Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– Я ее никогда не видел, – проведя ладонью по щекам, Саша решил побриться, – понятно, почему мне по душе домашние женщины, а не, – он поискал слово, – синие чулки вроде Марты или вертихвостки вроде Куколки, – он сомневался, что Куколка тоже умеет гладить.

– Но Лара другая, – он тихо прошел на кухню, – она знает, как надо ухаживать за мужчиной, хотя она называет себя феминисткой, – Саша считал феминизм развлечением сытых американок, – в СССР она поймет, что только у нас женщины и мужчины действительно равны, – он замер на пороге.

Лара, в легкомысленном халатике, склонилась над выцветшей фланелью старомодной гладильной доски. Шнур утюга пожелтел, светлые волосы падали ей на спину.

– Словно у той девочки во сне, – Саша поморгал, – она напоминала Лару, – в начищенном кофейнике играло солнце. Лара что-то насвистывала, ловко орудуя утюгом.

– Ты умеешь гладить, – изумленно сказал Саша, – я думал, что американки… – Лара повесила на спинку стула аккуратно выглаженную белую рубашку.

– Ты идешь к президенту, – смешливо сказала девушка, – и это стереотип насчет американок. Моя покойная мама выросла в Британии. Она научила меня гладить, штопать, заваривать чай и чистить ботинки, – девушка подмигнула Саше, – о твоей обуви я тоже позаботилась. Садись, – велела Лара, – здесь десять минут ходьбы до дворца. Завтрак с президентом – это просто кофе, – девушка сняла с плиты сковородку, – тебе надо поесть, ты рано встал…

Поймав ее руку, Саша прижался губами к теплому запястью.

– Я тебя люблю, – тихо сказал он, – жди меня дома. Я вернусь и скажу тебе что-то важное, – Саша надеялся уговорить Альенде уехать из страны.

– Машину я взял, – его прокатный форд стоял на улице, – а остальное – дело техники. Лара мне поможет, она коммунистка, пусть и западного толка… – девушка кивнула.

– Я никуда не уйду, милый, – взглянув на безоблачное небо за окном, Лара щелкнула рычажком радио.

– В Сантьяго шесть утра, – сказал диктор, – одиннадцатое сентября. В столице сегодня пойдут дожди, – доев омлет, Саша залпом выпил чашку кофе.

– Наверное, после обеда, – он забрал рубашку, – спасибо, милая, я помчался в душ и мне надо бежать, – Леона послушала шум воды.

– Такая тишина вокруг, – девушка присела на подоконник, – но сейчас все проснутся…

На авениде загудели машины, Леона отправилась мыть посуду.

Вопреки мнению Лары, завтрак во дворце Ла Монеда не ограничился только чашкой кофе.

Саша удивился простоте, с которой он попал в правительственную резиденцию. В Кремль посетителей начали пускать только двадцать лет назад, во времена хрущевского либерализма.

– И все равно надо присоединиться к организованной экскурсии, – полицейский на входе только краем глаза взглянул на французский паспорт Саши, – а здесь на территорию может зайти любой прохожий, – секретарь провел его по блестящему мрамором коридору в светлую гостиную.

– Салон освободителя Бернардо О’Хиггинса, – вежливо сказал чилиец, – прошу, месье Вербье, – он повел рукой в сторону накрытого стола, – его превосходительство президент сейчас придет, – несмотря на левизну Альенде, секретарь называл его в буржуазной, как подумал Саша, манере.

По стенам салона развесили антикварные портреты героев чилийской борьбы за независимость. Хрустальная люстра сверкала подвесками. Саша оценил круглый стол красного дерева и вид из французского окна.

– Только двор пустынный, – у него появилось дурное предчувствие, – фонтан работает, – он полюбовался сверкающими струями воды, – но, кроме охранников на входе и секретаря, я больше никого не видел, – Саша не собирался тянуть кота за хвост. От Сантьяго до аргентинской границы было всего два часа пути на машине.

– Десять минут отсюда до калле Лондрес, – на столе оставили пепельницу, Саша закурил, – Ларе я все объясню по пути, – он не мог побороть волнения, – паспорта для Альенде у меня нет, однако мы бросим машину и минуем пограничные посты пешком, – он надеялся, что президент на седьмом десятке лет сможет проделать такой путь.

В Аргентине Саша хотел добраться на попутном транспорте до первого ближайшего города, Мендосы.

– Оттуда я позвоню в посольство в Буэнос-Айресе, – за его спиной раздались шаги, – наш тамошний работник позаботится об остальном, – радушный голос сказал:

– Товарищ Вербье, – Альенде говорил по-французски, – рад встрече, – Саша повернулся.

– Он плохо выглядит, – лицо президента было усталым, – видно, что он не спал, – рука Альенде оказалась неожиданно крепкой.

– Прошу к столу, – весело сказал президент, – друг Пабло Неруды – мой друг, тем более, что вы коммунист, – Саша не хотел с порога признаваться в том, кто он такой.

– Может быть, мне все кажется, – уговаривал себя Скорпион, – никакого путча не произойдет. Военные не посмеют поднять руку на законного избранного президента. Сенат объявил выборы недействительными, но Альенде распустит Сенат, – Саша вспомнил задумчивый голос товарища Котова.

– Неслыханное дело, – сказал наставник, – впервые главой демократического государства избран марксист. Американцы такого не потерпят, милый. Это может послужить прецедентом для других стран региона, – он полистал брошюру в яркой обложке, – католическая церковь держит нос по ветру и занимает в тех краях популистскую позицию, – товарищ Котов указал на книжку, – их теология освобождения стала популярной. Иисус борется с колониальными угнетателями и возглавляет народное восстание против власти Рима, – Саша усмехнулся: «Практически Че Гевара».

Товарищ Котов хмыкнул:

– Не зря епископ Кардозо болтался в Южной Америке. Он понимает регион и у него, – Котов постучал себя по серебристому виску, – умная еврейская голова. Он придумал теологию освобождения, а остальные ее подхватили. Прелаты учат, что живи Иисус сейчас, он стал бы партизаном, – товарищ Котов поднял палец, – хотя серого епископа не изберут папой, для Ватикана он всегда останется евреем. Но кардиналом он будет, помяни мое слово. Думаю, что мы увидим и папу из Южной Америки, – Котов улыбнулся, – или даже славянина, – Саша понимал, что американцы хотят получить контроль над чилийской медью и редкими металлами.

– Будущий переворот, если он случится, профинансирует ЦРУ, – они с президентом болтали о Париже и стихах Неруды, – американцы не пожалеют денег, чтобы привести к власти военных…

К завтраку подали посыпанные сахарной пудрой чуррос и знакомое Саше дульче де лече.

– Берите фрукты, – сказал президент, – сейчас сезон яблок и груш. У нас была хорошая зима, мягкая, дожди шли редко, – Саша вспомнил, что во вчерашних вечерних новостях тоже обещали осадки.