Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Томас Гарди
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Томас Гарди, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Романтическая драма, первый литературный успех английского писателя Томаса Гарди, одна из первых книг о героине с чертами феминистки — независимой хозяйке фермы, внимания которой добиваются трое: богатый джентльмен, отчаянный сержант и рассудительный фермер. Нелегкая проблема женского выбора и все «прелести» сельской жизни — в романе «Вдали от обезумевшей толпы».

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Гарди

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

She moved between them as a chaise between carts, was heard after them as a romance after sermons, was felt among them like a breeze among furnaces.	Она двигалась между ними, словно легкая коляска между грузными телегами, голос ее рядом с их голосами казался нежным пением рядом с грубыми окриками, ее присутствие среди них ощущалось, как свежее дуновение ветра между пышущими жаром печами.
It had required a little determination - far more than she had at first imagined - to take up a position here, for at her first entry the lumbering dialogues had ceased, nearly every face had been turned towards her, and those that were already turned rigidly fixed there.	Чтобы занять здесь такое же положение, как и все, требовалось проявить некоторую твердость характера, значительно большую, чем представляла себе Батшеба, потому что в первый момент, когда она только что появилась здесь, все разговоры и споры прекратились, все головы повернулись к ней и застыли, уставившись на нее изумленным взглядом.
Two or three only of the farmers were personally known to Bathsheba, and to these she had made her way.	Среди этой толпы фермеров Батшеба знала разве что двух-трех человек, и она прежде всего подошла к ним.
But if she was to be the practical woman she had intended to show herself, business must be carried on, introductions or none, and she ultimately acquired confidence enough to speak and reply boldly to men merely known to her by hearsay.	Но раз уж она вознамерилась показать себя деловой женщиной, то надо было вступать в деловые отношения, независимо от того, знакома она с кем-то или нет, и, собрав все свое мужество, она стала обращаться и к другим, к людям, о которых она только слышала.
Bathsheba too had her sample-bags, and by degrees adopted the professional pour into the hand - holding up the grains in her narrow palm for inspection, in perfect Casterbridge manner.	У нее тоже были с собой мешочки с образцами зерна, и постепенно она тоже наловчилась высыпать зерно из мешочка на свою узкую ладонь и ловко, по-кэстербриджски, подносила его собеседнику для осмотра.
Something in the exact arch of her upper unbroken row of teeth, and in the keenly pointed corners of her red mouth when, with parted lips, she somewhat defiantly turned up her face to argue a point with a tall man, suggested that there was potentiality enough in that lithe slip of humanity for alarming exploits of sex, and daring enough to carry them out.	Что-то неуловимое в очертаниях ее полураскрытых алых губ, обнажавших ровный ряд верхних зубов, и в приподнятых уголках рта, когда она, вызывающе закинув голову, спорила с каким-нибудь рослым фермером, говорило о том, что в этом маленьком существе таятся богатые возможности, которые могут ввергнуть ее в рискованные любовные авантюры, и что у нее хватит смелости пуститься в них очертя голову.
But her eyes had a softness - invariably a softness -which, had they not been dark, would have seemed mistiness; as they were, it lowered an expression that might have been piercing to simple clearness, Strange to say of a woman in full bloom and vigor, she always allowed her interlocutors to finish their statements before rejoining with hers.	Но в глазах ее была какая-то мягкость, неизменная мягкость, и не будь они такие темные, может быть, взгляд ее казался бы слегка затуманенным; на самом же деле он был остро-пронизывающим, а это мягкое выражение делало его бесхитростно-чистым. Может показаться удивительным, что эта цветущая, полная сил и задора молодая женщина всегда позволяла своим собеседникам высказать свои соображения до конца, прежде чем выдвигать свои.
In arguing on prices, he held to her own firmly, as was natural in a dealer, and reduced theirs persistently, as was inevitable in a oman.	Когда возникали споры о ценах, она твердо стояла на своей цене, как оно и подобает торговцу, и по свойственной всем женщинам манере настойчиво сбивала цену конкурента.

But there was an elasticity in her firmness which removed it from obstinacy, as there was a naivete in her cheapening which saved it from meanness.	Но твердость ее была не без покладистости, и этим она отличалась от упрямства, а в ее манере сбивать цену было что-то наивное, что никак не вязалось со скаредностью.
Those of the farmers with whom she had no dealings by far the greater part) were continually asking each other, "Who is she?"	Фермеры, с которыми она не вела дел (а их было значительное большинство), спрашивали один у другого - кто это такая?
The reply would be -	И в ответ слышали:
"Farmer Everdene's niece; took on Weatherbury Upper Farm; turned away the baily, and swears she'll do everything herself."	- Племянница фермера Эвердина; унаследовала от него ферму в Верхнем Уэзербери; выгнала управителя и заявила, что всем будет заправлять сама.
The other man would then shake his head.	И тогда тот, кто спрашивал, с сомнением качал головой.
"Yes, 'tis a pity she's so headstrong." the first would say.	- Да, жаль, конечно, что она такая своевольная, -соглашался собеседник.
"But we ought to be proud of her here - she lightens up the old place.	- Но мы-то здесь, право, должны быть довольны, -она словно солнышко ясное светит в нашем старом сарае.
'Tis such a shapely maid, however, that she'll soon get picked up."	Ну, да такая пригожая девушка, гляди, ее мигом кто-нибудь подцепит.
It would be ungallant to suggest that the novelty of her engagement in such an occupation had almost as much to do with the magnetism as had the beauty of her face and movements.	Было бы не совсем любезно предположить, что самая новизна ее присутствия здесь, в этой необычной для женщины роли, привлекала к ней внимание не меньше, чем ее красота и грация.
However, the interest was general, and this Saturday's debut in the forum, whatever it may have been to Bathsheba as the buying and selling farmer, was unquestionably a triumph to her as the maiden.	Как бы там ни было, она возбуждала всеобщее любопытство и, что бы ни принес ей этот ее субботний дебют как фермеру в смысле продажи и покупки, для Батшебы-женщины он был несомненным триумфом.
Indeed, the sensation was so pronounced that her instinct on two or three occasions was merely to walk as a queen among these gods of the fallow, like a little sister of a little Jove, and to neglect closing prices altogether.	Впечатление, производимое ею, было настолько сильно, что в нескольких случаях она инстинктивно воздержалась от заключения каких бы то ни было сделок, а проплыла королевой среди этих богов пашни, подобно маленькому Юпитеру в юбке.
The numerous evidences of her power to attract were only thrown into greater relief by a marked exception.	Многочисленные свидетельства ее притягательной силы были особенно очевидны благодаря одному поразительному исключению.
Women seem to have eyes in their ribbons for such matters as these.	У женщины на такие вещи как будто глаза на затылке.
Bathsheba, without looking within a right angle of him, was conscious of a black sheep among the flock.	Батшеба каким-то чутьем, не глядя, сразу обнаружила в этом стаде одну паршивую овцу.
It perplexed her first.	Сначала это ее несколько озадачило.
If there had been a respectable minority on either side, the case would have been most natural.	Будь на той или другой стороне явное меньшинство, это было бы вполне естественно.

If nobody had regarded her, she would have - taken the matter indifferently - such cases had occurred.	Если бы никто не взглянул на нее, она бы отнеслась к этому с полным равнодушием, -бывали такие случаи.
If everybody, this man included, she would have taken it as a matter of course - people had done so before.	Если бы глазели все, не исключая и этого человека, она приняла бы это как должное, - так оно случалось и раньше.
But the smallness of the exception made the mystery.	Но в этом единичном исключении было что-то загадочное.
She soon knew thus much of the recusant's appearance.	Она мельком отметила некоторые черты внешности этого строптивца.
He was a gentlemanly man, with full and distinctly outlined Roman features, the prominences of which glowed in the sun with a bronze-like richness of tone.	С виду это был джентльмен с резко очерченным римским профилем, смуглым цветом лица, казавшимся бронзовым на солнце.
He was erect in attitude, and quiet in demeanour.	Он держался очень прямо, манеры у него были сдержанные.
One characteristic preeminently marked him- dignity.	Но что особенно выделяло его в толпе - это чувство собственного достоинства.
Apparently he had some time ago reached that entrance to middle age at which a man's aspect naturally ceases to alter for the term of a dozen years or so; and, artificially, a woman't does likewise. Thirty-five and fifty were his limits of variation - he might have been either, or anywhere between the two.	По-видимому, он не так давно переступил порог зрелости, за которым внешность мужчины естественно, - а женщины с помощью искусственных мер - перестает меняться так примерно на протяжении двенадцати - пятнадцати лет: это возраст от тридцати пяти до пятидесяти, и ему могло быть любое количество лет в этих пределах.
It may be said that married men of forty are usually ready and generous enough to fling passing glances at any specimen of moderate beauty they may discern by the way.	Можно прямо сказать, что женатые сорокалетние мужчины очень охотно и расточительно мечут взоры на любые образцы весьма несовершенной женской красоты, встречающиеся им на пути.
Probably, as with persons playing whist for love, the consciousness of a certain immunity under any circumstances from that worst possible ultimate, the having to pay, makes them unduly speculative.	Возможно, - как у игроков в вист, играющих не на деньги, а из любви к искусству, - сознание того, что им при любых обстоятельствах не грозит страшная необходимость расплачиваться, весьма повышает их предприимчивость.
Bathsheba was convinced that this unmoved person was not a married man.	Батшеба была твердо убеждена, что этот бесчувственный субъект не женат.
When marketing was over, she rushed off to Liddy, who was waiting for her - beside the yellowing in which they had driven to town.	Когда торг на бирже кончился, она поспешила к Лидди, поджидавшей ее возле желтого шарабана, в котором они приехали в город.
The horse was put in, and on they trotted Bathsheba's sugar, tea, and drapery parcels being packed behind, and expressing in some indescribable manner, by their colour, shape, and general lineaments, that they were that young lady farmer's property, and the grocer's and drapers no more.	Лидди тут же запрягла лошадку, и они поехали домой. Покупки Батшебы - чай, сахар, свертки с материей - громоздились сзади и всем своим видом - цветом, формой, общими очертаниями и еще чем-то неуловимым - явно показывали, что они являются собственностью этой юной леди-фермерши, а не бакалейщика и суконщика.
"I've been through it, Liddy, and it is over.	- Ну, вот я и отмучилась, Лидди.