Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– Это на крайний случай, – сказала женщина, – тебе незачем болтаться в столице, – в ее голосе явственно слышалось недовольство, – имей в виду, что мы с тобой не разговаривали, и я ничего о твоей миссии не знаю, – Иосиф хмыкнул:

– Разумеется. Как Генрих и Мария, нравится им на Сардинии? – кузены, наконец обвенчавшись в Берлине, проводили в Италии бархатный сезон. Тетя Марта благодушно отозвалась:

– Да. Что касается Лауры, то она прилетит в Рим позже, когда малыш окрепнет, – Шмуэль обещал позаботиться и о девушке. Иосиф не ожидал, что Лаура опять начнет вздыхать по брату.

– То дело давнее, – он, наконец, очутился у кабинки, – у нее теперь ребенок, монашества ей не видать. Пусть живет спокойно. Может быть, она даже выйдет замуж… – Иосиф заранее развернул паспорт работы Пьера.

– Действительно, отличное качество, – он полюбовался своей фотографией, – отец Жозеф Мерсье едет в паломничество к мощам Терезы Андской, – покойную монахиню, как и Изабеллу из Картахены, пока не канонизировали, но, как сказал Иосифу брат, дело оставалось за малым.

– Лучше канонизируйте отца Виллема, – заметил полковник Кардозо, – покойный папа давно прислал свои показания, что вам еще надо? Отец Виллем спас человека ценой своей жизни, он истинный святой, – Шмуэль вздохнул:

– У меня собралось две папки с исцелениями по молитве к нему. Посмотрим, дело это не быстрое, курия никуда не торопится, – перед Иосифом в очереди оставался один человек.

– Пограничники здесь тоже не торопятся, – полковник взглянул на хронометр, – но у меня есть пара часов до внутреннего рейса на юг. Надо найти забегаловку с рыбной похлебкой, Шмуэль тоже ее хва…, – взглянув на соседнюю очередь, Иосиф замер.

Высокий светловолосый парень в джинсах и гавайской рубашке обмахивался «Юманите». Офицер крикнул: «Следующий!». Паук, обаятельно улыбаясь, прошествовал к будочке. Иосиф очнулся от недовольной воркотни сзади.

– Падре, не ловите ворон, очередь ждет, – пробормотав извинение, полковник сунул пограничнику паспорт.

«Юманите» Саша купил в газетном киоске в аэропорту Орли. Ему пришлось проболтаться пару дней в отеле неподалеку. Гостиница кишела бизнесменами, в вестибюле толкались транзитные пассажиры. Обходительного советского журналиста там не вспомнили бы и на следующий день. Новый парижский аэропорт еще строился.

– Иначе ты вылетел бы оттуда, – сказал Саше товарищ Котов, – но пока приходится соблюдать осторожность, учитывая твои два паспорта…

Советский паспорт Матвеева Саша оставил в автоматической ячейке для хранения багажа в аэропорту. Позвонив по парижскому телефону, он сообщил номер и шифр.

– Вот и все, – Саша положил трубку, – местные товарищи позаботятся об остальном. Я больше не Матвеев, – он иногда путался в своих именах, – я опять превратился в месье Александра Вербье.

К облегчению Саши, французский паспорт ему делал не Фокусник, плотно засевший в Китае. По слухам, доходящим из Пекина, здоровье Великого Кормчего оставляло желать много лучшего.

– Левина оттуда никто не выдернет, – злорадно подумал Саша, – после смерти Мао начнется драка за власть, Советскому Союзу важен новый китайский лидер, – Советскому Союзу было важно и положение дел в Чили.

– Один вы переворот не остановите, – скрипуче сказал Саше Андропов, – но мы наделяем вас неограниченными, – он протер очки, – повторяю, неограниченными полномочиями, – Саша понимал, что начальство не хочет упоминать о берлинском фиаско.

– Товарищ Андропов деликатный человек, – вздохнул Скорпион, – он только сказал, что каждый может совершить ошибку, – Саша надеялся, что проклятая сука, как он звал Марию, погибла вместе с пастором Рабе в берлинских подземельях. В тоннелях под городом до сих пор попадались неразорвавшиеся бомбы.

– Пусть ее разнесет на куски, – пожелал Саша, – я никогда не прощу ей горя Матвея, – сын ничего не говорил о случившемся в Берлине. Мальчик только недавно стал, как называл это Саша, оттаивать. Они все-таки отправились летом на Балтийское море.

– Он спал со мной, – горько подумал Саша, – держал меня за руку, словно боялся потерять, – в Москве он хотел найти для Моти врача, однако товарищ Котов заметил:

– Поверь моему опыту, парню нужен не какой-то, – он презрительно фыркнул, – щелкопер в белом халате, вроде пишущих в «Науку и жизнь», – он зашуршал страницами, – всяких специалистов по аутотренингу, – Саша поймал переброшенный ему журнал.

– Статья профессора Лебедева, – усмехнулся Скорпион, – он теперь еще и психолог? – товарищ Котов покрутил сильными пальцами.

– Вроде того. Однако здесь я неправ. Давид Самойлович отличный специалист, – наставник поднял глаза к потолку, – он летает на дачу Леонида Ильича и пользует Политбюро, – товарищ Котов подвинул Саше сигареты, – но я не советую тебе отправлять Матвея одного на остров Возрождения, мальчишка еще мал. Ему нужен не психолог, а прогулки с дедом, – Саша почти умоляюще посмотрел на товарища Котова.

– Разумеется, – кивнул наставник, – пусть Мотя пока переедет ко мне вместе с Мухтаром. Со школой мы договоримся, он пропустит сентябрь. Я с ним позанимаюсь, не волнуйся, – Матвей, неожиданно для Саши, обрадовался новостям.

– С дедушкой Леней всегда интересно, – восторженно сказал сын, – ты знаешь, что он воевал в Испании? – Мотя твердо решил выучить испанский язык.

– Чтобы разговаривать с коммунистами во всем мире, – заявил мальчик, – например, с кубинскими или чилийскими, – Саша имел при себе телефоны и адреса именно чилийских коммунистов. В советском посольстве он появляться не собирался.

– От дипломатов никакого толка нет, – присвистнул товарищ Котов, – надо ставить на людей искусства. К служителям муз прислушиваются даже президенты, – месье Вербье должен был добиться личного интервью с Сальвадором Альенде.

– Если мы вывезем его из Чили, – сказал Саше Андропов, – есть надежда на создание социалистического правительства в изгнании. В ГДР собралось много чилийских коммунистов. Однако надо убедить Альенде покинуть страну, что представит собой непростую задачу, – Андропов со значением кашлянул, – на его избирательную кампанию мы потратили немалые деньги, однако президент, как бы это сказать, независимый человек, – Саша не мог прийти прямо во дворец Ла Монеда.

– Представителю Советского Союза там делать нечего, – сказал ему товарищ Котов, – но левому, независимому французскому журналисту Альенде обрадуется. Твоя задача вытащить его из страны любой ценой, – наставник повел дымящейся кубинской сигарой, – Альенде нужен нам живым, а не мертвым, – о будущем путче в Москве говорили, как о решенном деле.

Перед отъездом Саши в Сантьяго чилийский парламент принял резолюцию о незаконности правления Альенде. Президента обвиняли во всех грехах скопом, от инфляции до распространения в государстве, как выразились депутаты, марксистских идей. Несмотря на это, Саша не заметил в зале прилета красных звезд или флагов.