Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Роза, стой! Не двигайся… – тремя прыжками оказавшись внизу, не обращая внимания на боль в подвернутой щиколотке, он схватил девочку в охапку:

– Там мина, – Ник прижал ее к себе, – старая мина, военных времен… – его оглушил близкий взрыв.

Покатившись с Розой на дно оврага, защищая ее своим телом, Ник так и не выпустил ее из рук.

Сильный поток дождя хлестал по брезентовому рюкзаку. Рубашка Ника промокла насквозь. Устроив Розу под кустами, отдав ей куртку, Ник велел девочке не сходить с места:

– Ты и не сможешь, – парень ощупывал стройную лодыжку, – у тебя, кажется, нога вывихнута… – они отделались ссадинами и царапинами. Роза поморгала длинными ресницами:

– Черт, очки разбились… – от пенсне осталась только перекрученная стальная оправа, – но Ник, я раньше спускалась по тропинке, откуда здесь взялась мина… – подросток мрачно отозвался:

– Мины обычно прячут, так случилось и с этой. Грозы размыли землю, она выступила наружу… – тропинку основательно разворотило, – раньше тебе просто везло… – розу он все-таки сорвал. Девочка приложила к щеке блестящие каплями воды лепестки:

– Я останусь здесь, а ты возвращайся к дороге, может быть, появится машина… – Роза слабо улыбнулась:

– Кофе и сэндвичи у меня есть… – Ник отхлебнул из фляги:

– Еще чего не хватало, – коротко отозвался подросток, – я никогда… – он смутился, – в общем, мужчина так не поступает… – Ник оценивающе взглянул на тропинку:

– Я проберусь наверх даже с тобой на руках… – его растянутая щиколотка болела, но несильно. Поняв, что ему придется нести Розу две мили до деревенского проселка, он густо покраснел:

– Мы с ней ни разу не танцевали, и я ее не целовал, пусть и в щеку. Она не ходит на деревенские танцы, ей всего двенадцать лет… – в свои двенадцать девочка была почти его роста:

– Она еще вытянется, будет меня выше, – Ник развеселился, – но это ничего не значит… – сзади раздалось чихание. Роза позвала:

– Надо было взять запасные очки, но кто знал, что все так случится… – девочка помолчала, – раньше у меня было хорошее зрение, но потом меня ударила шаровая молния… – Ник уважительно сказал:

– Мама, то есть тетя Марта, говорила, что в ночь, когда миссис де ла Марк, наша прародительница, появилась на свет, тоже была гроза. Вы с ней отмечены природным огнем… – Ник в Бога не верил, однако заглядывал в их приходские церкви, святого Георга и святого Михаила, в Мейденхеде. Ему нравилась тихая прохлада храмов:

– Здесь тоже очень красивая церковь, – он внимательно осматривал воронку от мины, где блестело рваное железо, – только в ней не протолкнуться от паломников… – Роза сидела на зеленом от мха обломке старого фундамента:

– Папа боялся, что у меня будет и дальше падать зрение, – добавила девочка, – но офтальмологи в Лувене уверили его, что такого не произойдет… – Роза видела только смутные очертания фигуры Ника. Золотисто-рыжие волосы парня слиплись от дождя. Незаметно вытерев нос рукавом рубашки, Ник буркнул:

– Так я и думал, что она здесь не одна. Волк рассказывал, что мины всегда ставили парами… – вернувшись к Розе, он порылся в рюкзаке:

– Нож я взял, – Ник выпрямился, – дело не займет и пяти минут.

Роза требовательно спросила:

– Что там?

– У нее глаза цвета горького шоколада, – подумал Ник, – если, если… – сердце забилось, – если она меня поцелует, хотя бы в щеку, то у нас все будет хорошо… – он нарочито небрежно повертел швейцарский ножик:

– Там вторая мина, – сообщил Ник, – ты не волнуйся, я ее обезврежу. Я знаю, как это делается… – Роза попыталась приподняться:

– Не смей, – сильная рука вцепилась в его рубашку, – надо вернуться тропинкой на противоположной стороне оврага… – сзади что-то загрохотало. Ник едва успел вскочить на соседний камень:

– Называется сель… – поток грязи промчался мимо, – мы, то есть я, просто не поднимемся по… – Ник оборвал себя, – по этому склону. Тем более, там даже не мины, Роза… – из обрушившегося оврага торчало оперение авиационной бомбы.

– Американская, – весело сказал Ник, – твой папа говорил, что здесь был последний оплот гитлеровцев в Бельгии. Ваши холмы утюжили ковровыми бомбардировками. Если эта дура взорвется… – он осекся, – в общем, на склон нам соваться не стоит. Не беспокойся, я хорошо управляюсь с техникой, дома я всегда чиню розетки и выключатели…

Ник под руководством Инге делал расчеты для нового ускорителя частиц, строящегося Европейской организацией ядерных исследований. Подросток решил не упоминать об этом:

– Роза может решить, что я хвастаюсь, – он изучал переплетение старых проводов второй мины, – и вообще, всем заправляет Инге, а я только на подхвате… – из Парижа Ник, в сопровождении охраны, ехал в Норвегию, в летнюю школу Майер-Авербах-Эйриксен, как называлась новая инициатива Инге и Генрика:

– Оттуда мы с Инге летим в Женеву, в ЦЕРН, а потом я возвращаюсь в Кембридж… – он крикнул Розе:

– Ты видела новый фильм Тиквы… – они все бегали на «Альфавиль» Годара, – ей пора перебираться в Голливуд… – до него донесся смешливый голос:

– Льежский епископ такое кино не одобряет. Тиква играет соблазнительницу третьего разряда… – фильм был антиутопией, – и расхаживает в одном белье… – Роза добавила:

– Они с Аароном сейчас именно в Голливуде, заводят нужные знакомства. Они прилетят в Париж с Ханой, прямо к свадьбе… – спокойно перерезав провод, Ник спустился вниз:

– Вот и все, а теперь ныряй сюда… – он раскрыл руки, – надеюсь, что на проселке появится машина… – гроза уходила на север. Небо еще погромыхивало, но из-за туч показалось яркое солнце. От ее мокрых волос пахло цветами, она засунула розу в вырез майки:

– Не смотри туда, – велел себе Ник, – надеюсь, она ничего не поймет. Две мили до проселка, это часа два с моей растянутой щиколоткой… – он понял, что два часа станут самыми длинными в его жизни:

– Сигареты не промокли, – вспомнил Ник, – и кофе у нас есть. Ладно, будем останавливаться по дороге… – взобравшись наверх, он услышал смущенный голос девочки:

– Тебе, наверное, тяжело… – Ник повел плечами:

– Вовсе нет. Пошли, – он улыбнулся, – то есть я пойду, а ты отдыхай, Роза… – нежные губы коснулись его щеки. Она неслышно шепнула:

– Ты очень смелый, Ник… – загорелые руки обхватили его шею. Устроив ее удобнее, Ник пошел дальше.

Пестик аптечной ступки стучал в мисочке белого фаянса. На газовой плите пыхтела медная кастрюля с бульоном. Ник щедрой рукой подсыпал в миску грецких орехов. Роза утащила половинку:

– Папа сказал, что это была немецкая мина… – Ник кивнул:

– Саперы нашли еще с десяток. В лес ходить пока запрещено, они будут обезвреживать бомбу… – военные саперы приехали по вызову мэра из Льежа. Устроив забинтованную щиколотку на стуле, Роза ловко очищала дольки чеснока. Оглянувшись на дверь, девочка понизила голос: