Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Теккерей, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Вершиной творчества английского писателя, журналиста и графика Уильяма Мейкписа Теккерея стал роман «Ярмарка тщеславия». Все персонажи романа – положительные и отрицательные – вовлечены, по словам автора, в «вечный круг горя и страдания». Насыщенный событиями, богатый тонкими наблюдениями быта своего времени, проникнутый иронией и сарказмом, роман «Ярмарка тщеславия» занял почетное место в списке шедевров мировой литературы.
Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Теккерей
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| He might make her repent of her shocking free-thinking ways; he might urge her to do her duty, and cast off that odious reprobate who has disgraced himself and his family; and he might induce her to do justice to my dear girls and the two boys, who require and deserve, I am sure, every assistance which their relatives can give them." | Он мог бы заставить ее раскаяться в своем ужасном вольнодумстве; он мог бы понудить ее выполнить свой долг и окончательно разорвать с этим гнусным нечестивцем, опозорившим себя и свою семью; мог бы склонить ее воздать должное моим дорогим девочкам и обоим мальчикам, которые требуют, да и, несомненно, заслуживают всяческой помощи, какую только могут оказать им родственники". |
| And, as the hatred of vice is always a progress towards virtue, Mrs. Bute Crawley endeavoured to instil her sister-in-law a proper abhorrence for all Rawdon Crawley's manifold sins: of which his uncle's wife brought forward such a catalogue as indeed would have served to condemn a whole regiment of young officers. | И так как ненависть к пороку всегда есть шаг вперед на пути к добродетели, то миссис Бьют Кроули старалась внушить своей невестке должное отвращение к многообразным провинностям Родона Кроули, предъявив такой их перечень, которого, право же, было бы вполне достаточно, чтобы осудить целый полк молодых офицеров! |
| If a man has committed wrong in life, I don't know any moralist more anxious to point his errors out to the world than his own relations; so Mrs. Bute showed a perfect family interest and knowledge of Rawdon's history. | Когда человек совершит дурной поступок, ни один моралист не указывает всему свету на его ошибку с большей готовностью, чем его собственные родичи. Так и миссис Бьют проявила самый родственный интерес к истории Родона, обнаружив необычайную осведомленность. |
| She had all the particulars of that ugly quarrel with Captain Marker, in which Rawdon, wrong from the beginning, ended in shooting the Captain. | Она собрала все подробности о его безобразной ссоре с капитаном Маркером, завершившейся тем, что Родон, виноватый во всем, застрелил капитана. |
| She knew how the unhappy Lord Dovedale, whose mamma had taken a house at Oxford, so that he might be educated there, and who had never touched a card in his life till he came to London, was perverted by Rawdon at the Cocoa-Tree, made helplessly tipsy by this abominable seducer and perverter of youth, and fleeced of four thousand pounds. | Она знала, что несчастный лорд Довдейл, мать которого переехала в Оксфорд, чтобы руководить воспитанием юноши, и который до приезда в Лондон не прикасался к картам, попал в лапы к Родону в клубе "Кокосовой Пальмы", и этот гнусный соблазнитель и развратитель юношества напоил его до бесчувствия и обчистил на четыре тысячи фунтов. |
| She described with the most vivid minuteness the agonies of the country families whom he had ruined--the sons whom he had plunged into dishonour and poverty--the daughters whom he had inveigled into perdition. | Она описывала в живейших подробностях страдания помещичьих семейств, разоренных Родоном: сыновей, ввергнутых в пучину бесчестия и нищеты, дочерей, обольщенных и доведенных до погибели. |
| She knew the poor tradesmen who were bankrupt by his extravagance--the mean shifts and rogueries with which he had ministered to it--the astounding falsehoods by which he had imposed upon the most generous of aunts, and the ingratitude and ridicule by which he had repaid her sacrifices. | Она знала бедных торговцев, которых Родон обобрал до нитки, не брезгуя самыми низкими мошенническими проделками; знала, с каким возмутительным коварством он надувал великодушнейшую из теток и какой неблагодарностью и насмешками отплатил за все ее жертвы. |
| She imparted these stories gradually to Miss Crawley; gave her the whole benefit of them; felt it to be her bounden duty as a Christian woman and mother of a family to do so; had not the smallest remorse or compunction for the victim whom her tongue was immolating; nay, very likely thought her act was quite meritorious, and plumed herself upon her resolute manner of performing it. | Она сообщала эти сведения мисс Кроули постепенно, не щадя старухи, полагая это своей священной обязанностью христианки и матери семейства и не чувствуя ни малейших угрызении совести или сострадания к жертве, которую обрекал на заклание ее язык; наоборот, она, по всей вероятности, считала свой поступок весьма похвальным и кичилась той решительностью, с которой его совершала. |
| Yes, if a man's character is to be abused, say what you will, there's nobody like a relation to do the business. | Да, если требуется очернить человека, то уж, будьте уверены, никто не сделает этого лучше его родственников. |
| And one is bound to own, regarding this unfortunate wretch of a Rawdon Crawley, that the mere truth was enough to condemn him, and that all inventions of scandal were quite superfluous pains on his friends' parts. | А в отношении злополучного Родона Кроули должно признать, что и одной голой истины было бы достаточно, чтобы осудить его, а потому все клеветнические измышления друзей только доставляли им напрасные хлопоты. |
| Rebecca, too, being now a relative, came in for the fullest share of Mrs. Bute's kind inquiries. | Ребекке, на правах новой родственницы, также было уделено обширнейшее место в бескорыстных дознаниях миссис Бьют. |
| This indefatigable pursuer of truth (having given strict orders that the door was to be denied to all emissaries or letters from Rawdon), took Miss Crawley's carriage, and drove to her old friend Miss Pinkerton, at Minerva House, Chiswick Mall, to whom she announced the dreadful intelligence of Captain Rawdon's seduction by Miss Sharp, and from whom she got sundry strange particulars regarding the ex-governess's birth and early history. | Эта неутомимая правдоискательница (отдав строжайшее приказание не принимать гонцов или писем от Родона) взяла карету мисс Кроули и отправилась к своему старому другу мисс Пинкертон, в дом Минервы на Чизикской аллее, и, объявив ужасную весть об обольщении капитана Родона девицей Шарп, в свою очередь, узнала от мисс Пинкертон немало странных подробностей относительно рождения и детства экс-гувернантки. |
| The friend of the Lexicographer had plenty of information to give. | У друга лексикографа оказалась масса всяких интересных сведении. |
| Miss Jemima was made to fetch the drawing-master's receipts and letters. | Лисе Джемайме было приказано принести все расписки и письма учителя рисования. |
| This one was from a spunging-house: that entreated an advance: another was full of gratitude for Rebecca's reception by the ladies of Chiswick: and the last document from the unlucky artist's pen was that in which, from his dying bed, he recommended his orphan child to Miss Pinkerton's protection. | Одно было из долгового отделения, другое умоляло об авансе, третье благодарило чизикских дам за их готовность приютить Ребекку. Последним документом, вышедшим из-под пера незадачливого художника, было письмо, в котором он, на смертном одре, поручал свою осиротевшую девочку покровительству мисс Пинкертон. |
| There were juvenile letters and petitions from Rebecca, too, in the collection, imploring aid for her father or declaring her own gratitude. | Среди этой коллекции были также и детские письма Ребекки, умолявшей о помощи отцу или выражавшей свою признательность. |
| Perhaps in Vanity Fair there are no better satires than letters. | Пожалуй, на Ярмарке Тщеславия нет лучших сатир, чем письма. |
| Take a bundle of your dear friend's of ten years back--your dear friend whom you hate now. | Возьмите связку писем от человека, бывшего вашим закадычным другом лет десять тому назад - закадычным другом, которого вы сейчас ненавидите. |
| Look at a file of your sister's! how you clung to each other till you quarrelled about the twenty-pound legacy! | Взгляните на пачку писем от вашей сестры: вы с ней души не чаяли друг в друге, пока не поссорились из-за наследства в двадцать фунтов! |
| Get down the round-hand scrawls of your son who has half broken your heart with selfish undutifulness since; or a parcel of your own, breathing endless ardour and love eternal, which were sent back by your mistress when she married the Nabob--your mistress for whom you now care no more than for Queen Elizabeth. | Достаньте детские каракули вашего сына - того самого, который впоследствии разбил вам сердце своей черствостью и непочтительностью; а то возьмите связку своих собственных писем, исполненных неудержимой страсти и бесконечной любви и возвращенных вам вашей невестой, когда она вышла замуж за набоба, -невестой, до которой вам теперь столько же дела, сколько до королевы Елизаветы. |
| Vows, love, promises, confidences, gratitude, how queerly they read after a while! | Клятвы, любовь, обещания, признания, благодарность - как забавно читать все это спустя некоторое время. |
| There ought to be a law in Vanity Fair ordering the destruction of every written document (except receipted tradesmen's bills) after a certain brief and proper interval. | На Ярмарке Тщеславия следовало бы издать закон, предписывающий уничтожение всякого письменного документа (кроме оплаченных счетов от торговцев) по истечении определенного, достаточно короткого промежутка времени. |
| Those quacks and misanthropes who advertise indelible Japan ink should be made to perish along with their wicked discoveries. | А всем этим шарлатанам и человеконенавистникам, публикующим о продаже вечных японских чернил, пожелаем провалиться в тартарары вместе с их злополучным изобретением! |
| The best ink for Vanity Fair use would be one that faded utterly in a couple of days, and left the paper clean and blank, so that you might write on it to somebody else. | Лучшими чернилами на Ярмарке Тщеславия будут те, которые совершенно выцветают в два-три дня, оставляя бумагу чистой и белой, чтобы на ней можно было написать кому-нибудь другому. |
| From Miss Pinkerton's the indefatigable Mrs. Bute followed the track of Sharp and his daughter back to the lodgings in Greek Street, which the defunct painter had occupied; and where portraits of the landlady in white satin, and of the husband in brass buttons, done by Sharp in lieu of a quarter's rent, still decorated the parlour walls. | От резиденции мисс Пинкертон неутомимая миссис Бьют прошла по следам Шарпа и его дочери до квартиры на Грик-стрит, где проживал покойный живописец и где на стенах гостиной до сих пор висели портреты хозяйки в белом атласе и ее супруга в медных пуговицах, написанные Шарпом в счет квартирной платы. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты", Уильям Теккерей
Книги похожие на "Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
