Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

So let us all catch a favourable moment when we are all together to say a good word to each other.	А потому будем же все ловить удобную минуту совместного общения нашего, чтобы сказать друг другу и хорошее слово.
That's what I am doing: while I am in this place I take advantage of my opportunity.	Так и я: пока я на этом месте, я пользуюсь моею минутой.
Not for nothing is this tribune given us by the highest authority- all Russia hears us!	Недаром эта трибуна дарована нам высшею волей - с нее слышит нас вся Россия.
I am not speaking only for the fathers here present, I cry aloud to all fathers:	Не для здешних только отцов говорю, а ко всем отцам восклицаю:
'Fathers, provoke not your children to wrath.'	"Отцы, не огорчайте детей своих!"
Yes, let us first fulfil Christ's injunction ourselves and only then venture to expect it of our children.	Да исполним прежде сами завет Христов и тогда только разрешим себе спрашивать и с детей наших.
Otherwise we are not fathers, but enemies of our children, and they are not our children, but our enemies, and we have made them our enemies ourselves.	Иначе мы не отцы, а враги детям нашим, а они не дети наши, а враги нам, и мы сами себе сделали их врагами!
'What measure ye mete it shall be measured unto you again'- it's not I who say that, it's the Gospel precept, measure to others according as they measure to you.	"В ню же меру мерите, возмерится и вам" - это не я уже говорю, это Евангелие предписывает: мерить в ту меру, в которую и вам меряют.
How can we blame children if they measure us according to our measure?	Как же винить детей, если они нам меряют в нашу меру?
"Not long ago a servant girl in Finland was suspected of having secretly given birth to a child.	Недавно в Финляндии одна девица, служанка, была заподозрена, что она тайно родила ребенка.
She was watched, and a box of which no one knew anything was found in the corner of the loft, behind some bricks. It was opened and inside was found the body of a new-born child which she had killed.	Стали следить за нею и на чердаке дома, в углу за кирпичами, нашли ее сундук, про который никто не знал, его отперли и вынули из него трупик новорожденного и убитого ею младенца.
In the same box were found the skeletons of two other babies which, according to her own confession, she had killed at the moment of their birth.	В том же сундуке нашли два скелета уже рожденных прежде ею младенцев и ею же убитых в минуту рождения, в чем она и повинилась.
"Gentlemen of the jury, was she a mother to her children?	Господа присяжные, это ли мать детей своих?
She gave birth to them, indeed; but was she a mother to them?	Да, она их родила, но мать ли она им?
Would anyone venture to give her the sacred name of mother?	Осмелится ли кто из нас произнести над ней священное имя матери?
Let us be bold, gentlemen, let us be audacious even: it's our duty to be so at this moment and not to be afraid of certain words and ideas like the Moscow women in Ostrovsky's play, who are scared at the sound of certain words.	Будем смелы, господа присяжные, будем дерзки даже, мы даже обязаны быть таковыми в настоящую минуту и не бояться иных слов и идей, подобно московским купчихам, боящимся "металла" и "жупела".
No, let us prove that the progress of the last few years has touched even us, and let us say plainly, the father is not merely he who begets the child, but he who begets it and does his duty by it.	Нет, докажем, напротив, что прогресс последних лет коснулся и нашего развития и скажем прямо: родивший не есть еще отец, а отец есть -родивший и заслуживший.

"Oh, of course, there is the other meaning, there is the other interpretation of the word 'father,' which insists that any father, even though he be a monster, even though he be the enemy of his children, still remains my father simply because he begot me.	О, конечно, есть и другое значение, другое толкование слова "отец", требующее, чтоб отец мой, хотя бы и изверг, хотя бы и злодей своим детям, оставался бы все-таки моим отцом, потому только, что он родил меня.
But this is, so to say, the mystical meaning which I cannot comprehend with my intellect, but can only accept by faith, or, better to say, on faith, like many other things which I do not understand, but which religion bids me believe.	Но это значение уже, так сказать, мистическое, которое я не понимаю умом, а могу принять лишь верой, или, вернее сказать, на веру, подобно многому другому, чего не понимаю, но чему религия повелевает мне, однако же, верить.
But in that case let it be kept outside the sphere of actual life.	Но в таком случае это пусть и останется вне области действительной жизни.
In the sphere of actual life, which has, indeed, its own rights, but also lays upon us great duties and obligations, in that sphere, if we want to be humane-Christian, in fact- we must, or ought to, act only upon convictions justified by reason and experience, which have been passed through the crucible of analysis; in a word, we must act rationally, and not as though in dream and delirium, that we may not do harm, that we may not ill-treat and ruin a man.	В области же действительной жизни, которая имеет не только свои права, но и сама налагает великие обязанности, - в этой области мы, если хотим быть гуманными, христианами наконец, мы должны и обязаны проводить убеждения, лишь оправданные рассудком и опытом, проведенные чрез горнило анализа, словом, действовать разумно, а не безумно, как во сне и в бреду, чтобы не нанести вреда человеку, чтобы не измучить и не погубить человека.
Then it will be real Christian work, not only mystic, but rational and philanthropic...."	Вот, вот тогда это и будет настоящим христианским делом, не мистическим только, а разумным и уже истинно человеколюбивым делом..."
There was violent applause at this passage from many parts of the court, but Fetyukovitch waved his hands as though imploring them to let him finish without interruption.	В этом месте сорвались было сильные рукоплескания из многих концов залы, но Фетюкович даже замахал руками, как бы умоляя не прерывать и чтобы дали ему договорить.
The court relapsed into silence at once.	Все тотчас затихло.
The orator went on.	Оратор продолжал:
"Do you suppose, gentlemen, that our children as they grow up and begin to reason can avoid such questions?	"Думаете ли вы, господа присяжные, что такие вопросы могут миновать детей наших, положим, уже юношей, положим, уже начинающих рассуждать?
No, they cannot, and we will not impose on them an impossible restriction.	Нет, не могут, и не будем спрашивать от них невозможного воздержания!
The sight of an unworthy father involuntarily suggests tormenting questions to a young creature, especially when he compares him with the excellent fathers of his companions.	Вид отца недостойного, особенно сравнительно с отцами другими, достойными, у других детей, его сверстников, невольно подсказывает юноше вопросы мучительные.
The conventional answer to this question is: 'He begot you, and you are his flesh and blood, and therefore you are bound to love him.'	Ему по-казенному отвечают на эти вопросы: "Он родил тебя, и ты кровь его, а потому ты и должен любить его".

The youth involuntarily reflects: 'But did he love me when he begot me?' he asks, wondering more and more. 'Was it for my sake he begot me? He did not know me, not even my sex, at that moment, at the moment of passion, perhaps, inflamed by wine, and he has only transmitted to me a propensity to drunkenness- that's all he's done for me.... Why am I bound to love him simply for begetting me when he has cared nothing for me all my life after?' "Oh, perhaps those questions strike you as coarse and cruel, but do not expect an impossible restraint from a young mind. 'Drive nature out of the door and it will fly in at the window,' and, above all, let us not be afraid of words, but decide the question according to the dictates of reason and humanity and not of mystic ideas.	Юноша невольно задумывается: "Да разве он любил меня, когда рождал, - спрашивает он, удивляясь все более и более, - разве для меня он родил меня: он не знал ни меня, ни даже пола моего в ту минуту, в минуту страсти, может быть разгоряченной вином, и только разве передал мне склонность к пьянству - вот все его благодеяния... Зачем же я должен любить его, за то только, что он родил меня, а потом всю жизнь не любил меня?" О, вам, может быть, представляются эти вопросы грубыми, жестокими, но не требуйте же от юного ума воздержания невозможного: "Гони природу в дверь, она влетит в окно", - а главное, главное, не будем бояться "металла" и "жупела" и решим вопрос так, как предписывает разум и человеколюбие, а не так, как предписывают мистические понятия.
How shall it be decided?	Как же решить его?
Why, like this. Let the son stand before his father and ask him, 'Father, tell me, why must I love you?	А вот как: пусть сын станет пред отцом своим и осмысленно спросит его самого: "Отец, скажи мне: для чего я должен любить тебя?
Father, show me that I must love you,' and if that father is able to answer him and show him good reason, we have a real, normal, parental relation, not resting on mystical prejudice, but on a rational, responsible and strictly humanitarian basis.	Отец, докажи мне, что я должен любить тебя?" - и если этот отец в силах и в состоянии будет ответить и доказать ему, - то вот и настоящая нормальная семья, не на предрассудке лишь мистическом утверждающаяся, а на основаниях разумных, самоотчетных и строго гуманных.
But if he does not, there's an end to the family tie. He is not a father to him, and the son has a right to look upon him as a stranger, and even an enemy.	В противном случае, если не докажет отец, -конец тотчас же этой семье: он не отец ему, а сын получает свободу и право впредь считать отца своего за чужого себе и даже врагом своим.
Our tribune, gentlemen of the jury, ought to be a school of true and sound ideas."	Наша трибуна, господа присяжные, должна быть школой истины и здравых понятий!"
(Here the orator was interrupted by irrepressible and almost frantic applause.	Здесь оратор был прерван рукоплесканиями неудержимыми, почти исступленными.
Of course, it was not the whole audience, but a good half of it applauded.	Конечно, аплодировала не вся зала, но половина-то залы все-таки аплодировала.
The fathers and mothers present applauded.	Аплодировали отцы и матери.
Shrieks and exclamations were heard from the gallery, where the ladies were sitting.	Сверху, где сидели дамы, слышались визги и крики.
Handkerchiefs were waved.	Махали платками.
The President began ringing his bell with all his might.	Председатель изо всей силы начал звонить в колокольчик.