Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Был ли Мухали величайшим полководцем Чингисхана? На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ. Безусловно, самые значительные достижения Мухали связаны со временем царствования Чингисхана , хотя многие историки отдают предпочтение Джэбэ. Скептики могут сказать, что все победы Мухали одержал в битвах с деморализованными и посредственными войсками цзиньцев, и на его счету нет побед над лучшими армиями мира его эпохи, наподобие триумфов Джэбэ или Субэдэя [1220] Luc Kwanten, 'The Career of Muqali: A Reassessment,' Bulletin of Sung and Yuan Studies 14 (1973) pp. 31–38. The only distant comparison — though they do not rate so highly — are the American Civil War trio of Grant, Sherman and Sheridan. . Чингисхану всегда сопутствовало то, что Наполеон называл ключом к успеху — везение или фортуна, как и таланты своих маршалов. По меньшей мере, троих его полководцев — Мухали, Джэбэ и Субэдэя — можно назвать военными гениями, затмившими своими способностями и достижениями всех соратников Александра Великого, Ганнибала, Юлия Цезаря и Наполеона.

Смерть Мухали приободрила цзиньцев и других страдальцев, натерпевшихся от его походов. Тангуты вышли из войны, в Корее националисты убили монгольского комиссара и весь его персонал, провозгласив независимость [1221] Henthorn, Korea pp. ix, 27–29, 195. . Цзиньцы прекратили войну с сунцами. Сюань-цзун умер 24 января 1224 года, и на престол взошел Ай-цзун, сразу же признавший ошибкой одновременную войну против монголов и сунцев; позже цзиньцы, став хозяевами и Шаньдуна, начали вторгаться на юг Хэбэя. Они и прежде вели себя коварно: как только Мухали двинулся на запад в 1222 году, они тоже нанесли удар в западном направлении, захватив Дунпин и присовокупив к своим завоеваниям Западный Шаньдун и часть Восточного Хэбэя.

Утеряв чувство реальности, теперь и сунцы решили приступить к завоеванию Хэбэя, но их продвижение, достаточно растянувшееся, остановили монголы под командованием Ши Тяньни [1222] Martin, Rise p. 276. . Патовая ситуация сохранялась до 1225 года. Чингисхан на место Мухали назначил его сына Бола, придав ему в заместители Дайсуна, брата Мухали. Бол был яркой личностью, не только способным полководцем, но и превосходным лингвистом, синофилом, в значительной мере более гуманным, чем большинство монголов [1223] Rachewiltz, In the Service p. 64. . Почти сразу ему пришлось ввязаться в войну. Еще в мае 1223 года цзиньцы вторглись на юг Шаньси и отхватили немалую территорию. Бол нанес ответный удар, оттеснил цзиньцев обратно за Хуанхэ, завладев богатой добычей. В сентябре 1224 года цзиньцы, воодушевленные войной монголов с сунцами в Хэбэе, вновь перешли Желтую реку. Бол пытался отбросить их, но из-за недостатка войск не преуспел в этом, и цзиньцы сохраняли свои завоевания, простиравшиеся к низовьям реки Фынь, вплоть до 1231 года.

Раздосадованный Бол отправился в Монголию просить совета у Чингисхана [1224] Rachewiltz, In the Service p. 64. . Однако ответ он получил неутешительный. Чингис сказал, что готовит большую экспедицию, чтобы покончить навсегда с тангутами, и не может выделить для Китая ни одного воина. Хуже того, откуда-то опять возник неугомонный У Сянь, многократный перебежчик, на этот раз восставший против монголов на стороне сунцев и убивший Ши Тяньни. Мятеж У Сяня оказался серьезным, и какое-то время казалось, что монголы могут потерять весь Западный Хэбэй; бестолковое пребывание Бола в Монголии ничего не решало, как и его второй визит к Чингисхану в ставку на реке Тола весной 1225 года [1225] Franke & Twitchett, Cambridge History p. 360. . Еще один многократный перебежчик Янь-ши был назначен губернатором Дунпина, ключевого города, находящегося поблизости от Кайфына. В мае-июне 1225 года его осадил новый и даровитый сунский полководец Пэн Ибин, бывший командующий у «красных курток». Поняв, что Буха его не вызволит, Янь-ши договорился о побеге и вернулся к цзиньцам и «красным курткам», которых предал семь лет назад [1226] Rachewiltz, In the Service p. 64. .

Ситуация складывалась неблагоприятная для монголов, но, как всегда бывало с Чингисханом, вступил в действие фактор везения. Новое военное дарование появилось среди полководцев — двадцатилетний брат убитого Тяньни. Гигант Ши Тяньцзэ, ростом шесть футов шесть дюймов, обладавший чудовищной физической силой и громовым голосом, превосходный наездник и стрелок из лука, получил широкую известность, когда во главе небольшого войска напал на У Сяня и расколошматил его армию [1227] Rachewiltz, In the Service p. 29. . Когда сунцы заключили альянс с У Сянем и сформировали большую армию для завоевания Хэбэя, Ши Тяньцзэ завязал с ними бой. Хотя сунцы и превосходили монголов численностью войск, у них не было такой же боеспособной и мобильной конницы. С тем чтобы восполнить этот изъян, они запалили холмы позади себя, лишая противника возможности атаковать их с тыла. Они крупно просчитались, не приняв во внимание монгольскую природную находчивость: каким-то образом отряд монгольских конных лучников внезапно прорвался сквозь огонь и дым и ударил сунцев с тыла. Зажатые с двух сторон, сунцы были молниеносно разгромлены, а их командующий был взят в плен и казнен [1228] Martin, Rise p. 277. .

Монголы перешли в наступление и отвоевали не только Западный Хэбэй, но и Западный Шаньдун. Ши Тяньцзэ стал героем дня, но, очевидно, слишком возгордился: в ноябре 1226 года сунцы напали на его лагерь, пользуясь темнотой и фактором внезапности. Ему удалось скрыться в суматохе, но его разозлил свой собственный поступок, и он сразу же набрал новую армию, вернулся и разгромил сунцев, тоже застав их врасплох [1229] Martin, Rise pp. 278–279. .

Укрепившись в Хэбэе и на западе Шаньдуна, монголы в январе 1227 года под командой Бола (источники не объясняют его столь длительное отсутствие) попытались завоевать Восточный Шаньдун, вотчину «красных курток». Началась тяжелейшая осада города И-ту; сунцы стойко держались, не выказывая ни малейших признаков готовности сдаваться. Наконец, измученные голодом, в апреле они предприняли попытку прорыва, на что Бол ответил ложным 15-мильным отступлением. Выманив основную часть войск из города, он вернулся и устроил побоище: сунцы гибли не только от стрел и сабель, но и тонули в реке, пытаясь уйти от преследования. Затем он возобновил осаду, но уцелевшие защитники города уже не могли больше выдержать муки монгольской кары, массового голода и каннибализма и в мае капитулировали [1230] Martin, Rise p. 280. . Последующие события подтвердили государственное здравомыслие Бола. Он отказался казнить сунского командующего Ли-чжуаня на том основании, что тот является популярной локальной фигурой и его смерть лишь усилит сопротивление в Шаньдуне. Бол подстраховался, попросив у Чингисхана совета, как ему поступить в данном случае, и изложив свои обоснования для помилования командующего. Чингисхан ответил, что он должен поступать так, как считает нужным, после чего Бол назначил спасенного им человека губернатором в провинцию [1231] Martin, Rise pp. 280–281. . Затем в разгар лета он завладел городом Дэнчжоу.