Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том четвертый

– Вспомнишь мои слова, когда будешь умирать от голода. Пошла вон отсюда… – оттащив девушку от стола, он толкнул ее в сторону табурета.

Голубые глаза заплыли синяками, изо рта текла кровь:

– Ненавижу тебя, подонок, нацист, мразь… – у Петра был сильный кулак. Бронникова сползла на пол, потеряв сознание. Он хотел позвонить на пост охраны, но телефон ожил. Петр услышал веселый голос его светлости:

– Ваш подопечный дал отличные сведения. Гестапо мы известили. А как ваша работа? – Петр пошевелил носком сапога голову Бронниковой. Девушка слабо застонала.

– Люди упрямятся, – признался Петр. Фон Рабе рассмеялся:

– Я уверен, что ненадолго. Я знаю, что обещал вам рождественский обед, однако у нас сегодня шукрут, с кислой капустой. Вы, должно быть, скучаете, по родной еде… – Петр ахнул:

– Благодарю, ваша светлость. Я спускаюсь… – наклонившись над Бронниковой, Петр плюнул ей в лицо:

– Сучка, – усмехнулся он, – надеюсь, она поняла, кто здесь хозяин… – вызвав надзирательницу, Петр пошел умываться.

С началом последнего месяца беременности доктор Клауберг рекомендовал Марте дневной отдых, в постели:

– Женщине в деликатном положении не стоит обременять себя домашними обязанностями, – эсэсовец улыбался, – у вас есть прислуга. Не забывайте, вы ждете наследника титула… – Марта не говорила ничего Генриху, но надеялась, что родится девочка. Она положила руку на живот:

– Тебя не придется носить в рейхсканцелярию… – Марта не хотела, чтобы их ребенка касались руки Гитлера, и нацистских бонз:

– Будешь старшей сестрой, – пообещала Марта ребенку, – закончится безумие, появятся на свет мальчишки… – за окном спальни заходило низкое, зимнее солнце.

Марта полусидела на кушетке, устроив ноги на спине Аттилы. Овчарка приходила вечером, ложась у постели, словно охраняя ребенка. Марта хлопала ладонью по кровати:

– Можешь и сюда забраться.

Аттила, деликатный пес, мотал головой. Он утыкал нос в лапы, внимательно следя за дверью комнаты:

– Он даже не рычит, когда слышит что-то, – поняла Марта, – только зубы скалит. Странно, он появился на свет в Дахау, его родители натасканы на охрану заключенных… – согласно родословной, все предки Аттилы, были служебными собаками, в полиции Мюнхена:

– Со времен короля Людвига, еще до первой войны. В кого Аттила такой ласковый? Хотя его Генрих воспитывал… – думая о муже, Марта не могла сдержать улыбку:

– Все хорошо. Роды пройдут легко, я уверена. Генрих увидит дитя, мы побудем вместе, хоть и немного. Окрестим малыша, как положено… – о церемонии в рейхсканцелярии девушка старалась не вспоминать. Генрих показал Марте письмо, на атласной бумаге, от начальника партийной канцелярии НСДАП, рейхсляйтера Бормана, личного секретаря фюрера. Церемония расписывалась, чуть ли не по минутам, в рейхсканцелярии ожидали две сотни человек:

– Подарок фюрера нашей семье, – невесело сказал муж, – от подобного не отказываются. Борман меня ценит, я занимаюсь отправкой партийных денег в Южную Америку… – служба безопасности рейха гнала золото из концентрационных лагерей в Швейцарию. Генрих покачал головой:

– Гиммлер дальновиден. Швейцария, только первая ступень, средства переведут дальше. Рейхсфюрер не любит Бормана, его никто не любит, однако Гиммлер умный человек. Они с Борманом объединятся, в случае… – Генрих повел рукой, – и начнут искать контактов с союзниками. Те пойдут на соглашение… – на вилле можно было говорить спокойно. Граф Теодор, инженер, проверял телефонные аппараты, и радиоприемники, Марта ему помогала. Они доверяли слугам, но, все равно, помнили об отделе внутренней безопасности, на Принц-Альбрехтштрассе. Подобные темы обсуждались только в одиночестве.

Марта погладила Аттилу изящной ступней, в шелковом чулке:

– Союзники, а, тем более, русские, не пойдут на компромисс. Я так Генриху и сказала… – муж вздохнул:

– Пойдут, за ракеты фон Брауна, за исследования Гейзенберга. Теперь мы знаем, на что тратятся деньги, которые я отправлял в Южную Америку… – увидев папку, Марта сразу занялась географическими картами. С первым рисунком, где неизвестный автор изобразил семь дольменов, они с Генрихом бились долго. Марта хмыкнула:

– Ничего не удается. Может быть, перед нами вообще вымышленное место…

Она взвесила на руке папку:

– Подумать только, здесь есть даже размышления о химических элементах, в средние века… – Марта вспомнила упорное, твердое лицо женщины, на рисунке Ван Эйка. Они с Генрихом оба считали, что набросок принадлежит фламандскому мастеру:

– Не знаю, где Макс украл эскиз, – хмуро сказал муж, – но он стал хозяином величайшей ценности, принадлежащей человечеству…

Марта, осторожно, едва дыша, коснулась пальцем охряных волос женщины:

– Она похожа на доктора Кроу, Генрих. Он, наверняка, придумала шифр… – Марта указала на раму зеркала, – и папка тоже ее руки… – Генрих, впрочем, считал, что шифр создали раньше:

– Художник записал ключ, – задумчиво сказал муж, – скорее всего, по ее настоянию. Но если имелся ключ, значит, существовал и шифр. Жаль, что мы никогда не узнаем, кто она такая… – Генрих поцеловал Марту в бронзовый висок:

– Она и тебя напоминает, любовь моя… – заметки доктора Кроу им расшифровать не удалось:

– Я тоже доктор математики, – почти весело сказал Генрих, – но я здесь… – муж указал на рабочий стол, – а доктор Кроу далеко впереди… – палец поднялся вверх, – с Эйнштейном и Ферми. После войны она получит Нобелевскую премию… – тем не менее, они поняли, что изображено на втором рисунке. Марта погрызла карандаш:

– Антарктида, сомнений нет. Подожди, Отто рассказывал об экспедиции в Антарктиду, и в журнале Лиги Немецких Женщин… – Марта покривилась, – писали о путешествии… – Генрих принес атлас.

Экспедиция капитана Ричера отправилась на юг до войны. Участники сделали подробные фотографии земель на атлантическом побережье ледяного континента. Марта нахмурилась:

– Дайка мне энциклопедию… – она смотрела на очертания Антарктиды. Жена зашелестела страницами:

– Амундсен шел через те места к Южному полюсу. Потом его дорогой отправился сэр Николас Кроу… – Марта откашлялась:

– Слушай. Вернувшись из гималайской экспедиции, занявшей четыре года, сэр Николас начал готовить антарктический поход. Он отплыл из Плимута, на борту «Ворона», весной девятнадцатого года, с женой, леди Джоанной, и опытным экипажем, его товарищами по арктическим странствиям. Последняя весточка с борта корабля поступила с острова Южная Георгия, из гавани Грютвикен… – Марта, со значением, добавила:

– По преданию, остров открыл предок Ворона, знаменитый пират, в шестнадцатом веке. Тоже Ворон, друг Фрэнсиса Дрейка. Сэр Стивен Кроу… – Марта подумала: