Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть восьмая

– Если мы оба доживем до вечера… – генерал снял трубку полевого телефона. Связисты проложили в анклавах хорошие коммуникации. Перед посещением бывшего лагеря он хотел заехать на Крохмальную, где в подвалах заседал тайный трибунал Армии Крайовой. Сегодня судили предателей, сдавших немцам его предшественника, генерала Ровецкого.

– Здесь Авербахи жили… – Эстер указала на вдребезги разбитый дом, на углу Крохмальной и Желязной.

Пятиэтажная башня, со снесенной крышей, почти обвалилась:

– Квартира в башне была, – добавила Эстер, – скорее всего, в гостиной потом снайперов посадили. Расположение очень удобное… – она шла по улицам бывшего гетто, узнавая дома, где, в подвалах, ребята тренировались в стрельбе, где размещались бункеры командования восстанием: – Здесь наш подпольный госпиталь разместили… – Эстер постояла у выжженного, пустого участка земли, – здесь твой Леон умер, у меня на столе. Здесь Рахелька застрелилась… – она помолчала:

– Я тогда по канализации ушла, к Висле, раненых эвакуировала… – добравшись до Варшавы пешком, минуя заставы немцев, они нырнули в неприметный, бетонированный ход, на окраине западного района, Воля. Монашеские рясы они сложили в саквояжи. Эстер подергала рукав форменной рубашки вермахта:

– Надеюсь, ребята сначала проверят наши документы, а не начнут стрелять, едва нас, завидев… – в подкладке саквояжа лежало удостоверение майора Звезды, за подписью генерала Бора, командующего Армией Крайовой.

– То есть твои документы, – подмигнул Авраам жене, – я ординарец командира, если можно так выразиться… – они прошли почти два километра с запада на восток, в центр города, шлепая по мелким, зловонным лужам. В полутьме, над головами, что-то гремело. Эстер остановилась:

– Немецкая артиллерия. Должно быть, наши атаки сдерживают. Власовцы, тоже, наверняка, здесь… – Авраам был уверен, что убил мерзавца.

– Кажется, я ему в горло выстрелил, – заметил он жене, – после такого не живут. Хотя фон Рабе выжил, после удара Ционы… – Эстер пожала плечами:

– Девочке шестнадцать лет, она не знает анатомии. У нее дрогнула рука… – Эстер подозревала, что рука у племянницы дрогнула не просто так:

– Она знала, кто перед ней… – горько подумала женщина, – и все равно, влюбилась. Я девушкой тоже в Давида влюбилась. Разве я могла предположить, что он окажется предателем, что пошлет на смерть невинных людей. Хотя он мертв, какая теперь разница… – Максимилиан продолжал жить, но Эстер сказала себе:

– Блау за Ционой присматривает. Она никуда не сбежит, ожидая ребенка, без документов. Девочка не отправится Максимилиана искать… – Эстер почти не запомнила лица власовца. Женщина видела его мельком, из-за решетки. Доктор Судаков хмыкнул:

– Он Питера очень напоминал, только ростом выше. Он мне не представлялся, а я не горел желанием узнать его имя. В любом случае, он труп… – Судаковы вылезли из канализации у разрушенного здания трамвайного депо, в районе Воля. Над проваленной, черепичной крышей висел тяжелый, черный дым. Эстер прислушалась:

– Бой совсем рядом идет… – пули зацокали по выломанной брусчатке. Авраам толкнул жену вниз, накрыв своим телом. Над ними раздался издевательский голос:

– Ребята, у нас шпионы нацистов… – все разрешилось довольно быстро.

Командир батальона, капитан, откозыряв Эстер, провел их в огромное, с выбитыми стеклами здание депо, где оборудовали пункт связи.

– Линии хорошие, – гордо сказал поляк, – соединим вас с Банковской площадью… – в штабе восстания сказали, что генерал Бор поехал на Крохмальную улицу. Эстер и Авраам добрались туда пешком.

Ребята из батальона предлагали им бронетранспортер, но женщина махнула рукой:

– Через такие завалы легче ногами перебраться… – по дороге Эстер показала Аврааму площадь Умшлагплац, откуда депортировали варшавских евреев:

– Генрика тоже отсюда увозили… – она держала мужа за руку, – хорошо, что он выжил, хорошо, что с мальчишками подружился. Он тоже сирота, пусть под нашим крылом останется… – Авраам молчал, оглядывая почерневшие развалины домов:

– Я вспомню, – тихо сказал доктор Судаков жене, – я обязательно все вспомню, Эстер. В конце концов, я вернусь в Краков, пойду в епископский дворец. Мы выясним, где сейчас ребятишки… – улица, вернее то, что от нее осталось, пустовала. Эстер, ласково, поцеловала Авраама в заросшую рыжей щетиной щеку:

– У него быстро борода растет. Господи, думала ли я, что так все получится, что я опять полюблю, на четвертом десятке? Пусть Эмиль и Джон будут счастливы. Пусть доживут до конца войны… – она пожала руку мужа:

– Вспомнишь, конечно. В конце концов, мы сюда не только ради хупы приехали, – Эстер коротко улыбнулась, – но и затем, чтобы передатчик найти. В Лондоне могут знать, где близнецы. Надо им сообщить, что Циона в безопасности… – Эстер прищурилась:

– Нет, это наша машина… – с востока, по Крохмальной, по кое-как расчищенному проезду, в центре улицы, шел трофейный, немецкий бронетранспортер, размалеванный красными и белыми полосами, с эмблемами Армии Крайовой.

Теплый, полуденный ветер шевелил светлые, немного отросшие волосы Эстер.

Авраам вспомнил:

– В гетто ее Штерной звали. Она рассказывала, дети говорили, что она по воздуху может летать. Дети всегда остаются детьми, даже на войне… – Авраам надеялся, что группа из Мон-Сен-Мартена в безопасности:

– Кто-то должен знать, где они сейчас… – подумал доктор Судаков, – или я вспомню, в конце концов… – бронетранспортер замедлил ход. Из люка высунули автомат, подпольной сборки. Эстер шепнула мужу:

– Руки подними… – она крикнула:

– Свои! Майор Звезда… – оружие убрали. Эстер увидела знакомую, почти лысую голову генерала Бора, в черной беретке. Командир приставил ладонь к глазам:

– Богатой будете, майор. Только сегодня о вас говорили… – Бор, легко, соскочил с брони машины. Обменявшись рукопожатием с Эстер, он добавил:

– У нас в гостях британский посланец, ваш знакомый. Даже родственник, по его словам… – генерал взглянул на Авраама, Эстер спохватилась:

– Доктор Авраам Судаков, то есть пан Вольский… – женщина улыбнулась: «Мой муж, генерал». Бор протянул ему руку:

– Очень рад. Пан Ян… – поляк кашлянул, – к передатчику пошел, в северный район. Вечером вернется… – Авраам, облегченно, подумал:

– Вот и все, беспокоиться больше не о чем. Можно искать раввина, ставить хупу… – Бор отдавал распоряжения экипажу машины. Авраам поднес руку Эстер к губам:

– Видишь, вовремя мы здесь оказались… – Эстер смотрела на север, на серый дым, стелющийся по высокому, жаркому небу августа. Издалека слышался грохот артиллерии.

– Да, – согласилась доктор Горовиц, – вовремя.