Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"He sat in pride," the most malignant declared vindictively; "he considered himself a saint and he took it as his due when people knelt before him."	"Возгордясь сидел, - с жестокостью припоминали самые злорадные, - за святого себя почитал, на коленки пред ним повергались, яко должное ему принимал". -
"He abused the sacrament of confession," the fiercest opponents of the institution of elders added in a malicious whisper. And among these were some of the oldest monks, strictest in their devotion, genuine ascetics, who had kept silent during the life of the deceased elder, but now suddenly unsealed their lips. And this was terrible, for their words had great influence on young monks who were not yet firm in their convictions.	"Таинством исповеди злоупотреблял", - злобным шепотом прибавляли самые ярые противники старчества, и это даже из самых старейших и суровых в богомолье своем иноков, истинных постников и молчальников, замолчавших при жизни усопшего, но вдруг теперь отверзших уста свои, что было уже ужасно, ибо сильно влияли словеса их на молодых и еще не установившихся иноков.
The monk from Obdorsk heard all this attentively, heaving deep sighs and nodding his head.	Весьма выслушивал сие и обдорский гость, монашек от святого Сильвестра, глубоко воздыхая и покивая главою:
"Yes, clearly Father Ferapont was right in his judgment yesterday," and at that moment Father Ferapont himself made his appearance, as though on purpose to increase the confusion.	"Нет, видно, отец-то Ферапонт справедливо вчера судил", - подумывал он про себя, а тут как раз и показался отец Ферапонт; как бы именно чтоб усугубить потрясение вышел.
I have mentioned already that he rarely left his wooden cell by the apiary. He was seldom even seen at church and they overlooked this neglect on the ground of his craziness, and did not keep him to the rules binding on all the rest.	Упомянул уже я прежде, что выходил он из своей деревянной келейки на пасеке редко, даже в церковь подолгу не являлся, и что попущали ему это якобы юродивому, не связывая его правилом, общим для всех.
But if the whole truth is to be told, they hardly had a choice about it.	Но если сказать по всей правде, то попущалось ему все сие даже и по некоторой необходимости.
For it would have been discreditable to insist on burdening with the common regulations so great an ascetic, who prayed day and night (he even dropped asleep on his knees). If they had insisted, the monks would have said, "He is holier than all of us and he follows a rule harder than ours. And if he does not go to church, it's because he knows when he ought to; he has his own rule."	Ибо столь великого постника и молчальника, дни и ночи молящегося (даже и засыпал, на коленках стоя), как-то даже и зазорно было настоятельно обременять общим уставом, если он сам не хотел подчиниться. "Он и всех-то нас святее и исполняет труднейшее, чем по уставу, - сказали бы тогда иноки, - а что в церковь не ходит, то, значит, сам знает, когда ему ходить, у него свой устав".
It was to avoid the chance of these sinful murmurs that Father Ferapont was left in peace.	Ради сего-то вероятного ропота и соблазна и оставляли отца Ферапонта в покое.
As everyone was aware, Father Ferapont particularly disliked Father Zossima. And now the news had reached him in his hut that "God's judgment is not the same as man's," and that something had happened which was "in excess of nature."	Старца Зосиму, как уже и всем известно было сие, не любил отец Ферапонт чрезвычайно; и вот и к нему, в его келейку, донеслась вдруг весть о том, что "суд-то Божий, значит, не тот, что у человеков, и что естество даже предупредил".
It may well be supposed that among the first to run to him with the news was the monk from Obdorsk, who had visited him the evening before and left his cell terror-stricken.	Надо полагать, что из первых сбегал ему передать известие обдорский гость, вчера посещавший его и в ужасе от него вчера отшедший.

I have mentioned above, that though Father Paissy standing firm and immovable reading the Gospel over the coffin, could not hear nor see what was passing outside the cell, he gauged most of it correctly in his heart, for he knew the men surrounding him well.	Упомянул я тоже, что отец Паисий, твердо и незыблемо стоявший и читавший над гробом, хотя и не мог слышать и видеть, что происходило вне кельи, но в сердце своем все главное безошибочно предугадал, ибо знал среду свою насквозь.
He was not shaken by it, but awaited what would come next without fear, watching with penetration and insight for the outcome of the general excitement.	Смущен же не был, а ожидал всего, что еще могло произойти, без страха, пронзающим взглядом следя за будущим исходом волнения, уже представлявшимся умственному взору его.
Suddenly an extraordinary uproar in the passage in open defiance of decorum burst on his ears.	Как вдруг необычайный и уже явно нарушавший благочиние шум в сенях поразил слух его.
The door was flung open and Father Ferapont appeared in the doorway.	Дверь отворилась настежь, и на пороге показался отец Ферапонт.
Behind him there could be seen accompanying him a crowd of monks, together with many people from the town.	За ним, как примечалось, и даже ясно было видно из кельи, столпилось внизу у крылечка много монахов, сопровождавших его, а между ними и светских.
They did not, however, enter the cell, but stood at the bottom of the steps, waiting to see what Father Ferapont would say or do. For they felt with a certain awe, in spite of their audacity, that he had not come for nothing.	Сопровождавшие, однако, не вошли и на крылечко не поднялись, но, остановясь, ждали, что скажет и сделает отец Ферапонт далее, ибо предчувствовали они, и даже с некоторым страхом, несмотря на все дерзновение свое, что пришел он недаром.
Standing in the doorway, Father Ferapont raised his arms, and under his right arm the keen inquisitive little eyes of the monk from Obdorsk peeped in. He alone, in his intense curiosity, could not resist running up the steps after Father Ferapont.	Остановясь на пороге, отец Ферапонт воздел руки, и из-под правой руки его выглянули острые и любопытные глазки обдорского гостя, единого не утерпевшего и взбежавшего вослед отцу Ферапонту по лесенке из-за превеликого своего любопытства.
The others, on the contrary, pressed farther back in sudden alarm when the door was noisily flung open.	Прочие же, кроме него, только что с шумом отворилась настежь дверь, напротив, потеснились еще более назад от внезапного страха.
Holding his hands aloft, Father Ferapont suddenly roared:	Подняв руки горе, отец Ферапонт вдруг завопил:
"Casting out I cast out!" and, turning in all directions, he began at once making the sign of the cross at each of the four walls and four corners of the cell in succession.	- Извергая извергну! - и тотчас же начал, обращаясь во все четыре стороны попеременно, крестить стены и все четыре угла кельи рукой.
All who accompanied Father Ferapont immediately understood his action. For they knew he always did this wherever he went, and that he would not sit down or say a word, till he had driven out the evil spirits.	Это действие отца Ферапонта тотчас же поняли сопровождавшие его; ибо знали, что и всегда так делал, куда ни входил, и что и не сядет и слова не скажет, прежде чем не изгонит нечистую силу.
"Satan, go hence! Satan, go hence!" he repeated at each sign of the cross. "Casting out I cast out," he roared again.	- Сатана, изыди, сатана, изыди! - повторял он с каждым крестом. - Извергая извергну! - возопил он опять.
He was wearing his coarse gown girt with a rope.	Был он в своей грубой рясе, подпоясанной вервием.

His bare chest, covered with grey hair, could be seen under his hempen shirt.	Из-под посконной рубахи выглядывала обнаженная грудь его, обросшая седыми волосами.
His feet were bare.	Ноги же совсем были босы.
As soon as he began waving his arms, the cruel irons he wore under his gown could be heard clanking.	Как только стал он махать руками, стали сотрясаться и звенеть жестокие вериги, которые носил он под рясой.
Father Paissy paused in his reading, stepped forward and stood before him waiting	Отец Паисий прервал чтение, выступил вперед и стал пред ним в ожидании.
"What have you come for, worthy Father?	- Почто пришел, честный отче?
Why do you offend against good order?	Почто благочиние нарушаешь?
Why do you disturb the peace of the flock?" he said at last, looking sternly at him.	Почто стадо смиренное возмущаешь? -проговорил он наконец, строго смотря на него.
"What have I come for?	- Чесо ради пришел еси?
You ask why?	Чесо просиши?
What is your faith?" shouted Father Ferapont crazily. "I've come here to drive out your visitors, the unclean devils.	Како веруеши? - прокричал отец Ферапонт, юродствуя. - Притек здешних ваших гостей изгонять, чертей поганых.
I've come to see how many have gathered here while I have been away.	Смотрю, много ль их без меня накопили.
I want to sweep them out with a birch broom."	Веником их березовым выметать хочу.
"You cast out the evil spirit, but perhaps you are serving him yourself," Father Paissy went on fearlessly. "And who can say of himself 'I am holy'?	- Нечистого изгоняешь, а может, сам ему же и служишь, - безбоязненно продолжал отец Паисий, - и кто про себя сказать может: "свят есть"?
Can you, Father?"	Не ты ли, отче?
"I am unclean, not holy.	- Поган есмь, а не свят.
I would not sit in an arm-chair and would not have them bow down to me as an idol," thundered Father Ferapont. "Nowadays folk destroy the true faith.	В кресла не сяду и не восхощу себе аки идолу поклонения! - загремел отец Ферапонт. - Ныне людие веру святую губят.
The dead man, your saint," he turned to the crowd, pointing with his finger to the coffin, "did not believe in devils.	Покойник, святой-то ваш, - обернулся он к толпе, указывая перстом на гроб, - чертей отвергал.
He gave medicine to keep off the devils.	Пурганцу от чертей давал.
And so they have become as common as spiders in the corners.	Вот они и развелись у вас, как пауки по углам.
And now he has begun to stink himself.	А днесь и сам провонял.
In that we see a great sign from God."	В сем указание Господне великое видим.
The incident he referred to was this.	А это и действительно однажды так случилось при жизни отца Зосимы.
One of the monks was haunted in his dreams and, later on, in waking moments, by visions of evil spirits.	Единому от иноков стала сниться, а под конец и наяву представляться нечистая сила.