Александр Куприн - Яма - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Александр Куприн - Яма - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Русская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Яма - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Куприн - Яма - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Яма - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Александр Куприн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Повесть «Яма» – последнее крупное произведение великого русского писателя А. И. Куприна. Секрет неизменного читательского интереса к этой повести не только в описании жизненных историй падших женщин, но и в необыкновенной трагической тональности этого описания, в глубокой тоске писателя по чистоте любовных отношений.
Яма - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Яма - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Александр Куприн
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| My regards to the little political economist Zociya.[5] A-ha! | Политической экономочке Зосе мое почтение. А-га! |
| Then you kiss only at Easter? | Только на пасху целуетесь? |
| We shall write that down. | Запишем-с. |
| Ooh-you, my Tomalachka, my pitty-itty tootsicums!" | У-ти, моя Тамалочка, мусисюпинькая ти моя! |
| And so with jests and with pinches he went the round of all the girls and at last sat down alongside of the fat Katie, who put her fat leg upon his, leant with her elbow upon her knee, while upon the palm she laid her chin, and began to watch indifferently and closely the surveyor rolling a cigarette for himself. | Так, с шутками и со щипками, он обошел всех девиц и, наконец, уселся рядом с толстой Катей, которая положила ему на ногу свою толстую ногу, оперлась о свое колено локтем, а на ладонь положила подбородок и равнодушно и пристально стала смотреть, как землемер крутил себе папиросу. |
| "And how is it that you don't ever get tired of it, Roly-Poly? | - И как тебе не надоест, Ванька-Встанька? |
| You're forever rolling a coffin nail." | Всегда ты вертишь свою козью ногу. |
| Roly-Poly at once commenced to move his eye-brows and the skin of his scalp and began to speak in verse: | Ванька-Встанька сейчас же задвигал бровями и кожей черепа и заговорил стихами: |
| "Dear cigarette, my secret mate, How can I help loving thee? | Папироска, друг мой тайный, □ □ Как тебя мне не любить? |
| Not through mere whim, prompted by fate, All have started smoking thee." | Не по прихоти случайной □ □ Стали все тебя курить. |
| "Why, Roly-Poly, but you are going to croak soon," said Kitty indifferently. | - Ванька-Встанька, а ведь ты скоро подохнешь, -сказала равнодушно Катька. |
| "And a very simple matter, that." | - И очень просто. |
| "Roly-Poly, say something still funnier, in verse," begged Verka. | - Ванька-Встанька, скажи еще что-нибудь посмешнее стихами, - просила Верка. |
| And at once, obediently, having placed himself in a funny pose, he began to declaim: | И он сейчас же, послушно, встав в смешную позу, начал декламировать: |
| "Many stars are in the bright sky, But to count them there's no way. Yes, the wind whispers there can be, But there really is no way. | Много звезд на небе ясном, □ □Но их счесть никак нельзя, □ □Ветер шепчет, будто можно, □ □А совсем никак нельзя. |
| Blossoming now are burdocks, Now sing out the birds called cocks." | Расцветают лопухи, □□Поют птицы петухи. |
| Playing the tom-fool in this manner, Roly-Poly would sit whole evenings and nights through in the drawing rooms of the establishments. | Балагуря таким образом, Ванька-Встанька просиживал в залах заведения целые вечера и ночи. |
| And through some strange psychic fellow feeling the girls counted him almost as one of their own; occasionally rendered him little temporary services and even bought him beer and vodka at their expense. | И по какому-то странному душевному сочувствию девицы считали его почти своим; иногда оказывали ему маленькие временные услуги и даже покупали ему на свой счет пиво и водку. |
| Some time after Roly-Poly a large company of hairdressers, who were that day free from work, tumbled in. | Через некоторое время после Ваньки-Встаньки ввалилась большая компания парикмахеров, которые в этот день были свободны от работ. |
| They were noisy, gay, but even here, in a brothel, did not cease their petty reckonings and conversations about closed and open theatrical benefits, about the bosses, about the wives of the bosses. | Они были шумны, веселы, но даже и здесь, в публичном доме, не прекращали своих мелочных счетов и разговоров об открытых и закрытых бенефисах, о хозяевах, о женах хозяев. |
| All these were people corrupt to a sufficient degree, liars, with great hopes for the future- such as, for example, entering the service of some countess as a kept lover. | Все это были люди в достаточной степени развращенные, лгуны, с большими надеждами на будущее, вроде, например, поступления на содержание к какой-нибудь графине. |
| They wanted to utilize to the widest possible extent their rather hard-earned money, and on that account decided to make a review of absolutely all the houses of Yama; only Treppel's they could not resolve to enter, as that was too swell for them. | Они хотели как можно шире использовать свой довольно тяжелый заработок и потому решили сделать ревизию положительно во всех домах Ямы, только к Треппелю не решились зайти, так как там было слишком для них шикарно. |
| But at Anna Markovna's they at once ordered a quadrille and danced it, especially the fifth figure, where the gents execute a solo, perfectly, like real Parisians, even putting their thumbs in the arm holes of their vests. | Но у Анны Марковны они сейчас же заказали себе кадриль и плясали ее, особенно пятую фигуру, где кавалеры выделывают соло, совершенно как настоящие парижане, даже заложив большие пальцы в проймы жилетов. |
| But they did not want to remain with the girls; instead, they promised to come later, when they had wound up the complete review of the brothels. | Но остаться с девицами они не захотели, а обещали прийти потом, когда закончат всю ревизию публичных домов. |
| And there also came and went government clerks of some sort; crisp young people in patent leather boots; several students; several officers, who were horribly afraid of losing their dignity in the eyes of the proprietress and the guests of the brothel. | И еще приходили и уходили какие-то чиновники, курчавые молодые люди в лакированных сапогах, несколько студентов, несколько офицеров, которые страшно боялись уронить свое достоинство в глазах владетельницы и гостей публичного дома. |
| Little by little in the drawing room was created such a noisy, fumy setting that no one there any longer felt ill at ease. | Понемногу в зале создалась такая шумная, чадная обстановка, что никто уже там не чувствовал неловкости. |
| There came a steady visitor, the lover of Sonka the Rudder, who came almost every day and sat whole hours through near his beloved, gazed upon her with languishing oriental eyes, sighed, grew faint and created scenes for her because she lives in a brothel, because she sins against the Sabbath, because she eats meat not prepared in the orthodox Hebrew manner, and because she has strayed from the family and the great Hebrew church. | Пришел постоянный гость, любовник Соньки Руль, который приходил почти ежедневно и целыми часами сидел около своей возлюбленной, глядел на нее томными восточными глазами, вздыхал, млел и делал ей сцены за то, что она живет в публичном доме, что грешит против субботы, что ест трефное мясо и что отбилась от семьи и великой еврейской церкви. |
| As a usual thing- and this happened often- Zociya the housekeeper would walk up to him under cover of the hubbub and would say, twisting her lips: | По обыкновению, - а это часто случалось, -экономка Зося подходила к нему под шумок и говорило кривя губы: |
| "Well, what are you sitting there for mister? | - Ну, что вы так сидите, господин? |
| Warming your behind? | Зад себе греете? |
| You might go and pass the time with the young lady." | Шли бы заниматься с девочкой. |
| Both of them, the Jew and the Jewess, were by birth from Homel, and must have been created by God himself for a tender, passionate, mutual love; but many circumstances- as, for example, the pogrom which took place in their town, impoverishment, a complete confusion, fright- had for a time parted them. | Оба они, еврей и еврейка, были родом из Гомеля и, должно быть, были созданы самим богом для нежной, страстной, взаимной любви, но многие обстоятельства, как, например, погром, происшедший в их городе, обеднение, полная растерянность, испуг, на время разлучили их. |
| However, love was so great that the junior drug clerk Neiman, with great difficulty, efforts, and humiliations, contrived to find for himself the place of a junior in one of the local pharmacies, and had searched out the girl he loved. | Однако любовь была настолько велика, что аптекарский ученик Нейман с большим трудом, усилиями я унижениями сумел найти себе место ученика в одной из местных аптек и разыскал любимую девушку. |
| He was a real, orthodox Hebrew, almost fanatical. | Он был настоящим правоверным, почти фанатическим евреем. |
| He knew that Sonka had been sold by her very mother to one of the buyers-up of live merchandise, knew many humiliating, hideous particulars of how she had been resold from hand to hand, and his pious, fastidious, truly Hebraic soul writhed and shuddered at these thoughts, but nevertheless love was above all. | Он знал, что Сонька была продана одному из скупщиков живого товара ее же матерью, знал много унизительных, безобразных подробностей о том, как ее перепродавали из рук в руки, и его набожная, брезгливая, истинно еврейская душа корчилась и содрогалась при этих мыслях, но тем не менее любовь была выше всего. |
| And every evening he would appear in the drawing room of Anna Markovna. | И каждый вечер он появлялся в зале Анны Марковны. |
| If he was successful, at an enormous deprivation, in cutting out of his beggarly income some chance rouble, he would take Sonka into her room, but this was not at all a joy either for him or for her: after a momentary happiness- the physical possession of each other- they cried, reproached each other, quarreled with characteristic Hebraic, theatrical gestures, and always after these visits Sonka the Rudder would return into the drawing room with swollen, reddened eyelids. | Если ему удавалось с громадным лишением вырезать из своего нищенского дохода какой-нибудь случайный рубль, он брал Соньку в ее комнату, но это вовсе не бывало радостью ни для него, ни для нее: после мгновенного счастья -физического обладания друг другом - они плакали, укоряли друг друга, ссорились с характерными еврейскими театральными жестами, и всегда после этих визитов Сонька Руль возвращалась в залу с набрякшими, покрасневшими веками глаз. |
| But most frequently of all he had no money, and would sit whole evenings through near his mistress, patiently and jealously awaiting her when Sonka through chance was taken by some guest. | Но чаще всего у него не было денег, и он просиживал около своей любовницы целыми вечерами, терпеливо и ревниво дожидаясь ее, когда Соньку случайно брал гость. |
| And when she would return and sit down beside him, he would, without being perceived, overwhelm her with reproaches, trying not to turn the general attention upon himself and without turning his head in her direction. | И когда она возвращалась обратно и садилась с ним рядом, то он незаметно, стараясь не обращать на себя общего внимания и не поворачивая головы в ее сторону, все время осыпал ее упреками. |
| And in her splendid, humid, Hebraic eyes during these conversations there was always a martyr-like but meek expression. | И в ее прекрасных, влажных, еврейских глазах всегда во время этих разговоров было мученическое, но кроткое выражение. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Яма - русский и английский параллельные тексты", Александр Куприн
Книги похожие на "Яма - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.