Максим Горький - Детство - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Максим Горький - Детство - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Детство - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Максим Горький
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Максим Горький - Детство - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Детство - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Максим Горький, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Детство» — первая часть автобиографической трилогии, включающей также повести «В людях» и «Мои университеты», — художественное жизнеописание от лица ребенка, насыщенное событиями, поступками, мыслями и чувствами как самого главного героя, так и тех, кто его окружает. Вы сможете словно наяву встретиться с детьми и взрослыми, чьи яркие и живые образы сохранила цепкая писательская память.

Детство - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Детство - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Максим Горький

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Maksim Gorky	Горький Максим
My Childhood	Детство
Chapter I	I
IN a narrow, darkened room, my father, dressed in a white and unusually long garment, lay on the floor under the window. The toes of his bare feet were curiously extended, and the fingers of the still hands, which rested peacefully upon his breast, were curved; his merry eyes were tightly closed by the black disks of two copper coins; the light had gone out of his still face, and I was frightened by the ugly way he showed his teeth.	В полутёмной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный; пальцы его босых ног странно растопырены, пальцы ласковых рук, смирно положенных на грудь, тоже кривые; его весёлые глаза плотно прикрыты чёрными кружками медных монет, доброе лицо темно и пугает меня нехорошо оскаленными зубами.
My mother, only half clad in a red petticoat, knelt and combed my father's long, soft hair, from his brow to the nape of his neck, with the same black comb which I loved to use to tear the rind of watermelons; she talked unceasingly in her low, husky voice, and it seemed as if her swollen eyes must be washed away by the incessant flow of tears.	Мать, полуголая, в красной юбке, стоит на коленях, зачёсывая длинные, мягкие волосы отца со лба на затылок чёрной гребёнкой, которой я любил перепиливать корки арбузов; мать непрерывно говорит что-то густым, хрипящим голосом, её серые глаза опухли и словно тают, стекая крупными каплями слёз.
Holding me by the hand was my grandmother, who had a big, round head, large eyes, and a nose like a sponge a dark, tender, wonderfully interesting person. She also was weeping, and her grief formed a fitting accompaniment to my mother's, as, shuddering the while, she pushed me towards my father; but I, terrified and uneasy, obstinately tried to hide myself against her.	Меня держит за руку бабушка - круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся чёрная, мягкая и удивительно интересная; она тоже плачет, как-то особенно и хорошо подпевая матери, дрожит вся и дёргает меня, толкая к отцу; я упираюсь, прячусь за неё; мне боязно и неловко.
I had never seen grown-up people cry before, and I did not understand the words which my grandmother uttered again and again:	Я никогда ещё не видал, чтобы большие плакали, и не понимал слов, неоднократно сказанных бабушкой:
"Say good-by to daddy. You will never see him any more. He is dead before his time."	- Попрощайся с тятей-то, никогда уж не увидишь его, помер он, голубчик, не в срок, не в свой час...
I had been very ill, had only just left my bed in fact, and I remember perfectly well that at the beginning of my illness my father used to merrily bustle about me. Then he suddenly disappeared and his place was taken by my grandmother, a stranger to me.	Я был тяжко болен,- только что встал на ноги; во время болезни - я это хорошо помню - отец весело возился со мною, потом он вдруг исчез, и его заменила бабушка, странный человек.
"Where did you come from?" I asked her.	- Ты откуда пришла? - спросил я её.
"From up there, from Nijni," she answered; "but I did not walk here, I came by boat.	Она ответила: - С верху, из Нижнего, да не пришла, а приехала!
One does not walk on water, you little imp."	По воде-то не ходят, шиш!
This was ludicrous, incomprehensible, and untrue; upstairs there lived a bearded, gaudy Persian, and in the cellar an old, yellow Kalmuck who sold sheepskins.	Это было смешно и непонятно: наверху, в доме, жили бородатые, крашеные персияне, а в подвале старый, жёлтый калмык продавал овчины.
One could get upstairs by riding on the banisters, or if one fell that way, one could roll. I knew this by experience.	По лестнице можно съехать верхом на перилах или, когда упадёшь, скатиться кувырком,это я знал хорошо.

But where was there room for water?	И при чём тут вода?
It was all untrue and delightfully muddled.	Всё неверно и забавно спутано.
"And why am I a little imp?" "Why?	- А отчего я шиш?
Because you are so noisy," she said, laughing.	- Оттого, что шумишь,- сказала она, тоже смеясь.
She spoke sweetly, merrily, melodiously, and from the very first day I made friends with her; all I wanted now was for her to make haste and take me out of that room.	Она говорила ласково, весело, складно. Я с первого же дня подружился с нею, и теперь мне хочется, чтобы она скорее ушла со мною из этой комнаты.
My mother pressed me to her; her tears and groans created in me a strange feeling of disquietude.	Меня подавляет мать; её слёзы и вой зажгли во мне новое, тревожное чувство.
It was the first time I had seen her like this. She had always appeared a stern woman of few words; neat, glossy, and strongly built like a horse, with a body of almost savage strength, and terribly strong arms.	Я впервые вижу её такою,- она была всегда строгая, говорила мало; она чистая, гладкая и большая, как лошадь; у неё жёсткое тело и страшно сильные руки.
But now she was swollen and palpitating, and utterly desolate. Her hair, which was always coiled so neatly about her head, with her large, gaily trimmed cap, was tumbled about her bare shoulders, fell over her face, and part of it which remained plaited, trailed across my father's sleeping face.	А сейчас она вся как-то неприятно вспухла и растрёпана, всё на ней разорвалось; волосы, лежавшие на голове аккуратно, большою светлой шапкой, рассыпались по голому плечу, упали на лицо, а половина их, заплетённая в косу, болтается, задевая уснувшее отцово лицо.
Although I had been in the room a long time she had not once looked at me; she could do nothing but dress my father's hair, sobbing and choking with tears the while.	Я уже давно стою в комнате, но она ни разу не взглянула на меня, - причёсывает отца и всё рычит, захлёбываясь слезами.
Presently some swarthy gravediggers and a soldier peeped in at the door.	В дверь заглядывают чёрные мужики и солдат-будочник.
The latter shouted angrily:	Он сердито кричит:
"Clear out now! Hurry up!"	- Скорее убирайте!
The window was curtained by a dark shawl, which the wind inflated like a sail.	Окно занавешено тёмной шалью; она вздувается, как парус.
I knew this because one day my father had taken me out in a sailing-boat, and without warning there had come a peal of thunder.	Однажды отец катал меня на лодке с парусом. Вдруг ударил гром.
He laughed, and holding me against his knees, cried,	Отец засмеялся, крепко сжал меня коленями и крикнул:
"It is nothing. Don't be frightened, Luke!"	- Ничего не бойся, Лук!
Suddenly my mother threw herself heavily on the floor, but almost at once turned over on her back, dragging her hair in the dust; her impassive, white face had become livid, and showing her teeth like my father, she said in a terrible voice,	Вдруг мать тяжело взметнулась с пола, тотчас снова осела, опрокинулась на спину, разметав волосы по полу; её слепое, белое лицо посинело, и, оскалив зубы, как отец, она сказала страшным голосом:
"Close the door! . . .	- Дверь затворите...
Alexis . . . go away!"	Алексея - вон!
Thrusting me on one side, grandmother rushed to the door crying:	Оттолкнув меня, бабушка бросилась к двери, закричала:

"Friends! Don't be frightened; don't interfere, but go away, for the love of Christ.	- Родимые, не бойтесь, не троньте, уйдите Христа ради!
This is not cholera but childbirth. . . . I beg of you to go, good people!"	Это не холера, роды пришли, помилуйте, батюшки!
I hid myself in a dark corner behind a box, and thence I saw how my mother writhed upon the floor, panting and gnashing her teeth; and grandmother, kneeling beside her, talked lovingly and hopefully.	Я спрятался в тёмный угол за сундук и оттуда смотрел как мать извивается по полу, охая и скрипя зубами, а бабушка, ползая вокруг, говорит ласково и радостно:
"In the name of the Father and of the Son . . .!	- Во имя отца и сына!
Be patient, Varusha!	Потерпи, Варюша!..
Holy Mother of God! . . . Our Defense . . .!"	Пресвятая мати божия, заступница:
I was terrified. They crept about on the floor close to my father, touching him, groaning and shrieking, and he remained unmoved and actually smiling.	Мне страшно; они возятся на полу около отца, задевают его, стонут и кричат, а он неподвижен и точно смеётся.