Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.4/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил драму "Холодный дом" тайнами и запутанными сюжетными ходами. Вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным - автор не даст вам перевести дух.

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I have wiped them away now and can go on again properly.	Я вытерла глаза и могу продолжать.
I felt the distance between my godmother and myself so much more after the birthday, and felt so sensible of filling a place in her house which ought to have been empty, that I found her more difficult of approach, though I was fervently grateful to her in my heart, than ever.	После этого дня я стала еще сильнее ощущать свое отчуждение от крестной и страдать оттого, что занимаю в ее доме место, которое лучше было бы не занимать, и хотя в душе я была глубоко благодарна ей, но разговаривать с нею почти не могла.
I felt in the same way towards my school companions; I felt in the same way towards Mrs. Rachael, who was a widow; and oh, towards her daughter, of whom she was proud, who came to see her once a fortnight!	То же самое я чувствовала по отношению к своим школьным подругам, то же - к миссис Рейчел и особенно - к ее дочери, навещавшей ее два раза в месяц, - дочерью миссис Рейчел (она была вдовой) очень гордилась!
I was very retired and quiet, and tried to be very diligent.	Я стала очень замкнутой и молчаливой и старалась быть как можно прилежнее.
One sunny afternoon when I had come home from school with my books and portfolio, watching my long shadow at my side, and as I was gliding upstairs to my room as usual, my godmother looked out of the parlour-door and called me back.	Как-то раз в солнечный день, когда я вернулась из школы с книжками в сумке и, глядя на свою длинную тень, стала, как всегда, тихонько подниматься наверх, к себе в комнату, крестная выглянула из гостиной и позвала меня.
Sitting with her, I found-- which was very unusual indeed--a stranger. A portly, important- looking gentleman, dressed all in black, with a white cravat, large gold watch seals, a pair of gold eye-glasses, and a large seal-ring upon his little finger.	Я увидела, что у нее сидит какой-то незнакомый человек, - а незнакомые люди заходили к нам очень редко, - представительный важный джентльмен в черном костюме и белом галстуке; на мизинце у него был толстый перстень-печать, на часовой цепочке - большие золотые брелоки, а в руках очки в золотой оправе.
"This," said my godmother in an undertone, "is the child."	- Вот она, эта девочка, - сказала крестная вполголоса.
Then she said in her naturally stern way of speaking, "This is Esther, sir."	Затем проговорила, как всегда, суровым тоном: -Это Эстер, сэр.
The gentleman put up his eye-glasses to look at me and said,	Джентльмен надел очки, чтобы получше меня рассмотреть, и сказал:
"Come here, my dear!"	- Подойдите, милая.
He shook hands with me and asked me to take off my bonnet, looking at me all the while.	Продолжая меня разглядывать, он пожал мне руку и попросил меня снять шляпу.
When I had complied, he said,	Когда же я сняла ее, он проговорил:
"Ah!" and afterwards	"А!", потом
"Yes!"	"Да!"
And then, taking off his eye-glasses and folding them in a red case, and leaning back in his arm-chair, turning the case about in his two hands, he gave my godmother a nod.	Затем уложил очки в красный футляр, откинулся назад в кресле и, перекладывая футляр с ладони на ладонь, кивнул крестной.
Upon that, my godmother said,	Тогда крестная сказала мне:
"You may go upstairs, Esther!" And I made him my curtsy and left him.	"Можешь идти наверх, Эстер", а я сделала реверанс джентльмену и ушла.

It must have been two years afterwards, and I was almost fourteen, when one dreadful night my godmother and I sat at the fireside.	С тех пор прошло года два, и мне было уже почти четырнадцать, когда я однажды ненастным вечером сидела с крестной у камина.
I was reading aloud, and she was listening.	Я читала вслух, она слушала.
I had come down at nine o'clock as I always did to read the Bible to her, and was reading from St. John how our Saviour stooped down, writing with his finger in the dust, when they brought the sinful woman to him.	Как всегда, я сошла вниз в девять часов, чтобы почитать библию крестной, и читала одно место из евангелия от Иоанна, где говорится о том, что к нашему спасителю привели грешницу, а он наклонился и стал писать пальцем по земле.
"So when they continued asking him, he lifted up himself and said unto them, 'He that is without sin among you, let him first cast a stone at her!'"	- "Когда же продолжали спрашивать его, - читала я, - он, восклонившись, сказал им: "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень".
I was stopped by my godmother's rising, putting her hand to her head, and crying out in an awful voice from quite another part of the book, "'Watch ye, therefore, lest coming suddenly he find you sleeping.	На этих словах я оборвала чтение, потому что крестная внезапно встала, схватилась за голову и страшным голосом выкрикнула слова из другой главы евангелия: - "Итак, бодрствуйте... чтобы, пришедши внезапно, не нашел вас спящими.
And what I say unto you, I say unto all, Watch!'"	А что вам говорю, говорю всем, бодрствуйте".
In an instant, while she stood before me repeating these words, she fell down on the floor.	Мгновение она стояла, повторяя эти слова, и вдруг рухнула на пол.
I had no need to cry out; her voice had sounded through the house and been heard in the street.	Мне незачем было звать на помощь - ее голос прозвучал по всему дому, и его услышали даже с улицы.
She was laid upon her bed.	Ее уложили в постель.
For more than a week she lay there, little altered outwardly, with her old handsome resolute frown that I so well knew carved upon her face.	Она лежала больше недели, почти не изменившись внешне, - ее красивое лицо, со столь хорошо мне знакомым решительным и хмурым выражением, как бы застыло.
Many and many a time, in the day and in the night, with my head upon the pillow by her that my whispers might be plainer to her, I kissed her, thanked her, prayed for her, asked her for her blessing and forgiveness, entreated her to give me the least sign that she knew or heard me.	Часто-часто, днем и ночью, прижавшись щекой к ее подушкам, чтобы она могла лучше расслышать мой шепот, я целовала ее, благодарила, молилась за нее, просила ее благословить и простить меня, умоляла подать хоть малейший знак, что она меня узнает и слышит.
No, no, no.	Все напрасно!
Her face was immovable.	Лицо ее словно окаменело.
To the very last, and even afterwards, her frown remained unsoftened.	Ни разу, вплоть до самого последнего мгновения, и даже после смерти, оно не смягчилось.
On the day after my poor good godmother was buried, the gentleman in black with the white neckcloth reappeared.	На следующий день после похорон моей бедной, доброй крестной джентльмен в черном костюме и белом галстуке снова явился к нам.
I was sent for by Mrs. Rachael, and found him in the same place, as if he had never gone away.	Он послал за мной миссис Рейчел, и я увидела его на прежнем месте - как будто он и не уходил.
"My name is Kenge," he said; "you may remember it, my child; Kenge and Carboy, Lincoln's Inn."	- Моя фамилия Кендж, - сказал он, - запомните ее, дитя мое: контора Кенджа и Карбоя, в Линкольнс-Инне.

I replied that I remembered to have seen him once before.	Я сказала, что уже встречалась с ним однажды и помню его.
"Pray be seated--here near me.	-Садитесь, пожалуйста... вот здесь, поближе ко мне.
Don't distress yourself; it's of no use.	Не отчаивайтесь, - это бесполезно.
Mrs. Rachael, I needn't inform you who were acquainted with the late Miss Barbary's affairs, that her means die with her and that this young lady, now her aunt is dead--"	Миссис Рейчел, вы осведомлены о делах покойной мисс Барбери, значит мне незачем говорить вам, что средства, которыми она располагала при жизни, так сказать, умерли вместе с нею, и эта молодая девица теперь, когда ее тетка скончалась...
"My aunt, sir!"	- Моя тетка, сэр!
"It is really of no use carrying on a deception when no object is to be gained by it," said Mr. Kenge smoothly,	- Не стоит продолжать обман, если этим не достигаешь никакой цели, - мягко проговорил мистер Кендж.
"Aunt in fact, though not in law.	- Она ваша тетка по крови, но не по закону.
Don't distress yourself!	Не отчаивайтесь!
Don't weep!	Перестаньте плакать!
Don't tremble!	Не надо так дрожать!
Mrs. Rachael, our young friend has no doubt heard of--the--a-- Jarndyce and Jarndyce."	Миссис Рейчел, наша юная приятельница, конечно, слышала о... э-э... - тяжбе "Джарндисы против Джарндисов"?
"Never," said Mrs. Rachael.	- Нет, - ответила миссис Рейчел.
"Is it possible," pursued Mr. Kenge, putting up his eye-glasses, "that our young friend--I BEG you won't distress yourself!--never heard of Jarndyce and Jarndyce!"	- Может ли быть, - изумился мистер Кендж, надев очки, - чтобы наша юная приятельница... прошу вас, не отчаивайтесь!., никогда не слыхала о деле Джарндисов?
I shook my head, wondering even what it was.	Я покачала головой, спрашивая себя, что это такое.
"Not of Jarndyce and Jarndyce?" said Mr. Kenge, looking over his glasses at me and softly turning the case about and about as if he were petting something.	- Не слыхала о тяжбе "Джарндисы против Джарндисов"? - проговорил мистер Кендж, глядя на меня поверх очков и осторожно поворачивая их футляр какими-то ласкающими движениями.
"Not of one of the greatest Chancery suits known?	- Не слыхала об одной из знаменитейших тяжб Канцлерского суда?
Not of Jarndyce and Jarndyce--the--a--in itself a monument of Chancery practice.	О тяжбе Джарндисов, которая... э... является величайшим монументом канцлерской судебной практики?
In which (I would say) every difficulty, every contingency, every masterly fiction, every form of procedure known in that court, is represented over and over again?	Тяжбе, в которой, я бы сказал, каждое осложнение, каждое непредвиденное обстоятельство, каждая фикция, каждая форма процедуры, известная этому суду, повторяется все вновь и вновь?