Уильям Фолкнер - Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Уильям Фолкнер - Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Уильям Фолкнер - Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Фолкнер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Подобно другим представителям "потерянного поколения", вступив в литературу после Первой мировой войны, Фолкнер (лауреат Нобелевской премии 1949 г.) заявил о себе как писатель своеобразного стиля, отмеченного историзмом, тягой к символике и повествованию в нескольких временных пластах, эмоциональностью и необычайно высокой риторикой.
Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Уильям Фолкнер
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| He just said that he would not care for a drink; it was years later before even Quentin's grandfather (he was a young man too then; it would be years yet before he would become General Compson) learned that the reason Sutpen did not drink was that he did not have the money with which to pay his share or return the courtesy; it was General Compson who first realized that at this time Sutpen lacked not only the money to spend for drink and conviviality, but the time and inclination as well: that he was at this time completely the slave of his secret and furious impatience, his conviction gained from whatever that recent experience had been-that fever mental or physical-of a need for haste, of time fleeing beneath him, which was to drive him for the next five years-as General Compson computed it, roughly until about nine months before his son was born. | Он просто сказал, что выпивка его не интересует, и лишь спустя много лет дед Квентина (он тогда тоже был молод; пройдет еще много лет, прежде чем он станет генералом Компсоном) узнал, что Сатпен не пил, потому что у него не было денег платить за свою долю и самому ставить угощение; именно генерал Компсон первым понял, что в те дни у Сатпена не было не только денег на выпивку в веселой компании, но не было также ни времени, ни желания, что в те дни он был всецело рабом своего тайного безумного нетерпения, своей уверенности, почерпнутой из его недавнего, неведомо какого опыта - этой лихорадки, то ли духовной, то ли физической, этой потребности торопиться, потому что время уходит из-под ног; все это будет подстегивать его следующие пять лет, - согласно подсчету генерала Компсона, он угомонился приблизительно за девять месяцев до рождения своего сына. |
| So they would catch him, run him to earth, in the lounge between the supper table and his locked door to give him the opportunity to tell them who he was and where he came from and what he was up to, whereupon he would move gradually and steadily until his back came in contact with something-a post or a wall-and then stand there and tell them nothing whatever as pleasantly and courteously as a hotel clerk. | Итак, они подстерегали, ловили его в гостиной, между столом, накрытым для ужина, и его запертой дверью, чтобы дать ему возможность рассказать им, кто он такой, откуда приехал и чего добивается, он же постепенно и неуклонно отступал, пока спина его не касалась чего-нибудь - стены или столба, а потом стоял там, не отвечая им ничего вразумительного с учтивостью и любезностью гостиничного портье. |
| It was the Chickasaw Indian agent with or through whom he dealt and so it was not until he waked the County Recorder that Saturday night with the deed, patent, to the land and the gold Spanish coin, that the town learned that he now owned a hundred square miles of some of the best virgin bottom land in the country, though even that knowledge came too late because Sutpen himself was gone, where to again they did not know. | Свои дела он вел с индейским агентом племени чикасау или через него, и потому лишь в ту субботнюю ночь, когда он, раздобыв купчую или патент на право владения землей и с одной лишь испанской золотой монетой в кармане, разбудил мирового судью, город узнал, что отныне он владеет сотней квадратных миль лучшей пойменной девственной земли во всем крае, хотя и эти сведения слишком запоздали, потому что сам Сатпен уехал, опять неизвестно куда. |
| But he owned land among them now and some of them began to suspect what General Compson apparently knew: that the Spanish coin with which he had paid to have his patent recorded was the last one of any kind which he possessed. | Но теперь он владел землею по соседству с ними, и некоторые начали подозревать то, что генерал Компсон, по-видимому, уже знал: а именно, что испанская монета, которой он заплатил за регистрацию своего патента на право владения землей, была последней из всех денежных единиц, какими он располагал. |
| So they were certain now that he had departed to get more; there were several who even anticipated in believing (and even in saying aloud, now that he was not present) what Sutpen's future and then unborn sister-in-law was to tell Quentin almost eighty years later: that he had found some unique and practical way of hiding loot and that he had returned to the cache to replenish his pockets, even if he had not actually ridden with the two pistols back to the River and the steamboats full of gamblers and cotton and slave-dealers to replenish the cache. | Поэтому теперь все были убеждены, что он отправился за другими; несколько человек в своей уверенности даже опередили (и даже произнесли это вслух, ведь его тут не было) будущую, тогда еще не родившуюся на свет свояченицу Сатпена, которая почти восемьдесят лет спустя скажет Квентину, что он нашел какой-то единственный в своем роде надежный способ прятать добычу и вернулся к своему тайнику наполнить карманы, а скорее всего попросту отправился с пистолетами обратно к Реке, к пароходам, набитым картежниками, а также торговцами рабами и хлопком, чтобы пополнить этот тайник. |
| At least some of them were telling one another that when two months later he returned, again without warning and accompanied this time by the covered wagon with a Negro driving it and on the seat with the Negro a small, alertly resigned man with a grim, harried Latin face, in a frock coat and a flowered waistcoat and a hat which would have created no furore on a Paris boulevard, all of which he was to wear constantly for the next two years-the somberly theatric clothing and the expression of fatalistic and amazed determination-while his white client and the Negro crew which he was to advise though not direct went stark naked save for a coating of dried mud. | По крайней мере именно это некоторые и рассказывали друг другу, когда два месяца спустя он возвратился - опять без всякого предупреждения, - причем на сей раз его сопровождал крытый фургон, которым правил кучер-негр, а рядом с негром сидел маленький человечек с выражением настороженной покорности судьбе на угрюмом изможденном романском лице, облаченный в сюртук, в цветастый жилет и в шляпе, которая была бы уместной разве что на парижских бульварах, и все это - мрачный театральный наряд и выражение фаталистической и изумленной решимости - он будет неизменно сохранять два последующих года, между тем как и его белый клиент и негритянская команда, которой он будет отдавать приказания, да и то лишь косвенно, будут ходить совершенно голыми, если не считать слоя засохшей грязи. |
| This was the French architect. | То был француз-архитектор. |
| Years later the town learned that he had come all the way from Martinique on Sutpen's bare promise and lived for two years on venison cooked over a campfire, in an unfloored tent made of the wagon hood, before he so much as saw any color or shape of p ay. | Много лет спустя городу станет известно, что он приехал с далекой Мартиники, доверившись одним только словесным обещаниям Сатпена, и прожил два года, питаясь зажаренной на костре олениной, в палатке, сооруженной из парусины, которой был обтянут фургон, прежде чем ему хоть в какой-то форме заплатили. |
| And until he passed through town on his way back to New Orleans two years later, he was not even to see Jefferson again; he would not come, or Sutpen would not bring him, to town even on the few occasions when Sutpen would be seen there, and he did not have much chance to look at Jefferson on that first day because the wagon did not stop. | И до тех пор, пока он два года спустя не проедет через Джефферсон по пути в Новый Орлеан, он так больше никогда и не увидит города; то ли он сам не хотел туда ехать, то ли Сатпен не брал его с собою в город даже в тех редких случаях, когда Сатпена там видели, а в тот первый день он не успел как следует осмотреть Джефферсон, потому что фургон там не остановился. |
| Apparently it was only by sheer geographical hap that Sutpen passed through town at all, pausing only long enough for someone (not General Compson) to look beneath the wagon hood and into a black tunnel filled with still eyeballs and smelling like a wolfden. | Очевидно, Сатпен вообще проехал через город по чисто географической случайности, остановившись лишь на короткое время, достаточное, однако, для того, чтобы кто-то (не генерал Компсон) успел заглянуть под навес фургона в наполненный неподвижными белками глаз черный туннель, из которого несло смрадом, как из волчьей норы. |
| But the legend of Sutpen's wild Negroes was not to begin at once, because the wagon went on as though even the wood and iron which composed it, as well as the mules which drew it, had become imbued by sheer association with him with that quality of gaunt and tireless driving, that conviction for haste and of fleeing time; later Sutpen told Quentin's grandfather that on that afternoon when the wagon passed through Jefferson they had been without food since the previous night and that he was trying to reach Sutpen's Hundred and the river bottom to try to kill a deer before dark, so he and the architect and the Negroes would not have to spend another night without food. | Однако легенда о диких сатпеновских неграх возникнет не сразу, потому что фургон шел вперед, словно даже самое дерево и железо, из которых он был сделан, равно как и тащившие его мулы, в силу одной только связи с Сатпеном прониклись стремлением к свирепой неустанной гонке, убежденностью, что надо спешить, ибо время уходит; позже Сатпен рассказал Квентинову деду, что, когда они проезжали через Джефферсон, они уже сутки ничего не ели, и он старался побыстрее добраться до Сатпеновой Сотни и до поймы реки, чтобы засветло убить оленя, а иначе ему самому, архитектору и неграм пришлось бы снова лечь спать на голодный желудок. |
| So the legend of the wild men came gradually back to town, brought by the men who would ride out to watch what was going on, who began to tell how Sutpen would take stand beside a game trail with the pistols and send the Negroes in to drive the swamp like a pack of hounds; it was they who told how during that first summer and fall the Negroes did not even have (or did not use) blankets to sleep in, even before the coon-hunter Akers claimed to have walked one of them out of the absolute mud like a sleeping alligator and Screamed just in time. | Итак, легенда о дикарях постепенно возвращалась обратно в город; ее принесли с собою мужчины, которые ездили смотреть, что там творится, и которые рассказывали, как Сатпен со своими пистолетами сидел в засаде у звериной тропы, а негров, словно свору гончих, пускал рыскать по болоту; именно эти мужчины рассказали, как тем первым летом и осенью у негров не было даже одеял (а может, они ими не пользовались), чтобы укрываться по ночам; это было даже еще до того, как охотник за енотами Эйкерс уверял, будто чуть не поднял одного негра, спавшего в глубокой грязи - ни дать ни взять аллигатор, - но успел вовремя вскрикнуть. |
| The Negroes could speak no English yet and doubtless there were more than Akers who did not know that the language in which they and Sutpen communicated was a sort of French and not some dark and fatal tongue of their own. | Негры еще не умели говорить по-английски, и не только Эйкерс, но и многие другие наверняка не знали, что язык, на котором они объясняются с Сатпеном, - нечто вроде французского, а вовсе не какой-то темный и зловещий язык их племени. |
| There were many more than Akers, though the others were responsible citizens and landowners and so did not have to lurk about the camp at night. | Туда наведывались и многие другие, кроме Эйкерса, но это были почтенные граждане и землевладельцы, и потому им вовсе не нужно было прокрадываться в лагерь по ночам. |
| In fact, as Miss Coldfield told Quentin, they would make up parties to meet at the Holston House and go out horseback, often carrying lunch. | Они, как рассказала Квентину мисс Колдфилд, собирались в Холстон-Хаусе и выезжали туда верхом, часто захватив с собою завтрак. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты", Уильям Фолкнер
Книги похожие на "Авессалом, Авессалом! английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
