Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Часть вторая. Том первый

Ермак хмыкнул, проверяя ручницу. «Ежели правда сие, дак не повенчаешься ты сегодня, Григорий Никитич. Василиса в крепостце?».

– Вчера на закате приехали всей семьей, – ответил парень. «У меня в избе живут».

– Посмотрим, что там за рать, – накинув тулуп, Ермак пошел к дозорной вышке. Черные точки усеивали лед.

– Сотни три, не меньше, – присвистнул Ермак. Атман велел: «Пищали к бою! И будите всех, быстро!»

Дозорные спускались с вышки, проваливаясь в рыхлый, волглый снег. Ермак покрутил головой.

– Пасху справили, и не ранняя она была, а все равно снег не тает. Но весной пахнет.

Он велел оставшимся дружинникам: «Без команды никому не стрелять. Может, и миром разойдемся».

– Миром, – недоверчиво пробурчал кто-то, но спорить с Ермаком не решился. От остяцкой рати отделилась маленькая издали фигурка. Воин быстро пошел к воротам крепости.

– Сейчас как лук вытащит, – сочно выругался один из дружинников.

– Тихо! – одернул его атаман. Человек в малице, остановившись под обрывом, замахав над головой руками, что-то закричал. Ермак прислушался:

– Что за… – он чуть было не выругался: «Ворота откройте!»

– Атаман! – попытались его остановить.

– Откройте, я сказал! – скользя по крутому берегу Туры, Ермак сбежал на лед.

Зеленые глаза играли светом восходящего солнца, смуглые щеки раскраснелись. Атаман даже опешил. Федосья бросилась к нему на шею.

– Ермак Тимофеевич! Мы с миром пришли, с миром!.

– Ты жива, значит, – атаман помрачнел: «Иван Иванович преставился, Федосеюшка. Ты уж прости меня, что невеселую весть принес тебе».

Высокие скулы застыли. Федосья, не глядя на атамана, проговорила:

– Видела я все, Ермак Тимофеевич. Они мне руки связали и на глазах моих все делали. Я перед ними на коленях стояла и молила – убейте его, а они только смеялись, – девушка перекрестилась: «Вечная ему память».

– А с дитем твоим что? – осторожно спросил Ермак.

– Не жил мой Ванечка, – губы Федосьи дернулись. Атаман обнял девушку: «Не плачь, родная, на все воля Божия».

– Спасибо, Ермак Тимофеевич, – Федосья встряхнула темными, убранными под капюшон парки, косами:

– Отец мой здесь. Он под руку царскую отдает тех остяков, что к северу и востоку живут. Он сам тако же в верности хочет поклясться.

– Атаман, – раздался сзади низкий красивый голос.

– Сразу видно, что Федосья дочка ему, – Ермак разглядывал Тайбохтоя, – силен он хоша и как у меня седина в голове. Наверное, на пятый десяток пошел, – поклонившись вождю, атаман радушно сказал:

– Ежели так, князь, то милости прошу нашего хлеба-соли отведать. Гостями нашими будете.

Крепость преобразилась. На узких улочках под стенами горели костры, на льду реки остяки разбили временный лагерь. Кто-то из дружинников, стоя на вышке, с сожалением сказал:

– Эх, чтобы им с семьями приехать, с дочками! Так бы все и переженились.

– Не боись, – крикнули снизу, – они теперь ясак привозить будут, дак и познакомимся.

– Ты, Федосья, – Ермак поставил на стол заедки, – за толмача будешь. Батюшка твой по-русски говорит немного, однако же еще не поймем чего. Дело великое делаем, в подданные царя их принимаем.

Вглядевшись в карту, расстеленную перед ним Ермаком, Тайбохтой медленно, но правильно сказал:

– Карта хорошая у тебя, атаман, но здесь, – он показал на север, – еще земля есть, где люди живут с оленями. И здесь, – палец прочертил линию на северо-восток, – горы есть, озеро большое. Дальше, – Тайбохтой показал, – там царство льдов, где дух смерти обитает.

– Был ты там? – Ермак налил вождю водки. Тот отодвинул стакан.

– Пусть русские пьют, нам нельзя, остяки не привыкли. Я, атаман, – Тайбохтой улыбнулся, – много где был. Жизнь долгая, земля большая, олени резвые, чего и не поездить. Смотри, – он угольком набросал на деревянном столе грубую карту.

– Понял, – Ермак вгляделся в рисунок. «Хорошо ты сие делаешь, князь».

– Мать ее научила, – Тайбохтой кивнул на Федосью, – Локкой я ее звал, лисой по-нашему. Русская была, из-за Камня Большого.

– Знаю я ее, – Ермак почувствовал, что краснеет.

– Вот оно как, – Тайбохтой отрезал себе большой кусок мороженой рыбы.

Договор, написанный Ермаком и Тайбохтоем, читали на берегу Туры, в открытых воротах крепости. Батюшка Никифор вынес на стол икону Спаса Нерукотворного. Атаман поцеловал образ.

– В сем даю нерушимое слово атамана дружины сибирской, – громко сказал Ермак, – что вы насельники земли нашей, под защитой царей московских. Никто не смеет вас принудить, али обидеть. Ежели нападет кто на вас, дак мы вас защитим, коли же войной царь пойдет, дак вы в войско его встанете. Кто хочет веру православную принять, дак приходите, двери наши для вас всегда открыты. Кто при своих богах родовых хочет остаться, то дело его, неволить не будем.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.