Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том шестой

– Джон утверждает, что по описанию, это точно был Рауфф. Бедная Клара, и мать потерять, и дочь. Но, может быть, Адель жива. Она где-то здесь, и мы ее отыщем, вместе с моим мальчиком и Эммой… – Марта поднялась.

В голове, внезапно, зашумело. Она уцепилась за край ванной:

– Я просто волнуюсь. Из-за этого все сбилось, и вообще, мы за сутки оказались из лета в зиме. Нет времени ходить к врачу… – в дверь постучали. Она крикнула:

– Я готова, иду… – в голове пронесся далекий, холодный голос:

– Те, кто живы, мертвы. Искупление еще не свершилось, Марта… – она нахмурилась:

– В Берлине так было, когда мама меня там оставила. Все из-за моего беспокойства… – она распахнула дверь:

– Костюм, пальто, помада, духи, и можно выезжать… – Питер, добродушно, отозвался:

– Тогда я пока сварю тебе кофе, как ты любишь. Пробок нет, мы быстро доберемся до аэропорта… – через два часа в Буэнос-Айресе приземлялся самолет полковника Горовица.

Невысокий, легкий мужчина, в американских джинсах и подбитой овчиной, замшевой куртке, путешествовал почти без багажа. В самолете, следующем из Мехико в Буэнос-Айрес, с посадкой в Бразилии, он отдал стюарду первого класса кожаный саквояж, итальянской работы. Пассажир попросил повесить за портьерами, скрывающими полки, его куртку. Вещь была явно новой. Приняв от стюарда стакан с маргаритой, мужчина улыбнулся:

– На юге сейчас зима. Надо, как следует, экипироваться для охоты… – Мехико тонул в сорокаградусной, липкой жаре.

У мужчины был гнусавый, бруклинский акцент, и спокойные, серо-синие глаза, скрытые простыми очками. На каштановых висках поблескивала седина. В самолет он явился в летней рубашке. После завтрака, за час до посадки в Буэнос-Айресе, мужчина надел кашемировый свитер, замотав вокруг шеи шарф.

Попутчику, мексиканскому дельцу, он объяснил, что едет кататься на лыжах, в Анды. Пассажир говорил на хорошем испанском языке:

– Я вырос в Бруклине, – заметил он, – по соседству жило много пуэрториканцев. Я веду дела с Южной Америкой. У меня много знакомств, в тех краях… – в Мексике Меир не рисковал разыгрывать из себя сеньора Герреру:

– У меня слышен акцент, – хмыкнул он, – собеседники могут насторожиться. Швейцарцам было все равно, они не разбираются в испанском языке… – во внутреннем кармане саквояжа Меира лежал его подлинный, американский паспорт, выданный во время войны. Он смотрел на собственную фотографию:

– Я тогда вернулся из Арктики, получил новые документы. Ирена и папа еще были живы, моя страна мне еще доверяла… – Меир, устало, закрыл глаза. У мистера Фельдблюма, кроме удостоверения беженца, никаких бумаг не водилось:

– В его обличье я могу только в Бруклине сидеть, – усмехнулся Меир, – мне даже машины напрокат не взять… – отправляясь с кузеном Теодором на Аляску, он брал автомобиль на паспорт мистера Герреры. Меир мог бы вылететь напрямую из Нью-Йорка, пользуясь теми же документами, но полковник Горовиц доверял своему предчувствию:

– Оно мне говорит, что не стоит больше светить сеньора Герреру ни в прокатной конторе, ни на паспортном контроле… – ключи от взятого в аренду форда он получил от Деборы. Меир попросил невестку взять машину в конторе, располагающейся в штате Нью-Джерси. В Трентон он добрался на пароме. Меир быстро нашел машину на стоянке унылого, офисного здания:

– Двенадцать лет назад я здесь тренировался, – он завел форд, – потом Даллес повез меня в Европу, на подводной лодке. Сейчас Даллес спит и видит, как найти меня и посадить на электрический стул… – по словам Деборы, кузен Мэтью продолжал курировать научные программы, в армии.

Меиру, иногда, хотелось послать анонимное письмо Даллесу, о предательстве кузена:

– Но я уже анонимно связывался с Донованом, сообщал о Розенбергах, и ничего не произошло… – Меир, иногда, звонил мистеру Джулиусу, разыгрывая агента страховой конторы. Судя по всему, и Розенберг и его жена жили по-прежнему. В Буэнос-Айресе Меир намеревался поговорить с Мартой:

– Но только с ней, – напомнил себе полковник Горовиц, – она, наверняка, тоже считает, что Мэтью, это Паук… – он пока не хотел вовлекать в дело Джона.

Самолет шел на посадку, среди серых туч. Дуглас аргентинских авиалиний слегка потряхивало. Едва слышно звенели льдинки, в тяжелом стакане, с шотландским виски. Сосед Меира, мексиканец, похрапывал. В полете они говорили о предстоящих в ноябре президентских выборах. Газеты пророчили победу кандидату от республиканской партии, мистеру Дьюи, губернатору штата Нью-Йорк, но Меир в этом сомневался:

– Трумэн удержится в Белом Доме, продолжая нагонять страх на американцев якобы угрозой коммунистической атаки, – невесело подумал Меир, – и блокада Берлина сыграет не последнюю роль. Подумать только, у них под носом сидит советский шпион, а они кричат об агентах СССР в Голливуде. Какой Голливуд? Мэтью имеет доступ к самым новейшим разработкам ученых. В конце концов, именно из-за него погибли Стивен и миссис Лиза… – Марта прислала Меиру подробное письмо, на его бруклинский ящик. Полковник прочитал весточку невестке. Темные глаза Деборы, внезапно, наполнились слезами:

– Меир, надо его… – пальцы женщины дрожали, сигарета тряслась, – надо его остановить, прямо сейчас. Нельзя, чтобы погибали невинные люди… – в Аргентине Меир, с помощью Марты, намеревался поработать над докладной запиской Даллесу:

– Меня больше не волнует то, что Мэтью семья, – понял он, – из-за него осиротели двое ребятишек. Ему наплевать на семью, он меня отправит на электрический стул, и глазом не моргнет… – Меиру, все время, казалось, что невестка не договаривает, когда речь заходила о Мэтью:

– Она что-то скрывает, но что? Письма Аарона, фальшивка, здесь дело ясное. Но есть еще какое-то обстоятельство… – в любом случае, Меир пока не хотел, чтобы сведения о Мэтью добрались до кузена Джона:

– Я знаю, как работают наши ведомства, – сказал он себе, – британцы могут перекупить Мэтью, привезти в Лондон, предложить новый паспорт и новое имя. Он слишком много знает о военных разработках США… – Меир считал, что кузен должен понести наказание:

– Иначе нельзя, зло не должно процветать. Мэтью не может спокойно спрятаться в глуши, после того, что он сделал, за эти годы…

Самолет медленно катился по взлетной полосе. Динамик захрипел:

– Добро пожаловать в столицу Аргентины, дамы и господа. Температура плюс семь градусов, идет дождь… – сосед, зевая, натягивал макинтош:

– Вы тоже хорошо подготовились к зиме в Южном полушарии… – он кивнул на куртку Меира. Одежду и багаж полковник Горовиц купил в Мехико-Сити, за наличный расчет. Оставив прокатный форд на стоянке арендной конторы, в пограничном городке, он пересек реку Рио-Гранде ночью, со своими подлинными документами и большой пачкой долларов, в десятках и двадцатках.