Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Гарди Томас
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Гарди Томас, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе рассказывается о человеке с характером и необычной судьбой. История жизни Майкла Хенчарда, сначала бездомного рабочего, вязальщика сена, затем мэра города Кэстербриджа и местного богача и снова батрака, невольно возбуждает интерес напряженностью событий.

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Гарди Томас

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"MR. MICHAEL HENCHARD. NOT TO BE OPENED TILL ELIZABETH-JANE'S WEDDING-DAY."	"Мистеру Майклу Хенчарду. Не вскрывать до дня свадьбы Элизабет-Джейн".
The latter sat up with her mother to the utmost of her strength night after night.	Девушка сидела у постели матери ночь за ночью, пока хватало сил.
To learn to take the universe seriously there is no quicker way than to watch-to be a "waker," as the country-people call it.	Нет более быстрого способа научиться серьезному отношению к миру, чем проводя бессонные ночи у постели больного в роли "бдящей", как говорят деревенские жители.
Between the hours at which the last toss-pot went by and the first sparrow shook himself, the silence in Casterbridge-barring the rare sound of the watchman-was broken in Elizabeth's ear only by the time-piece in the bedroom ticking frantically against the clock on the stairs; ticking harder and harder till it seemed to clang like a gong; and all this while the subtle-souled girl asking herself why she was born, why sitting in a room, and blinking at the candle; why things around her had taken the shape they wore in preference to every other possible shape.	С той минуты, когда мимо дома проходил последний пьяница, до той, когда, проснувшись, встряхивался первый воробей, тишина Кэстербриджа, если не считать окриков ночного сторожа, нарушалась для Элизабет только часами на лестнице, которые отчаянно тикали все резче и резче, пока не начинало казаться, будто они гудят, как гонг; и все это время впечатлительная девушка спрашивала себя, зачем она родилась, зачем сидит в комнате и, мигая, смотрит на свечу; почему все вещи вокруг приняли именно ту форму, какую они имеют, а не какую-либо другую из всех возможных форм.
Why they stared at her so helplessly, as if waiting for the touch of some wand that should release them from terrestrial constraint; what that chaos called consciousness, which spun in her at this moment like a top, tended to, and began in.	Почему они смотрят на нее так беспомощно, словно ожидая прикосновения волшебной палочки, которая освободит их от земного плена; куда влечет ее и как возник тот хаос, называемый сознанием, который сейчас кружится в ней, как волчок.
Her eyes fell together; she was awake, yet she was asleep.	Ее глаза слипались; она не то бодрствовала, не то спала.
A word from her mother roused her.	Больная произнесла что-то, и Элизабет очнулась.
Without preface, and as the continuation of a scene already progressing in her mind, Mrs. Henchard said:	Без всяких предисловий, как бы продолжая сцену, которая разыгрывалась в ее уме, миссис Хенчард сказала:
"You remember the note sent to you and Mr. Farfrae-asking you to meet some one in Durnover Barton-and that you thought it was a trick to make fools of you?"	- Помнишь записки, полученные тобой и мистером Фарфрэ, - записки, в которых вас просили встретиться с кем-то в Дарновер-Бартоне... ты тогда еще подумала, что кто-то хотел подшутить над вами?
"Yes."	-Да.
"It was not to make fools of you-it was done to bring you together.	-Никто не хотел подшутить над вами... Их послали для того, чтобы свести вас вместо.
' Twas I did it."	Я послала.
"Why?" said Elizabeth, with a start. "I-wanted you to marry Mr. Farfrae."	-Зачем?- спросила Элизабет, вздрогнув. - Я... хотела, чтобы ты вышла замуж за Фарфрэ.
"O mother!" Elizabeth-Jane bent down her head so much that she looked quite into her own lap.	- Мама! - Элизабет-Джейн так низко склонила голову, что едва не касалась ею своих коленей.

But as her mother did not go on, she said, "What reason?"	Но мать молчала, и девушка спросила опять: -Зачем?
"Well, I had a reason.	- У меня на то была причина.
' Twill out one day.	Когда-нибудь все узнаешь.
I wish it could have been in my time!	Хотелось мне, чтобы это случилось при моей жизни!
But there-nothing is as you wish it!	Но что делать - чего хочешь, то никогда не сбывается!
Henchard hates him."	Хенчард ненавидит его.
"Perhaps they'll be friends again," murmured the girl.	- Может быть, они снова станут друзьями, -негромко промолвила девушка.
"I don't know-I don't know."	- Не знаю, не знаю.
After this her mother was silent, and dozed; and she spoke on the subject no more.	Мать умолкла и задремала; больше она на эту тему не говорила.
Some little time later on Farfrae was passing Henchard's house on a Sunday morning, when he observed that the blinds were all down.	Через несколько дней, в воскресенье утром, Фарфрэ, проходя мимо дома Хенчарда, увидел, что все занавески на окнах спущены.
He rang the bell so softly that it only sounded a single full note and a small one; and then he was informed that Mrs. Henchard was dead-just dead-that very hour.	Он дернул за ручку звонка так осторожно, что колокольчик по задребезжал, но звякнул - один раз громко, потом совсем тихо; и тут Фарфрэ узнал, что миссис Хенчард умерла... только что умерла... в этот самый час.
At the town-pump there were gathered when he passed a few old inhabitants, who came there for water whenever they had, as at present, spare time to fetch it, because it was purer from that original fount than from their own wells.	Проходя мимо городского колодца, он увидел нескольких старожилов, которые обычно ходили сюда по воду, если у них, как сегодня, находилось свободное время, потому что вода этого древнего источника была лучше, чем в их собственных колодцах.
Mrs. Cuxsom, who had been standing there for an indefinite time with her pitcher, was describing the incidents of Mrs. Henchard's death, as she had learnt them from the nurse.	Миссис Каксом, давно уже стоявшая здесь со своим кувшином, подробно описывала со слов сиделки кончину миссис Хенчард.
"And she was white as marble-stone," said Mrs. Cuxsom. "And likewise such a thoughtful woman, too-ah, poor soul-that a' minded every little thing that wanted tending.	- И она побелела как мрамор, - говорила миссис Каксом. - И такая заботливая женщина, - ах, бедняжка! - ведь она о каждой мелочи позаботилась.
'Yes,' says she, 'when I'm gone, and my last breath's blowed, look in the top drawer o' the chest in the back room by the window, and you'll find all my coffin clothes, a piece of flannel-that's to put under me, and the little piece is to put under my head; and my new stockings for my feet-they are folded alongside, and all my other things.	"Да, говорит, когда меня не станет и я испущу дух, откройте верхний ящик комода, что у окна, в задней комнате, и найдите там мое смертное платье; кусок фланели подложите под меня, а тот, что поменьше, подложите под голову, а на ноги мне наденьте новые чулки, - они лежат рядом, и там же все мои прочие вещи.

And there's four ounce pennies, the heaviest I could find, a-tied up in bits of linen, for weights-two for my right eye and two for my left,' she said.	И еще там припрятаны четыре пенни, весом в унцию каждый, самые тяжелые, какие мне удалось раздобыть, - они в полотняные лоскуты завернуты. Это грузы: два для моего правого глаза, два для левого, говорит.
'And when you've used 'em, and my eyes don't open no more, bury the pennies, good souls and don't ye go spending 'em, for I shouldn't like it.	А когда они полежат сколько надо и глаза мои перестанут открываться, заройте эти пенни, добрые люди, и смотрите, не израсходуйте их, а то мне будет неприятно.
And open the windows as soon as I am carried out, and make it as cheerful as you can for Elizabeth-Jane.'"	И как только меня вынесут, распахните окна и постарайтесь утешить Элизабет-Джейн".
"Ah, poor heart!"	- Ах, бедная!
"Well, and Martha did it, and buried the ounce pennies in the garden.	- Да, и Марта все это сделала и зарыла тяжелые пенни в саду.
But if ye'll believe words, that man, Christopher Coney, went and dug 'em up, and spent 'em at the Three Mariners.	Но вы не поверите: этот негодяй Кристофер Копи пошел и вырыл их, да и пропил в "Трех моряках".
'Faith,' he said, 'why should death rob life o' fourpence?	"Какого черта! - говорит. - С какой это стати дарить смерти четыре пейса?
Death's not of such good report that we should respect 'en to that extent,' says he."	Смерть вовсе не такая уж важная шишка, чтобы мы настолько ее уважали", - говорит.
"'Twas a cannibal deed!" deprecated her listeners.	- Так только людоеды поступают! - возмутились слушатели.
"Gad, then I won't quite ha'e it," said Solomon Longways. "I say it to-day, and 'tis a Sunday morning, and I wouldn't speak wrongfully for a zilver zixpence at such a time.	- Э, нет! Я с этим не совсем согласен, - возразил Соломон Лонгуэйс. - И я скажу хоть сегодня, - а сейчас у нас воскресное утро, и в такое время я не стану болтать зря даже за серебряный шестипенсовик.
I don't see noo harm in it.	Я в этом ничего плохого не вижу.
To respect the dead is sound doxology; and I wouldn't sell skellintons-leastwise respectable skellintons-to be varnished for 'natomies, except I were out o' work.	Уважать покойников - значит прославлять их, и это правильно, и я лично ни за что не стал бы продавать скелеты, - по крайней мере, почтенные скелеты, чтоб их потом для анатомии полировали, - разве что останусь без работы.
But money is scarce, and throats get dry.	Но денег не хватает, а глотки сохнут.
Why SHOULD death rob life o' fourpence?	Так смеет ли смерть обкрадывать жизнь на четыре пенса?
I say there was no treason in it."	Повторяю, ничего худого он не сделал.
"Well, poor soul; she's helpless to hinder that or anything now," answered Mother Cuxsom. "And all her shining keys will be took from her, and her cupboards opened; and little things a' didn't wish seen, anybody will see; and her wishes and ways will all be as nothing!"	- Эх, бедняжка, теперь она уже не может этому помешать, да и ничему другому тоже, - заметила тетка Каксом. - И все ее блестящие ключи у нее отберут, и шкафы ее откроют, и увидят всякие штучки, которые она прятала, чтоб их никто не видел, и все ее желания и привычки, - все будет, как не было!
19.	ГЛАВА XIX