Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

Девушка поравнялась со столиками. Поверх монашеского покроя платья висел деревянный крест на суровом шнурке. Она носила разумные черные туфли на плоской подошве.

Не обращая внимания на парней, сверившись с бумажкой, послушница нырнула в облупившуюся арку двора. Скрывшись из вида, Данута первым делом щелкнула зажигалкой. В женском университете святой Марии Ассунты курить, разумеется, не разрешали:

– Некоторые девчонки покуривают, например, Лаура… – Данута присела на нагретые солнцем ступени подъезда, – но не в общежитии, а в городе… – она иногда ловила запах табака от волос и одежды соседки:

– Если Лаура и поняла, что я курю, – девушка закрыла глаза, – то она ничего никому не сказала, иначе меня давно бы вызвали к матроне. Ладно, в обители найдется укромное местечко для сигареты… – эти выходные для Дануты были последними из вольных, как выражалась девушка. В понедельник она приносила обеты бедности, послушания и целомудрия в польской церкви в Риме, храме святого Станислава Краковского:

– Его преосвященство епископ Кардозо придет на церемонию, – окурок рассыпался искрами, – он едет в Парагвай, но пока мне не удалось пробиться к нему в экономки… – Данута, в общем, и не предлагала ничего такого. Она хорошо знала монашескую иерархию:

– Меня не меньше года продержат в обители, – после пострижения она переезжала под крыло к сестрам-кармелиткам, – потом я смогу просить о переводе в Южную Америку… – Данута и не собиралась долго болтаться в монахинях:

– Джо сейчас в Риме, – она поймала себя на улыбке, – мы свяжемся с израильтянами. Он говорил, что его родственник работает в Моссаде. У Джо есть сведения о беглых нацистах. Израиль всегда даст нам приют… – вчера в келье общежития, где Данута сейчас обреталась одна, раздалось два звонка. Лаура поздравила ее с будущим пострижением:

– У меня шестичасовой экзамен по древнегреческому языку, – вздохнула товарка, – мне отсюда никак не вырваться, – Лаура проводила семестр в Болонском университете, – но я желаю тебе твердости на избранном пути.

Положив трубку, Данута усмехнулась:

– Она мне завидует. Она досрочно закончила университет и начинает докторат, но в пострижении ей упорно отказывают… – Лаура подавала прошение за прошением, однако успеха так и не добилась.

– Сестры считают, что я еще молода, – заметила девушка перед отъездом в Болонью, – но это недостаток, пропадающий с годами… – она скрутила в узел темные, шелковистые волосы:

– После защиты я отправлюсь в Южную Америку, – заметила соседка, – я уверена, что там нет такой бюрократии, как в Риме… – Лауру не принимали даже в послушницы:

– Но я уже послушница, – Данута поднялась, – посмотрим, что от меня надо товарищу Матвееву… – она скривила губы, – понятно, что. Но обещаю, что в это в последний раз…

Второй звонок сделал незнакомый Лауре мужской голос с римским акцентом:

– Он сказал, что меня ждут здесь в три часа дня, – вытерев пот со лба, Данута нашла нужный подъезд – надеюсь, в квартире работает вентилятор… – жара в Риме приближалась к сорока градусам. В темной парадной пахло мочой и кошками:

– Какие вентиляторы, – Данута взбиралась на четвертый этаж, – Советский Союз экономит деньги на безопасных квартирах… – она три раза нажала на грязную кнопку звонка.

К ее удивлению, дверь открыл не товарищ Матвеев и не Падре, которого Данута помнила по предыдущим встречам, а невидный, лысеющий парень лет тридцати. Он носил американские джинсы и затрепанную майку:

– Точно в назначенное время, милочка, – девушка узнала голос телефонного незнакомца, – по вам можно сверять часы. Хорошее начало, – он посторонился, – я ваш новый куратор, синьор Антонио… – он оскалил мелкие зубы:

– Можете звать меня Тони, на американский манер… – убрав протянутую ему руку, Данута сухо сказала:

– Очень приятно, уважаемый синьор. Где наш общий знакомый… – Скорпион проводил важную операцию в Париже:

– О чем ей знать не надо… – Антон Петрович прошлепал на кухню, – нечего с ней церемониться, она теперь под моим началом… – он покосился на коридор. Дверь в спальню была открыта:

– Во всех отношениях, – довольно подумал Антон Петрович, – не стоит отказываться от приятных бонусов… – загудела газовая плита, он пожал плечами:

– Он сейчас занят. Присаживайтесь, синьора Монахиня, – он указал на ободранный табурет, – кофе у меня получается отличный. Позвольте мне вас побаловать, – он взялся за чашки. Закатив глаза, Данута отозвалась:

– У меня мало времени, синьор Антонио… – русский кивнул:

– Обещаю, что наша сегодняшняя встреча не затянется… – Джо ждал ее в семь вечера у замка Святого Ангела:

– Ладно, – хмыкнула Данута, – хорошо, что товарищ Матвеев не явился сюда лично… – она предполагала, что Джо опять снял комнату где-то в Трастевере:

– О нем упоминать нельзя, русские не знают, что он здесь… – девушка приняла свой кофе: «И не узнают».

Антон Петрович, в общем, был не в курсе деталей парижской операции. На совещании, устроенном перед отъездом, он только услышал, что миссия Скорпиона ожидается непростой. Товарищ Матвеев расхаживал с указкой перед фотографиями парижских улиц, пришпиленными на пробковую доску:

– Наша цель, – участникам не сообщали имя объекта, – судя по поступившей информации, будет жить здесь… – он ткнул в снимок элегантного дома на рю Мобийон, – а заседания конгресса, в которых участвует объект, проходят в Сорбонне, по другую сторону Люксембургского сада… – сведения о передвижениях объекта, как Саша думал о докторе Кардозо, поступили от Моцарта:

– Дракона сейчас трогать нельзя, – в разговоре с Сашей товарищ Котов сомкнул кончики сильных пальцев, – учитывая, что он сдал нацистов… – Шуман, сидящий в западногерманской тюрьме, ожидал суда, – он может сдать и тебя, он неуравновешенный человек…

Саша предложил заодно избавиться и от Дракона. Товарищ Котов потер решительный подбородок:

– С одной стороны, оставляя его в живых, мы рискуем тем, что он побежит к твоей кузине… – наставник криво улыбнулся, – с другой, имея в руках его невесту, мы обретем более сильный рычаг влияния… – весенний ветер пах теплом.

Саша приехал на дачу товарища Котова на майские праздники:

– В Куйбышев я загляну в июне, перед операцией, – решил он, – покупаюсь в Волге, схожу на рыбалку. Мышь оттуда уезжает, она теперь будет торчать на Полигоне, где летом только сырость и комарье…

Досрочно закончив училище, Мышь блестяще сдала экзамены на физический факультет МГУ. Учиться подопечная намеревалась заочно, однако на сессии она хотела приезжать в столицу. Саше это было только на руку:

– Она приучится ко мне, а через три года мы сходим в ЗАГС, только настоящий… – он ожидал, что Мышь ему не откажет: