Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

In the case in which we are now so deeply occupied and over which our hearts are aching- in the present case, the father, Fyodor Pavlovitch Karamazov, did not correspond to that conception of a father to which we have just referred.	В настоящем же деле, которым мы так все теперь заняты, которым болят наши души, - в настоящем деле отец, покойный Федор Павлович Карамазов, нисколько не подходил под то понятие об отце, которое сейчас сказалось нашему сердцу.
That's the misfortune.	Это беда.
And indeed some fathers are a misfortune.	Да, действительно, иной отец похож на беду.
Let us examine this misfortune rather more closely: we must shrink from nothing, gentlemen of the jury, considering the importance of the decision you have to make.	Рассмотрим же эту беду поближе - ведь ничего не надо бояться, господа присяжные, ввиду важности предстоящего решения.
It's our particular duty not to shrink from any idea, like children or frightened women, as the talented prosecutor happily expresses it.	Мы даже особенно не должны бояться теперь и, так сказать, отмахиваться от иной идеи, как дети или пугливые женщины, по счастливому выражению высокоталантливого обвинителя.
"But in the course of his heated speech my esteemed opponent (and he was my opponent before I opened my lips) exclaimed several times, 'Oh, I will not yield the defence of the prisoner to the lawyer who has come down from Petersburg. I accuse, but I defend also!' He exclaimed that several times, but forgot to mention that if this terrible prisoner was for twenty-three years so grateful for a mere pound of nuts given him by the only man who had been kind to him, as a child in his father's house, might not such a man well have remembered for twenty-three years how he ran in his father's back-yard, without boots on his feet and with his little trousers hanging by one button'- to use the expression of the kindhearted doctor, Herzenstube?	Но в своей горячей речи уважаемый мой противник (и противник еще прежде, чем я произнес мое первое слово), мой противник несколько раз воскликнул: "Нет, я никому не дам защищать подсудимого, я не уступлю его защиту защитнику, приехавшему из Петербурга, - я обвинитель, я и защитник!" Вот что он несколько раз воскликнул и, однако же, забыл упомянуть, что если страшный подсудимый целые двадцать три года столь благодарен был всего только за один фунт орехов, полученных от единственного человека, приласкавшего его ребенком в родительском доме, то, обратно, не мог же ведь такой человек и не помнить, все эти двадцать три года, как он бегал босой у отца "на заднем дворе, без сапожек, и в панталончиках на одной пуговке", по выражению человеколюбивого доктора Герценштубе.
"Oh, gentlemen of the jury, why need we look more closely at this misfortune, why repeat what we all know already?	О господа присяжные, зачем нам рассматривать ближе эту "беду", повторять то, что все уже знают!
What did my client meet with when he arrived here, at his father's house, and why depict my client as a heartless egoist and monster?	Что встретил мой клиент, приехав сюда к отцу? И зачем, зачем изображать моего клиента бесчувственным, эгоистом, чудовищем?
He is uncontrolled, he is wild and unruly- we are trying him now for that- but who is responsible for his life? Who is responsible for his having received such an unseemly bringing up, in spite of his excellent disposition and his grateful and sensitive heart?	Он безудержен, он дик и буен, вот мы теперь его судим за это, а кто виноват в судьбе его, кто виноват, что при хороших наклонностях, при благородном чувствительном сердце он получил такое нелепое воспитание?
Did anyone train him to be reasonable? Was he enlightened by study? Did anyone love him ever so little in his childhood?	Учил ли его кто-нибудь уму-разуму, просвещен ли он в науках, любил ли кто его хоть сколько-нибудь в его детстве?
My client was left to the care of Providence like a beast of the field.	Мой клиент рос покровительством Божиим, то есть как дикий зверь.

He thirsted perhaps to see his father after long years of separation. A thousand times perhaps he may, recalling his childhood, have driven away the loathsome phantoms that haunted his childish dreams and with all his heart he may have longed to embrace and to forgive his father!	Он, может быть, жаждал увидеть отца после долголетней разлуки, он, может быть, тысячу раз перед тем, вспоминая как сквозь сон свое детство, отгонял отвратительные призраки, приснившиеся ему в его детстве, и всею душой жаждал оправдать и обнять отца своего!
And what awaited him?	И что ж?
He was met by cynical taunts, suspicions and wrangling about money. He heard nothing but revolting talk and vicious precepts uttered daily over the brandy, and at last he saw his father seducing his mistress from him with his own money. Oh, gentlemen of the jury, that was cruel and revolting!	Его встречают одними циническими насмешками, подозрительностью и крючкотворством из-за спорных денег; он слышит лишь разговоры и житейские правила, от которых воротит сердце, ежедневно "за коньячком", и, наконец, зрит отца, отбивающего у него, у сына, на его же сыновние деньги, любовницу, - о господа присяжные, это отвратительно и жестоко!
And that old man was always complaining of the disrespect and cruelty of his son. He slandered him in society, injured him, calumniated him, bought up his unpaid debts to get him thrown into prison.	И этот же старик всем жалуется на непочтительность и жестокость сына, марает его в обществе, вредит ему, клевещет на него, скупает его долговые расписки, чтобы посадить его в тюрьму!
"Gentlemen of the jury, people like my client, who are fierce, unruly, and uncontrolled on the surface, are sometimes, most frequently indeed, exceedingly tender-hearted, only they don't express it.	Г оспода присяжные, эти души, эти на вид жестокосердые, буйные и безудержные люди, как мой клиент, бывают, и это чаще всего, чрезвычайно нежны сердцем, только этого не выказывают.
Don't laugh, don't laugh at my idea!	Не смейтесь, не смейтесь над моею идеей!
The talented prosecutor laughed mercilessly just now at my client for loving Schiller- loving the sublime and beautiful!	Талантливый обвинитель смеялся давеча над моим клиентом безжалостно, выставляя, что он любит Шиллера, любит "прекрасное и высокое".
I should not have laughed at that in his place.	Я бы не стал над этим смеяться на его месте, на месте обвинителя!
Yes, such natures- oh, let me speak in defence of such natures, so often and so cruelly misunderstood- these natures often thirst for tenderness, goodness, and justice, as it were, in contrast to themselves, their unruliness, their ferocity- they thirst for it unconsciously.	Да, эти сердца - о, дайте мне защитить эти сердца, столь редко и столь несправедливо понимаемые, -эти сердца весьма часто жаждут нежного, прекрасного и справедливого, и именно как бы в контраст себе, своему буйству, своей жестокости, - жаждут бессознательно, и именно жаждут.
Passionate and fierce on the surface, they are painfully capable of loving woman, for instance, and with a spiritual and elevated love.	Страстные и жестокие снаружи, они до мучения способны полюбить, например, женщину, и непременно духовною и высшею любовью.
Again do not laugh at me, this is very often the case in such natures.	Опять-таки не смейтесь надо мной: это именно так всего чаще бывает в этих натурах!
But they cannot hide their passions- sometimes very coarse- and that is conspicuous and is noticed, but the inner man is unseen.	Они только не могут скрыть свою страстность, подчас очень грубую, - вот это и поражает, вот это и замечают, а внутри человека не видят.

Their passions are quickly exhausted; but, by the side of a noble and lofty creature that seemingly coarse and rough man seeks a new life, seeks to correct himself, to be better, to become noble and honourable, 'sublime and beautiful,' however much the expression has been ridiculed.	Напротив, все их страсти утоляются быстро, но около благородного, прекрасного существа, этот по-видимому грубый и жестокий человек ищет обновления, ищет возможности исправиться, стать лучшим, сделаться высоким и честным -"высоким и прекрасным", как ни осмеяно это слово!
"I said just now that I would not venture to touch upon my client's engagement.	Давеча я сказал, что не позволю себе дотронуться до романа моего клиента с госпожою Верховцевой.
But I may say half a word. What we heard just now was not evidence, but only the scream of a frenzied and revengeful woman, and it was not for her- oh, not for her!- to reproach him with treachery, for she has betrayed him!	Но, однако, пол слова-то можно сказать: мы слышали давеча не показание, а лишь крик исступленной и отмщающей женщины, и не ей, о, не ей укорять бы в измене, потому что она сама изменила!
If she had had but a little time for reflection she would not have given such evidence.	Если б имела хоть сколько-нибудь времени, чтоб одуматься, не дала бы она такого свидетельства!
Oh, do not believe her! No, my client is not a monster, as she called him!	О, не верьте ей, нет, не "изверг" клиент мой, как она его называла!
"The Lover of Mankind on the eve of His Crucifixion said: 'I am the Good Shepherd. The good shepherd lays down his life for his sheep, so that not one of them might be lost.' Let not a man's soul be lost through us!	Распятый человеколюбец, собираясь на крест свой, говорил: "Аз есмь пастырь добрый, пастырь добрый полагает душу свою за овцы, да ни одна не погибнет..." Не погубим и мы души человеческой!
"I asked just now what does 'father' mean, and exclaimed that it was a great word, a precious name.	Я спрашивал сейчас: что такое отец, и воскликнул, что это великое слово, драгоценное наименование.
But one must use words honestly, gentlemen, and I venture to call things by their right names: such a father as old Karamazov cannot be called a father and does not deserve to be.	Но со словом, господа присяжные, надо обращаться честно, и я позволю назвать предмет собственным его словом, собственным наименованием: такой отец, как убитый старик Карамазов, не может и недостоин называться отцом.
Filial love for an unworthy father is an absurdity, an impossibility.	Любовь к отцу, не оправданная отцом, есть нелепость, есть невозможность.
Love cannot be created from nothing: only God can create something from nothing. "'Fathers, provoke not your children to wrath,' the apostle writes, from a heart glowing with love.	Нельзя создать любовь из ничего, из ничего только Бог творит. "Отцы, не огорчайте детей своих", - пишет из пламенеющего любовью сердца своего апостол.
It's not for the sake of my client that I quote these sacred words, I mention them for all fathers.	Не ради моего клиента привожу теперь эти святые слова, я для всех отцов вспоминаю их.
Who has authorised me to preach to fathers?	Кто мне дал эту власть, чтоб учить отцов?
No one.	Никто.
But as a man and a citizen I make my appeal- vivos voco! We are not long on earth, we do many evil deeds and say many evil words.	Но как человек и гражданин взываю - vivos voco! [57 - призываю живых! (лат.)] Мы на земле недолго, мы делаем много дел дурных и говорим слов дурных.