был как раз тот амбар, из которого Хенчард вывозил пшеницу, и девушка подумала, что обращенная к ней просьба имеет какое-то отношение к его делам, поэтому она надела шляпку и, не медля ни минуты, отправилась туда.
The granary was just within the farm-yard, and stood on stone staddles, high enough for persons to walk under.	Амбар стоял на каменных столбах, в рост человека, во дворе фермы, у входных ворот.
The gates were open, but nobody was within.	Ворота были открыты, но во дворе никого не было.