Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том второй

– Опять мы играем в бильярд, как десять лет назад. Вернее, ты играл, я тогда в городе не появлялась, – женщина помолчала, – и Максим сюда заходил, когда…, – Марта оборвала себя. Она была уверена, что среди коллег Андреаса Кампе, перешедшего в шведскую разведку, СЭПА, сидит крот русских:

– Никаких доказательств у меня нет, – объяснила Марта мужу, – это предчувствие, как было с Хаимом, – благополучно добравшись до Парагвая, Ягненок перешел в ведение Августина:

– Который спит и видит, как бы его отозвали домой, – невесело подумала Марта, – но сначала Ягненок должен обосноваться в Адлерхофе, – она не питала больших надежд на сближение старшего сына и Адольфа фон Ритберга:

– Ты не узнаешь, где обретается Максимилиан, – сказала она Генриху, услышав о случившемся в Берлине, – и вряд ли с ним встретишься, пусть и не в Европе. Он может тебе позвонить, чтобы навешать на уши очередную лапшу, – зло добавила она, – Макс словно ядовитая змея, он не упустит случая склонить тебя на сторону новоявленных нацистов, – на Набережной опасения Марты считали беспочвенными:

– Западная Германия – демократическое государство, – заявляли ее коллеги, – если канцлер Брандт не видит опасности в существовании нацистской партии, то ему и карты в руки. Он социал-демократ, он сражался в Испании и провел войну в эмиграции. Он знает врага в лицо, и он не позволит нацистам возродиться, – Марта покачала головой:

– При всем уважении к канцлеру, врага в лицо он не знает. Я помню врага очень хорошо, потому что на войне я сидела не в эмиграции, а на парадных обедах у Геринга и Геббельса…

Из-за бархатной занавеси, отделяющей альков с бильярдом, доносились звуки танго. Два раза в месяц в «Барнштерн» устраивали милонги. Мелодия напомнила Марте о празднике в резиденции Геббельса, в сорок первом году. Танго в рейхе считалось музыкой союзников. По радио гоняли записи аргентинских певцов:

– Стояла теплая осень, – Марта с треском загнала шар в лузу, – в саду резиденции развесили фонарики. Пришел американский посол, дипломаты, журналисты, – Марта тогда, как смешливо выразился покойный Генрих, стала звездой танцев:

– Все надеялись, что скоро вермахт пройдет парадом по Красной площади, – она стиснула зубы, – дамы обсуждали наряды для торжественного обеда в Кремле, – Марта не могла убедить коллег в опасности депутата Краузе:

– Он член ХДС, – фыркнул кто-то из аналитиков, – и, по всем прогнозам, будущий министр внутренних дел. Его связи с так называемым фон Рабе не доказаны, как и существование самого фон Рабе, – Марта ловким жестом отправила через стол папку:

– Моссад не потратил бы ресурсы на операцию по поимке воображаемого человека, – холодно сказала она, – у нас нет фотографий, но я уверена, что мистер Ритберг – это он, что подтверждается и показаниями свидетелей, – ее оппонент все равно не стушевался:

– Вы еще скажите, что Мюллер жив, – заявил парень, – и что его видели в Бразилии распивающим кашасу, – Марта еще более холодно отозвалась:

– Вы путаете Мюллера и Менгеле, что большая ошибка. Мюллер мертв, в этом я могу вас уверить, – парень открыл рот, но, заметив нехороший огонек в глазах Марты, предпочел не дискутировать дальше:

– И так всегда, – устало призналась Марта Волку, – они не верят, что в нынешней Германии может случиться государственный переворот. Но и переворота не надо, – женщина помолчала, – судя по реакции зала на выступление Адольфа, немцы проголосуют за него с закрытыми глазами, – ее беспокоила будущая Олимпиада в Мюнхене:

– Где участвует израильская делегация, – сказала она на совещании с коллегами, – Моссад не делится с нами данными, полученными от их кротов среди палестинских боевиков, однако последние могут пойти на террористическую атаку, следуя указаниям новоявленных нацистов. В стране может воцариться хаос, и тогда…, – ее начальник, сэр Джон Ренни усмехнулся:

– Хаос в Германии – это опоздавший на минуту поезд. Думаю, нам не стоит беспокоиться о внутренних делах немцев, они не допустят появления в стране нового Гитлера, – Марта велела себе думать только о будущей миссии:

– Об остальном я подумаю потом, – решила она, – Волк прав, называя меня умной Эльзой, – муж, неожиданно для шестого десятка, носил с твидовым пиджаком джинсы и легкомысленную майку с рекламой мирового тура рокеров, как стали говорить, Led Zeppelin:

– У Ворона подхватил, – муж поднял бровь, – вряд ли в СССР я смогу щеголять в таких нарядах, учитывая, что в Москве мы не появимся, – Марта прикинула расположение шаров на бильярдном столе:

– Пан Юзек тоже так одевается, хотя он дизайнер, а Волк судья, – она еще могла выиграть партию, – но Волк не отрастил бачки, как сейчас принято, – муж заявлял, что на шестом десятке он может позволить себе не гнаться за модой.

Марта пришла в кафе в коротком, выше колена платье из кашемира цвета морской волны и космических, как звал их Волк, серебристых сапогах из новой обувной линии Сабины:

– Все придется оставить здесь, – поняла она, – летим мы в советской одежде, – наряды, купленные в провинциальных универмагах, доставили в Лондон дипломатической почтой. Марта очнулась от поцелуя в нос. Бильярдный стол опустел:

– Была моя очередь, – возмутилась она, – я могла выиграть, – Волк обнял ее:

– Ты слишком долго думала. У нас случилась боевая ничья, – муж подал ей руку, – пойдем, помнишь это танго? – Марта на мгновение закрыла глаза:

– Осенью сорок пятого его тоже играли. Потом Волка арестовали, я с Виллемом бежала из СССР, – она в который раз напомнила себе, что миссия отлично подготовлена:

– Ничего не случится, – Марта нырнула вслед за мужем в раздернутую портьеру, – ничего не может случиться, – по спине пробежал холодок, она услышала вкрадчивый голос:

– Не случится, внучка, если ты ограничишься делами земными, – вскинув острый подбородок, Марта положила руку на плечо Волка:

– Это я решу на месте, – она незаметно раздула ноздри, – никаких голосов не существует, все только мое воображение, – Марта мимолетно улыбнулась:

– Танцевать мы с тобой не разучились, милый, – он быстро коснулся губами высокого лба:

– И никогда не разучимся, миссис М. Никогда не разучимся, никогда не разлучимся, – он привлек Марту к себе, – пока мы живы.

Заходящее солнце заливало багровым светом разложенные на столе подробные карты. Ворон аккуратно промерил линейкой расстояние:

– От точки посадки до Усть-Илыча, – название поселка он выговорил без запинки, – примерно сто тридцать километров, а до Чердыни – еще двести, – Марта кивнула:

– После посадки мы разделимся, – Маленький Джон изучал пожелтевшую «Комсомолку», – я и Волк отправимся в Чердынь за Софией, – посоветовавшись с мужем, Марта решила не сообщать молодежи остального плана, – а Виллем и наследный герцог поедут в Усть-Илыч, организовывать побег Ани и Нади, – предлагать Павлу уехать с сестрами было бесполезно: