Лев Толстой - Воскресение - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Лев Толстой - Воскресение - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Русская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Воскресение - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Толстой - Воскресение - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Воскресение - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Лев Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Воскресение» – шедевр позднего творчества Льва Толстого.
История уставшего от светской жизни и развлечений аристократа, переживающего внезапное духовное прозрение при трагической встрече с циничной «жрицей любви», которую он сам некогда толкнул на этот печальный путь.
История болезненной, мучительной переоценки ценностей и долгого трудного очищения…
История уставшего от светской жизни и развлечений аристократа, переживающего внезапное духовное прозрение при трагической встрече с циничной «жрицей любви», которую он сам некогда толкнул на этот печальный путь.
История болезненной, мучительной переоценки ценностей и долгого трудного очищения…
Воскресение - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Воскресение - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Лев Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| One last act remained. The priest took a large, gilt cross, with enamel medallions at the ends, from a table, and came out into the centre of the church with it. | Оставалось одно последнее действие, состоявшее в том, что священник взял с большого стола лежавший на нем золоченый крест с эмалевыми медальончиками на концах и вышел с ним на середину церкви. |
| First the inspector came up and kissed the cross, then the jailers, then the convicts, pushing and abusing each other in whispers. | Сначала подошел к священнику и приложился к кресту смотритель, потом помощник, потом надзиратели, потом, напирая друг на друга и шепотом ругаясь, стали подходить арестанты. |
| The priest, talking to the inspector, pushed the cross and his hand now against the mouths and now against the noses of the convicts, who were trying to kiss both the cross and the hand of the priest. | Священник, разговаривая с смотрителем, совал крест и свою руку в рот, а иногда в нос подходившим к нему арестантам, арестанты же старались поцеловать и крест и руку священника. |
| And thus ended the Christian service, intended for the comfort and the teaching of these strayed brothers. | Так кончилось христианское богослужение, совершаемое для утешения и назидания заблудших братьев. |
| CHAPTER XL. THE HUSKS OF RELIGION. | XL |
| And none of those present, from the inspector down to Maslova, seemed conscious of the fact that this Jesus, whose name the priest repeated such a great number of times, and whom he praised with all these curious expressions, had forbidden the very things that were being done there; that He had prohibited not only this meaningless much-speaking and the blasphemous incantation over the bread and wine, but had also, in the clearest words, forbidden men to call other men their master, and to pray in temples; and had ordered that every one should pray in solitude, had forbidden to erect temples, saying that He had come to destroy them, and that one should worship, not in a temple, but in spirit and in truth; and, above all, that He had forbidden not only to judge, to imprison, to torment, to execute men, as was being done here, but had prohibited any kind of violence, saying that He had come to give freedom to the captives. | И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно все то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришел разрушить их и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу. |
| No one present seemed conscious that all that was going on here was the greatest blasphemy and a supreme mockery of that same Christ in whose name it was being done. | Никому из присутствующих не приходило в голову того, что все, что совершалось здесь, было величайшим кощунством и насмешкой над тем самым Христом, именем которого все это делалось. |
| No one seemed to realise that the gilt cross with the enamel medallions at the ends, which the priest held out to the people to be kissed, was nothing but the emblem of that gallows on which Christ had been executed for denouncing just what was going on here. | Никому в голову не приходило того, что золоченый крест с эмалевыми медальончиками на концах, который вынес священник и давал целовать людям, был не что иное, как изображение той виселицы, на которой был казнен Христос именно за то, что Он запретил то самое, что теперь Его именем совершалось здесь. |
| That these priests, who imagined they were eating and drinking the body and blood of Christ in the form of bread and wine, did in reality eat and drink His flesh and His blood, but not as wine and bits of bread, but by ensnaring "these little ones" with whom He identified Himself, by depriving them of the greatest blessings and submitting them to most cruel torments, and by hiding from men the tidings of great joy which He had brought. That thought did not enter into the mind of any one present. | Никому в голову не приходило, что те священники, которые воображают себе, что в виде хлеба и вина они едят тело и пьют кровь Христа, действительно едят тело и пьют кровь Его, но не в кусочках и в вине, а тем, что не только соблазняют тех "малых сих", с которыми Христос отождествлял себя, но и лишают их величайшего блага и подвергают жесточайшим мучениям, скрывая от людей то возвещение блага, которое Он принес им. |
| The priest did his part with a quiet conscience, because he was brought up from childhood to consider that the only true faith was the faith which had been held by all the holy men of olden times and was still held by the Church, and demanded by the State authorities. | Священник с спокойной совестью делал все то, что он делал, потому что с детства был воспитан на том, что это единственная истинная вера, в которую верили все прежде жившие святые люди и теперь верят духовное и светское начальство. |
| He did not believe that the bread turned into flesh, that it was useful for the soul to repeat so many words, or that he had actually swallowed a bit of God. No one could believe this, but he believed that one ought to hold this faith. | Он верил не в то, что из хлеба сделалось тело, что полезно для души произносить много слов или что он съел действительно кусочек Бога, - в это нельзя верить, - а верил в то, что надо верить в эту веру. |
| What strengthened him most in this faith was the fact that, for fulfilling the demands of this faith, he had for the last 15 years been able to draw an income, which enabled him to keep his family, send his son to a gymnasium and his daughter to a school for the daughters of the clergy. | Главное же, утверждало его в этой вере то, что за исполнение треб этой веры он восемнадцать лет уже получал доходы, на которые содержал свою семью, сына в гимназии, дочь в духовном училище. |
| The deacon believed in the same manner, and even more firmly than the priest, for he had forgotten the substance of the dogmas of this faith, and knew only that the prayers for the dead, the masses, with and without the acathistus, all had a definite price, which real Christians readily paid, and, therefore, he called out his "have mercy, have mercy," very willingly, and read and said what was appointed, with the same quiet certainty of its being necessary to do so with which other men sell faggots, flour, or potatoes. | Так же верил и дьячок и еще тверже, чем священник, потому что совсем забыл сущность догматов этой веры, а знал только, что за теплоту, за поминание, за часы, за молебен простой и за молебен с акафистом, за все есть определенная цена, которую настоящие христиане охотно платят, и потому выкрикивал свои "помилось, помилось", и пел, и читал, что положено, с такой же спокойной уверенностью в необходимости этого, с какой люди продают дрова, муку, картофель. |
| The prison inspector and the warders, though they had never understood or gone into the meaning of these dogmas and of all that went on in church, believed that they must believe, because the higher authorities and the Tsar himself believed in it. | Начальник же тюрьмы и надзиратели, хотя никогда и не знали и не вникали в то, в чем состоят догматы этой веры и что означало все то, что совершалось в церкви, - верили, что непременно надо верить в эту веру, потому что высшее начальство и сам царь верят в нее. |
| Besides, though faintly (and themselves unable to explain why), they felt that this faith defended their cruel occupations. | Кроме того, хотя и смутно (они никак не могли бы объяснить, как это делается), они чувствовали, что эта вера оправдывала их жестокую службу. |
| If this faith did not exist it would have been more difficult, perhaps impossible, for them to use all their powers to torment people, as they were now doing, with a quiet conscience. | Если бы не было этой веры, им не только труднее, но, пожалуй, и невозможно бы было все свои силы употреблять на то, чтобы мучать людей, как они это теперь делали с совершенно спокойной совестью. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Воскресение - русский и английский параллельные тексты", Лев Толстой
Книги похожие на "Воскресение - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.