Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой

– Я ответил на этот вопрос в Ашхабаде, гражданин начальник. Мы с Левиным давно потеряли друг друга из вида, – Саша закрыл папку.

– И вы понятия не имеете, например, что случилось с его собакой? – Лопатин поднял бровь.

– Вынужден вас огорчить, гражданин начальник. У Левина действительно была собака, но я не знаю, куда делся пес… – Саша сделал последнюю попытку.

– В Аральске вы действовали совместно с еще одним врагом советской власти, так называемым гражданином Мироновым, – Лопатин невозмутимо смотрел на него. Саша не мог применить на допросе особые средства. Лопатин проходил по экономической, как их называли, статье.

– Окажись он иностранным шпионом, у меня были бы развязаны руки, – пожалел Саша, – но с мерзавцем приходится действовать обычными методами, а бить его запрещено, – Лопатин помолчал:

– Я не знаю, где сейчас находится гражданин Миронов, – Саша затянул ботиночные шнурки на папке.

– Мы вернемся к нашему разговору, гражданин Лопатин, – он едва не добавил: «Завтра, когда арестуют Левина». Нажав на звонок, вмонтированный в стол, он приказал охраннику: «Уводите заключенного».

Над мокрым асфальтом проспекта Калинина висело сияние утреннего солнца, играющего в каплях воды. Поливальные машины ушли на Садовое Кольцо, оставив за собой темные следы. Большие окна «Чародейки» приоткрыли. Мастера лениво раскладывали инструмент, не торопясь начать рабочий день. Радио на стойке администратора бодро сообщило:

– Здравствуйте, дорогие москвичи. Сегодня пятница, двадцать шестое апреля, в столице девять утра. С небывалым подъемом прошел в этом году всесоюзный ленинский субботник… – голос диктора заглушило жужжание фена. Держа руку в миске с теплой водой, Леона рассеянно рассматривала записи в ежедневнике. Она тоже предпочитала пользоваться простыми блокнотами в черной обложке.

– Удивительно, до чего у нас одинаковые вкусы, – пришло в голову Леоне, – он словно я, только в мужском обличье, – она вспомнила информацию, полученную ЦРУ от неизвестных ей женщин.

– Они могли ничего не собирать, я даже зубы чищу так же, как он, – об остальном девушка предпочитала не думать.

– Это физиология, – твердо сказала себе Леона, – нельзя обвинять тело в реакции на, – Леона поискала слово, – в общем, на то, что делает Паук. Это естественный процесс, нельзя ненавидеть себя за такое, – Леона мрачно напомнила себе, что с Джошуа она чувствовала себе так же.

– И потом, когда я узнала, что он мой брат, – девушка покраснела, – я думала о нем определенным образом, – она очнулась от озабоченного голоса мастера:

– Лара, с тобой все в порядке? Ты часто дышишь… – свободная мастер за соседним столиком бесцеремонно вклинилась:

– Надо снять туфли и полежать с задранными ногами, – женщина подняла ноги, – повышенное давление опасно для беременных.

В ведомственной поликлинике Гурвича Леона не сидела в коридорах, как обычные пациенты. Девушка сомневалась, что в кремлевском медицинском комплексе вообще случаются очереди. В транспорте она не ездила, по магазинам почти не ходила, но, как весело думала Леона, страна советов оправдывала свое название.

В книжном магазине напротив «Чародейки» продавщица настоятельно советовала девушке заняться гимнастикой по методу кумира советской интеллигенции профессора Лебедева.

– Это его собственный комплекс, – женщина сунула Леоне брюшюрку в бумажной обложке, – он черпал вдохновение в традиционных гимнастиках народов Востока, – полистав книжку, Паук весело сказал:

– Скоро ты с ним познакомишься, я имею в виду профессора. Лебедев – это творческий псевдоним. Академик Мендес боролся с чумой в Китае и Монголии… – Леона отлично знала настоящее имя академика Мендеса. Она брезговала отдавать себя в руки приспешника нацистов.

– На западе никто не подозревает о его судьбе, – вздохнула девушка, – его считают героем еврейского народа. Тайное, к сожалению, не всегда становится явным, – в сумке, мирно висящей на спинке стула, лежало именно тайное. Высадив Мотю у пятьдесят седьмой школы, Леона подмигнула мальчику.

– Я приеду после продленки, – младшеклассников распускали по домам в пять вечера, – возьмем Мухтара и отправимся в Парк, – Мотя обрадовался:

– Здорово! Привези мой самокат, пожалуйста. Жалко, что папа на работе, но скоро первое мая, – Леона потрепала его белокурые волосы.

– Именно. Мы отправимся на дачу к товарищу Котову прямо по Москве-реке, – утром в спальне Леона опустила в сумку неприметный картридж от паркеровской ручки. Тайник оборудовали в Нескучному Саду, неподалеку от заброшенного мраморного фонтана работы скульптора Витали.

– Британцы тоже использовали это место, – вспомнила Леона, – но, как говорится, бомба не падает в одну и ту же воронку дважды, – она отозвалась:

– Все в порядке, не беспокойтесь. Немного жарко, – девушка обмахнулась блокнотом, – днем обещают выше двадцати градусов. Отличная весна, скоро все зацветет, – давешняя мастер кивнула:

– Мои свекры не вылезают с шести соток. Осенью будем с огурцами и помидорами, – судя по «Науке и жизни», садоводы в Подмосковье умудрялись выращивать даже мандарины. Леона покосилась на золотой ролекс, полученный от Паука к Международному Женскому Дню.

– Я все успеваю, – поняла девушка, – без четверти одиннадцать я буду рядом с фонтаном, – закладка не занимала и пяти минут. Подарки всегда вынимали в полдень.

– Может быть, это делает Джошуа, – мастер выдавила ей на руки крем, – оставь, хватит о нем думать. Он счастлив, у него есть девушка… – Леона очнулась от бойкого голоса по соседству. Красивая брюнетка в замшевой юбке и алой водолазке оседлала стул.

– Мариночка, извини. Я проспала и сто лет ждала троллейбуса. Обещаю больше не опаздывать… – Леона спокойно поняла:

– У нее нет и тени акцента, – в «Чародейке» Леону считали рижанкой, – она родилась и выросла в СССР, – Леоне надо было принять решение.

– Нельзя ставить под удар операцию, – девушка взяла сумку, – Джошуа мог попасться в медовую ловушку. Комитет может записать мой голос, но еще больший риск – появиться сегодня в Нескучном Саду, – расплатившись в кассе, Леона простучала каблуками по гулкой бетонной лестнице.

– Телефонная будка рядом, – она нашла двушку, – вряд ли их прослушивают, но входящие номера посольства могут быть небезопасны… – номер полагалось использовать только в экстренной ситуации.

– Такой, как сейчас, – Леона ступила в будку, – надо отменить операцию, – гудки ударили в ухо, девушка дождалась щелчка автоответчика.

– Говорит Конфетка, – твердо сказала Леона, – код красный. Повторяю, код красный, – бросив трубку на рычаг, нырнув в подземный переход, она скрылась в дверях книжного магазина.