Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But, being a man of fortitude, he bore his suffering a long time, thinking:	Но будучи тверд сердцем, сносил муку долго:
"I shall expiate everything by this secret agony."	"Искуплю все сею тайною мукой моею".
But that hope, too, was vain; the longer it went on, the more intense was his suffering.	Но напрасная была и сия надежда: чем дальше, тем сильнее становилось страдание.
He was respected in society for his active benevolence, though everyone was overawed by his stern and gloomy character. But the more he was respected, the more intolerable it was for him.	В обществе за благотворительную деятельность стали его уважать, хотя и боялись все строгого и мрачного характера его, но чем более стали уважать его, тем становилось ему невыносимее.
He confessed to me that he had thoughts of killing himself.	Признавался мне, что думал было убить себя.
But he began to be haunted by another idea- an idea which he had at first regarded as impossible and unthinkable, though at last it got such a hold on his heart that he could not shake it off.	Но вместо того начала мерещиться ему иная мечта, - мечта, которую считал он вначале невозможною и безумною, но которая так присосалась наконец к его сердцу, что и оторвать нельзя было.
He dreamed of rising up, going out and confessing in the face of all men that he had committed murder.	Мечтал он так: восстать, выйти пред народом и объявить всем, что убил человека.
For three years this dream had pursued him, haunting him in different forms.	Г ода три он проходил с этою мечтой, мерещилась она ему все в разных видах.
At last he believed with his whole heart that if he confessed his crime, he would heal his soul and would be at peace for ever.	Наконец уверовал всем сердцем своим, что, объявив свое преступление, излечит душу свою несомненно и успокоится раз навсегда.
But this belief filled his heart with terror, for how could he carry it out?	Но, уверовав, почувствовал в сердце ужас, ибо: как исполнить?
And then came what happened at my duel.	И вдруг произошел этот случай на моем поединке.
"Looking at you, I have made up my mind."	"Глядя на вас, я теперь решился".
I looked at him.	Я смотрю на него.
"Is it possible," I cried, clasping my hands, "that such a trivial incident could give rise to a resolution in you?"	- И неужели, - воскликнул я ему, всплеснув руками, - такой малый случай мог решимость такую в вас породить?
"My resolution has been growing for the last three years," he answered, "and your story only gave the last touch to it.	- Решимость моя три года рождалась, - отвечает мне, - а случай ваш дал ей только толчок.
Looking at you, I reproached myself and envied you." He said this to me almost sullenly.	Глядя на вас, упрекнул себя и вам позавидовал, -проговорил он мне это даже с суровостью.
"But you won't be believed," I observed; "it's fourteen years ago."	- Да вам и не поверят, - заметил я ему, -четырнадцать лет прошло.
"I have proofs, great proofs.	- Доказательства имею, великие.
I shall show them."	Представлю.
Then I cried and kissed him.	И заплакал я тогда, облобызал его.
"Tell me one thing, one thing," he said (as though it all depended upon me), "my wife, my children!	- Одно решите мне, одно! - сказал он мне (точно от меня теперь все и зависело), - жена, дети!

My wife may die of grief, and though my children won't lose their rank and property, they'll be a convict's children and for ever!	Жена умрет, может быть, с горя, а дети хоть и не лишатся дворянства и имения, - но дети варнака, и навек.
And what a memory, what a memory of me I shall leave in their hearts!"	А память-то, память какую в сердцах их по себе оставлю!
I said nothing.	Молчу я.
"And to part from them, to leave them for ever?	- А расстаться-то с ними, оставить навеки?
It's for ever, you know, for ever!"	Ведь навек, навек!
I sat still and repeated a silent prayer.	Сижу я, молча про себя молитву шепчу.
I got up at last, I felt afraid.	Встал я наконец, страшно мне стало.
"Well?" He looked at me.	- Что же? - смотрит на меня.
"Go!" said I, "confess.	- Идите, - говорю, - объявите людям.
Everything passes, only the truth remains.	Все минется, одна правда останется.
Your children will understand, when they grow up, the nobility of your resolution."	Дети поймут, когда вырастут, сколько в великой решимости вашей было великодушия.
He left me that time as though he had made up his mind.	Ушел он тогда от меня как бы и впрямь решившись.
Yet for more than a fortnight afterwards, he came to me every evening, still preparing himself, still unable to bring himself to the point.	Но все же более двух недель потом ко мне ходил, каждый вечер сряду, все приготовлялся, все не мог решиться.
He made my heart ache.	Измучил он мое сердце.
One day he would come determined and say fervently:	То приходит тверд и говорит с умилением:
"I know it will be heaven for me, heaven, the moment I confess.	- Знаю, что наступит рай для меня, тотчас же и наступит, как объявлю.
Fourteen years I've been in hell.	Четырнадцать лет был во аде.
I want to suffer.	Пострадать хочу.
I will take my punishment and begin to live.	Приму страдание и жить начну.
You can pass through the world doing wrong, but there's no turning back.	Неправдой свет пройдешь, да назад не воротишься.
Now I dare not love my neighbour nor even my own children.	Теперь не только ближнего моего, но и детей моих любить не смею.
Good God, my children will understand, perhaps, what my punishment has cost me and will not condemn me!	Господи, да ведь поймут же дети, может быть, чего стоило мне страдание мое, и не осудят меня!
God is not in strength but in truth."	Господь не в силе, а в правде.
"All will understand your sacrifice," I said to him, "if not at once, they will understand later; for you have served truth, the higher truth, not of the earth."	- Поймут все подвиг ваш, - говорю ему, - не сейчас, так потом поймут, ибо правде послужили, высшей правде, неземной...
And he would go away seeming comforted, but next day he would come again, bitter, pale, sarcastic.	И уйдет он от меня как бы утешенный, а назавтра вдруг опять приходит злобный, бледный, говорит насмешливо:

"Every time I come to you, you look at me so inquisitively as though to say,	- Каждый раз, как вхожу к вам, вы смотрите с таким любопытством:
' He has still not confessed!'	"Опять, дескать, не объявил?"
Wait a bit, don't despise me too much.	Подождите, не презирайте очень.
It's not such an easy thing to do as you would think.	Не так ведь оно легко сделать, как вам кажется.
Perhaps I shall not do it at all.	Я, может быть, еще и не сделаю вовсе.
You won't go and inform against me then, will you?"	Не пойдете же вы на меня доносить тогда, а?
And far from looking at him with indiscreet curiosity, I was afraid to look at him at all.	А я, бывало, не только что смотреть с любопытством неразумным, я и взглянуть-то на него боялся.
I was quite ill from anxiety, and my heart was full of tears.	Измучен был я до болезни, и душа моя была полна слез.
I could not sleep at night.	Ночной даже сон потерял.
"I have just come from my wife," he went on.	- Я сейчас, - продолжает, - от жены.
"Do you understand what the word 'wife' means?	Понимаете ли вы, что такое жена?
When I went out, the children called to me,	Детки, когда я уходил, прокричали мне:
'Good-bye, father, make haste back to read The Children's Magazine with us.'	"Прощайте, папа, приходите скорее с нами "Детское чтение" читать".
No, you don't understand that!	Нет, вы этого не понимаете!
No one is wise from another man's woe."	Чужая беда не дает ума.
His eyes were glittering, his lips were twitching.	Сам засверкал глазами, губы запрыгали.
Suddenly he struck the table with his fist so that everything on it danced- it was the first time he had done such a thing, he was such a mild man.	Вдруг стукнул о стол кулаком, так что вещи на столе вспрыгнули, - такой мягкий человек, в первый раз с ним случилось.
"But need I?" he exclaimed, "must I?	- Да нужно ли? - воскликнул, - да надо ли?
No one has been condemned, no one has been sent to Siberia in my place, the man died of fever.	Ведь никто осужден не был, никого в каторгу из-за меня не сослали, слуга от болезни помер.
And I've been punished by my sufferings for the blood I shed.	А за кровь пролиянную я мучениями был наказан.
And I shan't be believed, they won't believe my proofs.	Да и не поверят мне вовсе, никаким доказательствам моим не поверят.
Need I confess, need I?	Надо ли объявлять, надо ли?
I am ready to go on suffering all my life for the blood I have shed, if only my wife and children may be spared.	За кровь пролитую я всю жизнь готов еще мучиться, только чтобы жену и детей не поразить.
Will it be just to ruin them with me?	Будет ли справедливо их погубить с собою?
Aren't we making a mistake?	Не ошибаемся ли мы?
What is right in this case?	Где тут правда?
And will people recognise it, will they appreciate it, will they respect it?"	Да и познают ли правду эту люди, оценят ли, почтут ли ее?