Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– На кафедре заметили, что я похудела, – вспомнила девушка, – и Элиза сказала, что я кажусь усталой, – Розу не тошнило только от румяных венских претцелей.

– Я обмакивала их в соль, – мрачно хмыкнула девушка, – но на одном претцеле в день и десятке чашек кофе не потолстеешь, – недавно постоянная тошнота ушла, оставив редкие приступы.

– Как сейчас, – Роза прополоскала рот, – все из-за проклятого помойного ведра, – на вилле в Герцлии готовили Аннет и Мишель.

– У меня руки не тем концом приставлены, – Роза нашла в кармане джинсов сигареты, – поэтому я не имела дела с мясом или рыбой, – в Вене она не могла смотреть на витрины мясников.

Роза мимолетно подумала, что врачи не рекомендуют курить в ее состоянии.

– В состоянии, – девушка опять подышала, – называй вещи своими именами. Ты беременна, идет четвертый месяц, – Розе стало страшно, – и скоро надо будет что-то решать. Вернее, не скоро, а сейчас, – тетя Марта не скрыла от нее диагноз Ника.

– Параноидальная шизофрения, – Роза боролась со слезами, – с бредовыми эпизодами, с кататонией, с элементами агрессии, – ей не надо было вспоминать страницы из учебника. Все специалисты рекомендовали прерывать беременности женщин, болеющих шизофренией.

– Или женщин, беременных от шизофреников, – Роза всхлипнула, – я должна была понять, что у Ника не все в порядке с головой, – термин был непрофессиональным, но Розе не хотелось думать словами учебника, – понять и не делать того, что я сделала. Но он был таким, как раньше, он был прежним Ником…

Роза не сказала тете Марты всей правды о встрече с Ником в Остенде. Она не знала, имеет ли она право рисковать здоровьем будущего ребенка. Ника пока так и не отыскали.

– Он может быть мертв, – Роза еле справилась с постукивающими зубами, – будь с ним все в порядке, и он просто, – девушка сжала руку в кулак, – воспользовался бы мной, я бы ни о чем не раздумывала, потому что я до сих пор его люблю…

Роза была уверена, что она справилась бы с ребенком. В госпитале Букаву было достаточно помощников. Африканцы не делили детей на своих и чужих.

– Даже отправь меня ВОЗ в Женеву или Нью-Йорк, – Роза пока отказывалась от предложений более спокойной работы, – я все равно вырастила бы девочку или мальчика. Я не встречу достойного мужчину, – ей стало жалко себя, – не с моей проклятой лысой головой, но сын или дочка всегда останутся со мной, – Роза не могла посоветоваться с отцом.

– Мне стыдно, – поняла девушка, – в Мон-Сен-Мартене начнут судачить, что я принесла дитя в подоле, – в поселке до сих пор говорили именно так, – Надин еще не замужем, но у нее и нет ребенка, а у остальных есть кольцо на пальце, вернее, у Элишевы оно скоро появится…

Дверь скрипнула. Роза едва успела выбросить зашипевший окурок в унитаз. В туалете еще витал кисловатый запашок рвоты.

Аннет заглянула в комнатку. Темные пряди, выбившиеся из строгого пучка волос сестры, падали на не менее строгую, учительскую, как думала о ней Роза, блузку. Утром Аннет вышла к завтраку в твидовом костюме от ателье Шанель. Обычно в этом наряде сестра ездила в Льеж, как она выражалась, бороться со светскими и церковными бюрократами.

– Но для папской аудиенции мне пришлось надеть другой наряд, – однажды весело сказала она, – следуя привилегии де ла Марков, – аудиенцию для Аннет устроил епископ Кардозо. Баронессы де ла Марк имели право носить белое в присутствии папы. Соответствующий документ висел в новом поселковом музее.

– В ознаменование заслуг семьи и лично баронессы Элизы перед священным престолом, – к письму приложили печать с ключами святого Петра, – сим подтверждаем привилегию белого для семьи де ла Марк, – за завтраком Аннет смешливо сказала:

– На заседание комиссии все явятся в сандалиях и майках, но мы с папой чопорные европейцы и оденемся соответствующим образом…

Длинные, загорелые ноги сестры твердо стояли на белом кафеле пола. От Аннет успокаивающе веяло ее любимой лавандой.

– Она каждый вечер звонит в Мон-Сен-Мартен, – пришло в голове Розе, – она и папа, – доктор Гольдберг рассказывал Ладе о случившемся за день, Аннет ворковала с маленьким Виллемом.

– Она не воркует, – поняла Роза, – она тоже все ему рассказывает, – племянник пока выговаривал только несколько слов, но Аннет утверждала, что сын ее понимает.

– И мой мальчик или девочка меня поймут, – тоскливо подумала Роза, – но что, если ребенок родится больным? – Аннет озабоченно спросила:

– Все в порядке? Мишель побежала в бассейн. Нам скоро уезжать, она хочет поболтать с подружками, – Роза открыла рот, но слезы сами собой покатились из глаз.

– Я, – девушка хлюпнула носом, – я… Аннет, я… – старшая сестра ласково привлекла ее к себе.

– Ждешь ребенка, – утвердительно сказала она, – тогда надо не плакать, а радоваться, Роза…

Девушка помотала головой.

– Ты не понимаешь. Я не знаю, что делать, я должна или не должна… – Роза уткнулась мокрым лицом в шелк блузки. Аннет поправила ее сбившийся набок парик.

– Надо поговорить с папой, – рассудительно заметила старшая сестра, – он плохого не посоветует, – Роза испуганно отстранилась.

– Он будет недоволен, – девушка прикусила губу, – он начнет меня ругать, – Аннет вздохнула:

– Милая, он живет ради нас и Лады. Он ждет внуков, – сестра погладила Розу по мокрой щеке, – никто никого не будет ругать. Пошли, – женщина взглянула на часы, – он заканчивает прием. Только умойся, здесь тоже у всех длинные языки, – высморкавшись в бумажную салфетку, Роза плеснула в лицо водой.

– Ладно, – мрачно сказала девушка, – ты права, нечего тянуть.

Немного искривленные пальцы Эмиля всегда четко заполняли истории болезни.

– Незачем ссылаться на плохой почерк, – сварливо говорил он молодым врачам, – ваш преемник должен прочесть, что происходило с пациентом…

Гольдберг хорошо разбирал небрежный иврит педиатра в госпитале кибуца. Парень, по словам других докторов, пребывал на военных сборах.

– Иначе я поговорил бы с ним, – Эмиль задумался, – может быть, выписать Анне направление в Хадассу в Иерусалиме? Пусть малышке сделают ультразвуковое исследование печени, – печень оказалась увеличенной, однако, судя по записям, Лиора Леви, как и ее ровесники в детском крыле, недавно перенесла желтуху.

– Их закрыли на карантин, – вздохнула Анна, – вспышки случаются во многих школах и детских садах. Болезнь грязных рук, – женщина пожала плечами, – Лиоре всего четыре года, дети меньше всего думают о гигиене, – Гольдберг обнаружил в папке девочки только старые анализы крови и мочи.

– Со времен вспышки гепатита, – понял он, – надо отправить ее в Хадассу. Пусть они заново проведут исследования, – девочка часто жаловалась на боль в животе.