Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Чингисхан гордился Толуем (на монгольском языке означает «зеркало»). Для него было важно, что сын бесстрашный и дерзкий командующий, одержимый завоеваниями. Кроме того, лишь он один из трех братьев никогда не язвил по поводу происхождения Джучи [846] RT I p. 147; Boyle, Successors p. 98. Ayalon 'Great Yasa' (1971) pp. 152–154) claims that Juvaini overestimated Tolui's importance. . В определенном смысле Толуй оказался самым нужным продолжателем рода. Его собственные четверо сыновей от официальных жен (всего же было десять сыновей, включая детей от других жен и наложниц) тоже сыграли значительную роль в истории Монголии: Мункэ — как великий хан, Хулагу — как первый монгольский правитель Персии, Хубилай — как один из наиболее знаменитых китайских императоров и Ариг-буга — как предводитель грозного (хотя и безуспешного) восстания монгольских традиционалистов против Хубилая [847] For Tolui's lineage see Boyle, Successors, pp. 159–162. . Чингисхан фактически предугадал такое развитие событий: «Если у тебя будет большая армия, то и дети твои будут сильнее и могущественнее всех других царевичей» [848] For Tolui's lineage see Boyle, Successors, p. 164. .

В дополнение к четверым сыновьям от Бортэ Чингисхан также удостоил титула «пятого сына», дававшего весомые привилегии, еще троих человек. Это были люди, к которым по той или иной причине Чингисхан проникся симпатией: Шиги-Хутуху, уйгурский предводитель или идикут Барчук и тангутский сановник по имени Учаган-нойон. Кроме того, у Чингисхана было еще двое сыновей, рожденных не Бортэ, а другими женами — Урухучи и Кюльхан, о которых известно очень мало [849] JR II p. 1093; Thomas AUsen, 'The Yuan Dynasty and the Uighurs of Turfan,' loc. cit. p. 271. . Шиги-Хутуху, похоже, обладал некоторыми способностями, но недостаточными для того, чтобы закрепить свое высокое положение в монгольской иерархии. Он был одним из тех ханских фаворитов, фигурировавших почти во всех сферах придворной жизни. По легенде, Тэмуджин и Бортэ его усыновили в начале супружества, когда Бортэ еще не забеременела, а нуждалась в ребенке, чтобы заботиться о нем. Как повествует легенда, это был татарский ребенок, найденный в люльке после разгрома монголами его соплеменников, хотя хронология напрочь отвергает ее достоверность, поскольку Чингисхан назначил Шиги-Хутуху верховным судьей на курултае в 1206 году. Тогда, в соответствии с легендой, он должен был все еще пребывать в подростковом возрасте. Возможно, он родился около 1180 года; видимо, его усыновила Бортэ, и он быстро завоевал симпатии Чингиса, получив назначение верховным судьей, когда ему исполнилось двадцать шесть лет; во всяком случае, он оказался в числе немногих монгольских долгожителей [850] For Shigi see Ratchnevsky, 'Sigi-qutuqu, ein mongolischer Gefolgsmann im 12–13 Jahrhundert,' Central Asiatic Journal 10 (1965) pp. 87–120; Rachewiltz, In the Service pp. 75–94. The foundling story is in JR II p. 1093 and in F. Aubin, 'Le statut de l'enfant dans la societe mongole,' L'Enfant 35 (1975) pp. 459–599 (at pp. 471–472) but is adequately rebutted in Rachewiltz, Commentary p. 497. .

С сыновьями, и нарожденными, и назваными, Чингисхан любил предаваться самому большому удовольствию — охоте, особенно охоте соколиной. Трудно на таком удалении эпох передать страсть к ловчим птицам, которая была присуща элите Средневековья; тогда, без сомнения, это был «спорт королей» [851] Harcourt & Evans, Said Gah-I-Shaukati; Philott, Baz-nama-yi Nasiri; Argue, George Turberville; Latham, Travels of Marco Polo p. 144. . Фридрих II, современник Чингисхана, император Священной Римской империи, прозванный "Stupor Mundi" [852] Чудо мира, удивление мира ( лат .). , прославился и как знаток соколиной охоты. Но и он вряд ли мог превзойти в этом искусстве Чингисхана, такого же властителя степей, каким был до него предводитель гуннов Аттила, щит которого украшало изображение сокола. Эти птицы являются частью образного ряда монгольской народной культуры с тех давних времен, когда они стали одной из самых популярных форм перевоплощения в шаманизме [853] Macdonald, Falcon pp. 52–56, 90. . В Монголии эти птицы священны, и умерщвление сокола приравнивалось к убийству. Увлечение соколиной охотой всегда было и признаком мужественности; в менталитете средневекового человека прочно закрепилось мнение, будто приручить сокола не менее трудно и почетно, чем соблазнить женщину [854] Macdonald, Falcon p. 59. . Чингисхан содержал восемьсот соколов и столько же сокольничих, и по его приказу в лагерь еженедельно на пятидесяти верблюдах доставлялись лебеди, излюбленные жертвы этих хищников [855] For an exact description and analysis of the swans Genghis's falcons might have killed see Baker, Game Birds pp. 20–27; cf also Upton, Falconry. .

Если Чингисхан действительно ценил сыновей, то к женам и дочерям относился рутинно, можно сказать, с точки зрения функциональности. По крайней мере, у него было пять родных дочерей: Ходжин-беки, Цэцэйхен (Чечегейн), Алахай, Тэмулэн и Алталун, и он использовал их как шахматные фигуры в игре династических бракосочетаний [856] RT I p. 147. . Для себя и своих сыновей он подбирал жен, исходя из двух принципов: они должны были представлять либо племена, с которыми надо крепить союз, такими как унгираты или икересы, либо олигархические семьи из покоренных племен, таких как найманы, кереиты, меркиты, татары, тангуты и прочие. Напрасно было бы ожидать, что Чингисхан женился на Бортэ по любви. Скорее всего, он вообще не «любил» ни одной женщины так, как это чувство понимается на Западе в XXI веке, но, без сомнения, испытывал некоторое влечение и симпатию к Хулан, жене «номер Два», которую брал с собой в военные походы. Хулан (ок. 1164–1215) была меркиткой, дочерью вождя Даир-усуна: от нее родился сын Кюльхан, убитый впоследствии в Руси [857] Rachewiltz, Commentary p. 726. .

Поскольку связь с ней началась вскоре после женитьбы на Бортэ, Чингисхан первое время беспокоился на предмет того, как жена «номер Один» отреагирует на жену «номер Два». Посредником стал Мухали. Он терпеливо объяснял, что Чингис не остыл к Бортэ и вовсе не пренебрегает ею, но монголы не будут уважать хана, предпочитающего моногамию, и, кроме того, он женился на Хулан ради государственных интересов. Бортэ заверила посланника, что у нее нет никаких возражений, ибо желания господина — закон. Хотя и было видно, что Хулан предпочтительнее для Чингисхана, он продолжал оказывать внимание Бортэ, демонстративно усадив ее рядом на коронации в 1206 году [858] RT I p. 148; JR II pp. 1091–1092. .

Есуген, татарка, занимала третье место в иерархии жен, Гунджу, дочь императора Цзинь, полученная в качестве дара за мир, была женой «номер Четыре» и Есуй, сестра Есуген, была женой «номер Пять». Как сообщают источники, Гунджу была некрасива, и Чингисхан не имел от нее детей (она играла роль Анны Клевской при Генрихе VIII). Мы должны упомянуть и жену «номер Шесть». Ею была Ибаха-беки, дочь Джаха-Гамбу, брата Тоорил-хана. Когда Чингис женился на ней, одну из ее сестер он отдал в жены Толую, а другую — Джучи [859] JR II p. 1092. . В общей сложности у Чингисхана было двадцать три официальные жены, шестнадцать постоянных наложниц и гарем из пятисот любовниц, посещавшихся нерегулярно; среди наложниц самой любимой была найманка Гурбесу, с которой у него сформировались очень близкие отношения после довольно тяжелого начала [860] RT I p. 149. . Вдобавок, действовал приказ-инструкция, постанавливавший, чтобы перед ним проводили всех плененных женщин, и он мог выбрать из них ту, которая ему больше понравится. Персидский историк Джузджани рассказывает, что во время Хорезмской кампании 1220–1221 годов караван Чингисхана сопровождали двенадцать тысяч девственниц, отобранных среди пленников [861] JR II p. 1007; Lech, Mongolische Weltreich pp. 98, 201–203; Waley, Travels of an Alchemist p. 54. . У него еще был девичий оркестр из семнадцати инструментов. Тем не менее биограф Чингисхана пытается убедить нас в том, что Чингисхан никогда не позволял себе сексуальные излишества! [862] The judgement is that of Ratchnevsky, Genghis Khan p. 165. For the all-girl orchestra see Vladimirtsov, Genghis p. 124.