Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The poor child had not been able to walk for the last six months, and was wheeled about in a long reclining chair.	Бедная девочка не могла ходить уже с полгода, и ее возили в длинном покойном кресле на колесах.
She had a charming little face, rather thin from illness, but full of gaiety.	Это было прелестное личико, немного худенькое от болезни, но веселое.
There was a gleam of mischief in her big dark eyes with their long lashes.	Что-то шаловливое светилось в ее темных больших глазах с длинными ресницами.
Her mother had been intending to take her abroad ever since the spring, but they had been detained all the summer by business connected with their estate.	Мать еще с весны собиралась ее везти за границу, но летом опоздали за устройством по имению.
They had been staying a week in our town, where they had come more for purposes of business than devotion, but had visited Father Zossima once already, three days before.	Они уже с неделю как жили в нашем городе, больше по делам, чем для богомолья, но уже раз, три дня тому назад, посещали старца.
Though they knew that the elder scarcely saw anyone, they had now suddenly turned up again, and urgently entreated "the happiness of looking once again on the great healer."	Теперь они приехали вдруг опять, хотя и знали, что старец почти уже не может вовсе никого принимать, и, настоятельно умоляя, просили еще раз "счастья узреть великого исцелителя".
The mother was sitting on a chair by the side of her daughter's invalid carriage, and two paces from her stood an old monk, not one of our monastery, but a visitor from an obscure religious house in the far north.	В ожидании выхода старца мамаша сидела на стуле, подле кресел дочери, а в двух шагах от нее стоял старик монах, не из здешнего монастыря, а захожий из одной дальней северной малоизвестной обители.
He too sought the elder's blessing.	Он тоже желал благословиться у старца.
But Father Zossima, on entering the portico, went first straight to the peasants who were crowded at the foot of the three steps that led up into the portico.	Но показавшийся на галерее старец прошел сначала прямо к народу. Толпа затеснилась к крылечку о трех ступеньках, соединявшему низенькую галерейку с полем.
Father Zossima stood on the top step, put on his stole, and began blessing the women who thronged about him.	Старец стал на верхней ступеньке, надел эпитрахиль и начал благословлять теснившихся к нему женщин.
One crazy woman was led up to him.	Притянули к нему одну кликушу за обе руки.
As soon as she caught sight of the elder she began shrieking and writhing as though in the pains of childbirth.	Та, едва лишь завидела старца, вдруг начала, как-то нелепо взвизгивая, икать и вся затряслась, как в родимце.
Laying the stole on her forehead, he read a short prayer over her, and she was at once soothed and quieted.	Наложив ей на голову эпитрахиль, старец прочел над нею краткую молитву, и она тотчас затихла и успокоилась.
I do not know how it may be now, but in my childhood I often happened to see and hear these "possessed" women in the villages and monasteries.	Не знаю, как теперь, но в детстве моем мне часто случалось в деревнях и по монастырям видеть и слышать этих кликуш.
They used to be brought to mass; they would squeal and bark like a dog so that they were heard all over the church. But when the sacrament was carried in and they were led up to it, at once the "possession" ceased, and the sick women were always soothed for a time.	Их приводили к обедне, они визжали или лаяли по-собачьи на всю церковь, но, когда выносили дары и их подводили к дарам, тотчас "беснование" прекращалось и больные на несколько времени всегда успокоивались.

I was greatly impressed and amazed at this as a child; but then I heard from country neighbours and from my town teachers that the whole illness was simulated to avoid work, and that it could always be cured by suitable severity; various anecdotes were told to confirm this.	Меня, ребенка, очень это поражало и удивляло. Но тогда же я услышал от иных помещиков и особенно от городских учителей моих, на мои расспросы, что это все притворство, чтобы не работать, и что это всегда можно искоренить надлежащею строгостью, причем приводились для подтверждения разные анекдоты.
But later on I learnt with astonishment from medical specialists that there is no pretence about it, that it is a terrible illness to which women are subject, especially prevalent among us in Russia, and that it is due to the hard lot of the peasant women. It is a disease, I was told, arising from exhausting toil too soon after hard, abnormal and unassisted labour in childbirth, and from the hopeless misery, from beatings, and so on, which some women were not able to endure like others.	Но впоследствии я с удивлением узнал от специалистов-медиков, что тут никакого нет притворства, что это страшная женская болезнь, и кажется, по преимуществу у нас на Руси, свидетельствующая о тяжелой судьбе нашей сельской женщины, болезнь, происходящая от изнурительных работ слишком вскоре после тяжелых, неправильных, безо всякой медицинской помощи родов; кроме того, от безвыходного горя, от побоев и проч., чего иные женские натуры выносить по общему примеру все-таки не могут.
The strange and instant healing of the frantic and struggling woman as soon as she was led up to the holy sacrament, which had been explained to me as due to malingering and the trickery of the "clericals," arose probably in the most natural manner. Both the women who supported her and the invalid herself fully believed as a truth beyond question that the evil spirit in possession of her could not hold if the sick woman were brought to the sacrament and made to bow down before it.	Странное же и мгновенное исцеление беснующейся и бьющейся женщины, только лишь, бывало, ее подведут к дарам, которое объясняли мне притворством и сверх того фокусом, устраиваемым чуть ли не самими "клерикалами", происходило, вероятно, тоже самым натуральным образом, и подводившие ее к дарам бабы, а главное, и сама больная, вполне веровали, как установившейся истине, что нечистый дух, овладевший больною, никогда не может вынести, если ее, больную, подведя к дарам, наклонят пред ними.
And so, with a nervous and psychically deranged woman, a sort of convulsion of the whole organism always took place, and was bound to take place, at the moment of bowing down to the sacrament, aroused by the expectation of the miracle of healing and the implicit belief that it would come to pass; and it did come to pass, though only for a moment.	А потому и всегда происходило (и должно было происходить) в нервной и, конечно, тоже психически больной женщине непременное как бы сотрясение всего организма ее в момент преклонения пред дарами, сотрясение, вызванное ожиданием непременного чуда исцеления и самою полною верой в то, что оно совершится. И оно совершалось хотя бы только на одну минуту.
It was exactly the same now as soon as the elder touched the sick woman with the stole.	Точно так же оно и теперь совершилось, едва лишь старец накрыл больную эпитрахилью.
Many of the women in the crowd were moved to tears of ecstasy by the effect of the moment: some strove to kiss the hem of his garment, others cried out in sing-song voices.	Многие из теснившихся к нему женщин заливались слезами умиления и восторга, вызванного эффектом минуты; другие рвались облобызать хоть край одежды его, иные что-то причитали.
He blessed them all and talked with some of them.	Он благословлял всех, а с иными разговаривал.
The "possessed" woman he knew already. She came from a village only six versts from the monastery, and had been brought to him before.	Кликушу он уже знал, ее привели не издалека, из деревни всего верст за шесть от монастыря, да и прежде ее водили к нему.

"But here is one from afar." He pointed to a woman by no means old but very thin and wasted, with a face not merely sunburnt but almost blackened by exposure.	- А вот далекая! - указал он на одну еще вовсе не старую женщину, но очень худую и испитую, не то что загоревшую, а как бы всю почерневшую лицом.
She was kneeling and gazing with a fixed stare at the elder; there was something almost frenzied in her eyes.	Она стояла на коленях и неподвижным взглядом смотрела на старца. Во взгляде ее было что-то как бы исступленное.
"From afar off, Father, from afar off! From two hundred miles from here.	- Издалека, батюшка, издалека, отселева триста верст.
From afar off, Father, from afar off!" the woman began in a sing-song voice as though she were chanting a dirge, swaying her head from side to side with her cheek resting in her hand.	Издалека, отец, издалека, - проговорила женщина нараспев, как-то покачивая плавно из стороны в сторону головой и подпирая щеку ладонью. Говорила она как бы причитывая.
There is silent and long-suffering sorrow to be met with among the peasantry. It withdraws into itself and is still.	Есть в народе горе молчаливое и многотерпеливое; оно уходит в себя и молчит.
But there is a grief that breaks out, and from that minute it bursts into tears and finds vent in wailing.	Но есть горе и надорванное: оно пробьется раз слезами и с той минуты уходит в причитывания.
This is particularly common with women.	Это особенно у женщин.
But it is no lighter a grief than the silent.	Но не легче оно молчаливого горя.
Lamentations comfort only by lacerating the heart still more.	Причитания утоляют тут лишь тем, что еще более растравляют и надрывают сердце.
Such grief does not desire consolation. It feeds on the sense of its hopelessness.	Такое горе и утешения не желает, чувством своей неутолимости питается.
Lamentations spring only from the constant craving to re-open the wound.	Причитания лишь потребность раздражать беспрерывно рану.
"You are of the tradesman class?" said Father Zossima, looking curiously at her.	- По мещанству, надоть быть? - продолжал, любопытно в нее вглядываясь, старец.
"Townfolk we are, Father, townfolk. Yet we are peasants though we live in the town.	- Городские мы, отец, городские, по крестьянству мы, а городские, в городу проживаем.
I have come to see you, O Father!	Тебя повидать, отец, прибыла.
We heard of you, Father, we heard of you.	Слышали о тебе, батюшка, слышали.
I have buried my little son, and I have come on a pilgrimage.	Сыночка младенчика схоронила, пошла молить Бога.
I have been in three monasteries, but they told me,	В трех монастырях побывала, да указали мне:
'Go, Nastasya, go to them'- that is to you.	"Зайди, Настасьюшка, и сюда, к вам то есть, голубчик, к вам".
I have come; I was yesterday at the service, and to-day I have come to you."	Пришла, вчера у стояния была, а сегодня и к вам.
"What are you weeping for?"	- О чем плачешь-то?
"It's my little son I'm grieving for, Father. he was three years old- three years all but three months.	- Сыночка жаль, батюшка, трехлеточек был, без трех только месяцев и три бы годика ему.