Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой

После кастрюли голубцов в томатном соусе никому за столом не хотелось двигаться. Закат расписал небо над Хэмпстедским парком медью и бронзой. Вечер выдался теплым, но Адель принесла в сукку старые пледы и лоскутные одеяла, сшитые покойной Кларой.

– Мне надо кутаться, – заметила Адель, – ветер становится свежее, – Марта поправила шарф у нее на горле.

– Правильно, милая, – кивнула женщина, – оперный сезон только начался, – статус Марты не позволял ей появляться на больших вечеринках.

– В Израиле мы устраиваем ханукальный бал, – сказала ей Сабина, – Vogue посылает туда фотографов. Пора выводить на международную сцену тамошних модельеров, – сегодняшний обед был домашним.

– Берри все равно, что семья, – Марта блаженно вытянула ноги под столом, – мистер Бромли с женой теперь не выбираются на обеды, но мы поедем к ним через выходные, – в следующем году мистер Бромли отмечал девяностолетие.

– Он хочет увидеть правнука, – по секрету сказала Луиза Марте, – дедушка Сэма тоже нас торопит, хотя ему всего восемдесят пять. Пиппа папина дочка, посмотрим, каким получится мальчик… – Луиза замялась:

– Тетя Марта, Леона ведь не может всю жизнь провести в СССР… – подписав пачку бумаг о неразглашении секретных данных, семья Бромли узнала о местонахождении Леоны.

– Дедушка с бабушкой огорчились, – призналась Луиза, – хотя дедушка служил в армии на первой войне. Он признал, что Леона выполняет свой долг, – Марта кивнула:

– Именно. Что касается ее дальнейшей судьбы, то я думаю, что она найдет способ вырваться из СССР. Но пока ее девочка совсем маленькая, – Марту тоже беспокоил вояж Паука в Америку.

– Не случайно он поехал в Ньюпорт, – сказала она по телефону матери, – он что-то подозревает… – не называя имен, Марта позвонила в Мон-Сен-Мартен.

– Я знаю, что вы в трауре, – извинилась она перед Эмилем, – но мне надо поговорить с Маргаритой, – услышав ее, доктор Кардозо задумалась.

– Он, – Маргарита не называла профессора Кардозо отцом, – не подпускал меня к секретным исследованиям. Я занималась академическими статьями и работой в отделении тропических болезней. Что касается оспы, то я отвечала за проверку вакцины для африканских стран. Но вирус оспы под контролем, осталось недолго до его ликвидации в естественной среде, – Марта заметила:

– Биологическое оружие или возможность его создания меня пока не интересуют. На острове имелась генетическая лаборатория? – Маргарита хмыкнула:

– Скорее всего, с их размахом. Однако в СССР генетика долго оставалась под запретом. Я не думаю, что институт обогнал западные страны, – проконсультировавшись со специалистами, Марта поняла, что их опасения беспочвенны.

– Такой анализ пока невозможен даже на западе, – сказала она матери, – и мы точно ничего не знаем… – Анна вздохнула:

– Девочка похожа на тебя, милая. Если она действительно дочь первого Паука, то она твоя кузина, – Марта буркнула:

– Даже если это правда, то Пауку неоткуда взять такие сведения… – мать холодно ответила:

– Если это правда, то мы навсегда искалечили жизнь Леоны… – за столом не курили. Марта шепнула Волку:

– Я сейчас, милый… – муж сунул ей сигареты.

– Подыми, – согласился Волк. – ты места себе не находишь… – раздвинув шелковые гардины, Марта оказалась на террасе.

– Лев с Цилой заняты фильмом, – она бросила взгляд на лужайку, – Пауль за ними присмотрит… – до нее донесся детский смех. Марта затянулась виргинской сигаретой.

Максим сообщил, что Ритберг пока использует его в качестве курьера. Средний сын мотался между Италией и Цюрихом. Ответственность за летний взрыв поезда взяла на себя неофашистская организация «Ордине Неро». Максим надеялся, что, заслужив доверие Ритберга, он добьется и более ответственной должности.

– Его могут послать в пока неизвестную нам лабораторию фон Рабе, – пожелала Марта, – тогда он отыщет Ника и маленькую Марту… – младший сын обнял ее за плечи. Питер был лишь немногим выше ее.

– Угости меня сигаретой, – ласково сказал Питер, – нам надо поговорить, мамочка.

Волк спустился в подвал за бутылкой старого бургундского. Эмили на выходные уехала в Банбери, Чарли Мэдисон переселился в казармы военного колледжа Уэлбек в Ноттингемшире. Парня отпускали в замок только на каникулы.

– У них строгая дисциплина, – вздохнула герцогиня Вера, – мне тоже запрещено выезжать из замка без охраны, – особняк на Ганновер-сквер стоял закрытым, но на площади всегда дежурила неприметная машина с затемненными стеклами.

– В особняке тоже сидят охранники, – Волк остановился посреди вестибюля, – хорошо, что у Марты не настолько засекреченный статус, иначе меня попросили бы уйти в отставку с судейского поста…

Волк ценил свои поездки на метро и ежедневный эспрессо в недавно открытом в Холборне «Chez Louise». Он не изменял и старинному знакомцу, итальянцу Луиджи.

– Теперь баром заведует его сын, – хмыкнул Волк, – но панини остались такими же вкусными. У Сэма отличные десерты, однако итальянцы, пусть и лондонские, варят кофе лучше…

Подумав об Италии, Волк помрачнел. Максим пока отправил всего три письма. Средний сын писал на адрес Генриха в Западном Берлине. Прилетев на лекции в Свободном Университете, Волк по душам поговорил с дочерью.

– Как я и предполагал, – заметил он Марте, вернувшись домой, – у них проблемы, – дочь уже два раза побывала в больнице.

– Врачи ничего не могут сделать, папа, – невесело сказала Мария, – они только разводят руками. Мы с Генрихом молимся, но ведь мне идет четвертый десяток, – Волк обнял ее.

– Тебе всего тридцать два. Нельзя терять надежду, посмотри на Маргариту, – он собирался поговорить с Монахом.

– Хотя он сейчас занят, – вспомнил Волк, – Анна привезла на операцию малышку Лиору, – он надеялся, что старый товарищ посоветует Марии хороших врачей.

– Мы с Мартой ждем внуков, – из библиотеки доносилась музыка, – но пока от Максима или Питера их ждать не стоит… – Иосиф покинул Ганновер-сквер вчерашним вечером.

– Иоганна с Хайди и малышкой привезут в аэропорт, – на прощание сказал полковник, – а Маленький Джон пока останется в замке. Меня ждет дебрифинг. Моя структура захочет узнать подробности неожиданной смерти князя Боргезе… – Иосиф рассказал о своем вояже в Кадис.

– Однако Рауфф еще жив, – Волк стиснул бутылку, – жив Менгеле, жив Барбье и жив фон Рабе…

Боргезе ничего не сказал перед смертью. Марта надеялась, что Максим войдет в ближний круг Адольфа Ритберга. Жена, однако, заметила, что должно пройти время, прежде чем Максимилиан Миллер завоюет настоящее доверие.

– Тогда его допустят до настоящих секретов банды, а не до кровавых игр новоявленных наследников Гитлера, – подытожила жена.