Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.4/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил драму "Холодный дом" тайнами и запутанными сюжетными ходами. Вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным - автор не даст вам перевести дух.

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

We all conceived a prepossession in his favour, for there was a sterling quality in this laugh, and in his vigorous, healthy voice, and in the roundness and fullness with which he uttered every word he spoke, and in the very fury of his superlatives, which seemed to go off like blank cannons and hurt nothing.	Еще не видя гостя, мы почувствовали, что он всем нам придется по душе, - столько искренности было в его хохоте, в его могучем, здоровом голосе, в той выразительности и отчетливости, с какими он произносил каждое слово, и даже в самом неистовстве, с каким он обо всем говорил в превосходной степени, что, впрочем, подобно холостой стрельбе из орудий, не задевало никого.
But we were hardly prepared to have it so confirmed by his appearance when Mr. Jarndyce presented him.	Но мы и не подозревали, что он так нам понравится, как понравился, когда мистер Джарндис представил его нам.
He was not only a very handsome old gentleman--upright and stalwart as he had been described to us-- with a massive grey head, a fine composure of face when silent, a figure that might have become corpulent but for his being so continually in earnest that he gave it no rest, and a chin that might have subsided into a double chin but for the vehement emphasis in which it was constantly required to assist; but he was such a true gentleman in his manner, so chivalrously polite, his face was lighted by a smile of so much sweetness and tenderness, and it seemed so plain that he had nothing to hide, but showed himself exactly as he was--incapable, as Richard said, of anything on a limited scale, and firing away with those blank great guns because he carried no small arms whatever--that really I could not help looking at him with equal pleasure as he sat at dinner, whether he smilingly conversed with Ada and me, or was led by Mr. Jarndyce into some great volley of superlatives, or threw up his head like a bloodhound and gave out that tremendous "Ha, ha, ha!"	Это был не только очень красивый пожилой джентльмен - прямой и крепкий, каким нам его уже описали, с большой головой и седой гривой, с привлекательно-спокойным выражением лица (когда он молчал), с телом, которое, пожалуй, могло бы располнеть, если бы не постоянная горячность, не дававшая ему покоя, с подбородком, который, возможно, превратился бы в двойной подбородок, если бы не страстный пафос, с которым мистер Бойторн всегда говорил, - словом, он был не только очень красивый пожилой джентльмен, но истинный джентльмен с рыцарски-вежливыми манерами, а лицо его освещала такая ласковая и нежная улыбка, до того ясно было, что скрывать ему нечего и он показывает себя таким, какой он есть на самом деле, то есть человеком, который не способен (по выражению Ричарда) ни на что ограниченное и лишь потому стреляет холостыми зарядами из огромных пушек, что не носит с собой никакого мелкокалиберного оружия, - так ясно все это было, что за обедом я с удовольствием смотрела на него, все равно, разговаривал ли он, улыбаясь, с Адой и со мною, или в ответ на слова мистера Джарндиса, залпом выпаливал что-нибудь "в превосходной степени", или, вздернув голову, словно борзая, разражался громогласным "ха-ха-ха!".
"You have brought your bird with you, I suppose?" said Mr. Jarndyce.	- Ты, конечно, привез свою птичку? - спросил мистер Джарндис.
"By heaven, he is the most astonishing bird in Europe!" replied the other.	- Клянусь небом, это самая замечательная птичка в Европе! - ответил тот.
"He IS the most wonderful creature!	- Удивительнейшее создание!
I wouldn't take ten thousand guineas for that bird.	Эту птичку я не отдал бы и за десять тысяч гиней.
I have left an annuity for his sole support in case he should outlive me.	В своем завещании я выделил средства на ее содержание, на случай, если она переживет меня.
He is, in sense and attachment, a phenomenon.	Прямо чудо какое-то, - так она разумна и привязчива.
And his father before him was one of the most astonishing birds that ever lived!"	А ее отец был одной из самых необычайных птиц, когда-либо живших на свете!

The subject of this laudation was a very little canary, who was so tame that he was brought down by Mr. Boythorn's man, on his forefinger, and after taking a gentle flight round the room, alighted on his master's head.	Предметом его похвал была очень маленькая канарейка, совсем ручная, - когда камердинер мистера Бойторна принес ее на указательном пальце, она, тихонько облетев комнату, уселась на голову хозяину.
To hear Mr. Boythorn presently expressing the most implacable and passionate sentiments, with this fragile mite of a creature quietly perched on his forehead, was to have a good illustration of his character, I thought.	Я слушала неукротимые и страстные высказывания мистера Бойторна, смотрела на малюсенькую, слабенькую пташку, спокойно сидевшую у него на голове, и думала, что такой контраст очень показателен для его характера.
"By my soul, Jarndyce," he said, very gently holding up a bit of bread to the canary to peck at, "if I were in your place I would seize every master in Chancery by the throat to-morrow morning and shake him until his money rolled out of his pockets and his bones rattled in his skin.	- Могу поклясться, Джарндис, - говорил он, очень осторожно подавая канарейке крошку хлеба, -будь я на твоем месте, я бы завтра же утром схватил за горло всех судейских Канцлерского суда и тряс их до тех пор, пока деньги не выкатились бы у них из карманов, а кости не загремели в коже.
I would have a settlement out of somebody, by fair means or by foul.	Не мытьем так катаньем, а уж я бы вытряс из них решение по делу!
If you would empower me to do it, I would do it for you with the greatest satisfaction!" (All this time the very small canary was eating out of his hand.)	Поручи это мне, и я займусь этим для тебя с величайшим удовольствием! (Все это время маленькая канарейка клевала крошки у него сру к)
"I thank you, Lawrence, but the suit is hardly at such a point at present," returned Mr. Jarndyce, laughing, "that it would be greatly advanced even by the legal process of shaking the bench and the whole bar."	- Спасибо, Лоуренс, - отозвался мистер Джарндис со смехом, - но тяжба теперь зашла в такой тупик, что ее не продвинешь, даже если законным образом перетряхнешь всех судей и всех адвокатов.
"There never was such an infernal cauldron as that Chancery on the face of the earth!" said Mr. Boythorn.	- Да, не было еще на земле такого дьявольского котла, как этот Канцлерский суд! - загремел мистер Бойторн.
"Nothing but a mine below it on a busy day in term time, with all its records, rules, and precedents collected in it and every functionary belonging to it also, high and low, upward and downward, from its son the Accountant-General to its father the Devil, and the whole blown to atoms with ten thousand hundredweight of gunpowder, would reform it in the least!"	- Ничем его не исправить, - разве только подложить под него мину с десятью тысячами центнеров пороха да во время какого-нибудь важного заседания взорвать его вместе со всеми протоколами, процессуальными кодексами и прецедентами, со всеми причастными к нему чиновниками, высшими и низшими, сверху донизу, начиная с отпрыска его, главного казначея, и кончая родителем его, дьяволом, так чтобы все они вместе рассыпались в прах!
It was impossible not to laugh at the energetic gravity with which he recommended this strong measure of reform.	Нельзя было не рассмеяться, когда он с такой энергией и серьезностью предлагал принять столь суровые меры для реформы суда.
When we laughed, he threw up his head and shook his broad chest, and again the whole country seemed to echo to his "Ha, ha, ha!"	И мы рассмеялись, а он откинул голову назад, расправил широкую грудь, и мне снова почудилось, будто все кругом загудело, вторя его хохоту.

It had not the least effect in disturbing the bird, whose sense of security was complete and who hopped about the table with its quick head now on this side and now on that, turning its bright sudden eye on its master as if he were no more than another bird.	Но это не произвело никакого впечатления на птичку, уверенную в своей безопасности, - она прыгала по столу, склоняя подвижную головку то на один бок, то на другой и вскидывая живые, блестящие глазки на хозяина, как будто он тоже был всего только птичкой.
"But how do you and your neighbour get on about the disputed right of way?" said Mr. Jarndyce.	- А в каком положения твоя тяжба с соседом о спорной тропинке? - спросил мистер Джарндис.
"You are not free from the toils of the law yourself!"	- Ведь и ты не свободен от судебных хлопот.
"The fellow has brought actions against ME for trespass, and I have brought actions against HIM for trespass," returned Mr. Boythorn.	- Этот субъект подал жалобу на меня за то, что я незаконно вступил на его землю, а я подал жалобу на него за то, что он незаконно вступил на мою землю, - ответил мистер Бойторн.
"By heaven, he is the proudest fellow breathing.	- Клянусь небом, это надменнейший из смертных.
It is morally impossible that his name can be Sir Leicester.	Трудно поверить, что его зовут сэром Лестером.
It must be Sir Lucifer."	Лучше б ему называться сэром Люцифером.
"Complimentary to our distant relation!" said my guardian laughingly to Ada and Richard.	- Лестно для нашего дальнего родственника! - со смехом сказал мой опекун, обращаясь к Аде и Ричарду.
"I would beg Miss Clare's pardon and Mr. Carstone's pardon," resumed our visitor, "if I were not reassured by seeing in the fair face of the lady and the smile of the gentleman that it is quite unnecessary and that they keep their distant relation at a comfortable distance."	- Я бы попросил извинения, - заметил наш гость, -если бы не понял по выражению прекрасного лица мисс Клейр и улыбке мистера Карстона, что это лишнее, так как они держат своего дальнего родственника на дальнем расстоянии.
"Or he keeps us," suggested Richard.	- Или - он нас, - вставил Ричард.
"By my soul," exclaimed Mr. Boythorn, suddenly firing another volley, "that fellow is, and his father was, and his grandfather was, the most stiff-necked, arrogant imbecile, pig-headed numskull, ever, by some inexplicable mistake of Nature, born in any station of life but a walking-stick's!	- Могу поклясться, что этот субъект, подобно отцу своему и деду, самый упрямый, надменный, тупой, меднолобый дурень на свете, и он лишь по какой-то необъяснимой ошибке природы явился на свет живым существом, а не палкой с набалдашником! - воскликнул мистер Бойторн, внезапно разражаясь новым залпом.
The whole of that family are the most solemnly conceited and consummate blockheads!	- Да и все его сородичи - самодовольнейшие и совершеннейшие болваны!..
But it's no matter; he should not shut up my path if he were fifty baronets melted into one and living in a hundred Chesney Wolds, one within another, like the ivory balls in a Chinese carving.	Но все равно - ему не загородить моей тропинки, будь он даже пятьюдесятью баронетами, слитыми воедино, и живи он в целой сотне Чесни-Уолдов, вложенных один в другой, как полые шары из слоновой кости работы китайских резчиков.
The fellow, by his agent, or secretary, or somebody, writes to me	Этот субъект пишет мне через своего уполномоченного, или секретаря, или не знаю там кого: