Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Николай Гоголь
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Николай Гоголь, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Известная повесть Н.В.Гоголя из цикла «Миргород», при создании которой автор широко использовал различные исторические источники: мемуары, летописи, исследования, фольклорные материалы.
«Тарас Бульба» давно входит в школьную программу. Но хорошо бы иметь в виду, что для прочтения этой повести нужна мудрость, редко свойственная юному возрасту. Впрочем, наверное, это лишнее замечание: с классикой всегда так бывает.

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Николай Гоголь

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

And it was not enough that I should be condemned to so horrible a fate; not enough that before my own end I should behold my father and mother perish in intolerable torment, when I would have willingly given my own life twenty times over to save them; all this was not enough, but before my own death I must hear words of love such as I had never before dreamed of.	И мало того, что осуждена я на такую страшную участь; мало того, что перед концом своим должна видеть, как станут умирать в невыносимых муках отец и мать, для спасенья которых двадцать раз готова бы была отдать жизнь свою; мало всего этого: нужно, чтобы перед концом своим мне довелось увидать и услышать слова и любовь, какой не видала я.
It was necessary that he should break my heart with his words; that my bitter lot should be rendered still more bitter; that my young life should be made yet more sad; that my death should seem even more terrible; and that, dying, I should reproach thee still more, O cruel fate! and thee-forgive my sin-O holy mother of God!"	Нужно, чтобы он речами своими разодрал на части мое сердце, чтобы горькая моя участь была еще горше, чтобы еще жалче было мне моей молодой жизни, чтобы еще страшнее казалась мне смерть моя и чтобы еще больше, умирая, попрекала я тебя, свирепая судьба моя, и тебя -прости мое прегрешение, - святая божья матерь!
As she ceased in despair, her feelings were plainly expressed in her face. Every feature spoke of gnawing sorrow and, from the sadly bowed brow and downcast eyes to the tears trickling down and drying on her softly burning cheeks, seemed to say,	И когда затихла она, безнадежное, безнадежное чувство отразилось в лице ее; ноющею грустью заговорила всякая черта его, и все, от печально поникшего лба и опустившихся очей до слез, застывших и засохнувших по тихо пламеневшим щекам ее, - все, казалось, говорило:
"There is no happiness in this face."	"Нет счастья на лице сем!"
"Such a thing was never heard of since the world began. It cannot be," said Andrii, "that the best and most beautiful of women should suffer so bitter a fate, when she was born that all the best there is in the world should bow before her as before a saint.	- Не слыхано на свете, не можно, не быть тому, -говорил Андрий, - чтобы красивейшая и лучшая из жен понесла такую горькую часть, когда она рождена на то, чтобы пред ней, как пред святыней, преклонилось все, что ни есть лучшего на свете.
No, you will not die, you shall not die!	Нет, ты не умрешь! Не тебе умирать!
I swear by my birth and by all there is dear to me in the world that you shall not die.	Клянусь моим рождением и всем, что мне мило на свете, ты не умрешь!
But if it must be so; if nothing, neither strength, nor prayer, nor heroism, will avail to avert this cruel fate-then we will die together, and I will die first. I will die before you, at your beauteous knees, and even in death they shall not divide us."	Если же выйдет уже так и ничем - ни силой, ни молитвой, ни мужеством - нельзя будет отклонить горькой судьбы, то мы умрем вместе; и прежде я умру, умру перед тобой, у твоих прекрасных коленей, и разве уже мертвого меня разлучат с тобою.
"Deceive not yourself and me, noble sir," she said, gently shaking her beautiful head; "I know, and to my great sorrow I know but too well, that it is impossible for you to love me. I know what your duty is, and your faith. Your father calls you, your comrades, your country, and we are your enemies."	- Не обманывай, рыцарь, и себя и меня, - говорила она, качая тихо прекрасной головой своей, - знаю и, к великому моему горю, знаю слишком хорошо, что тебе нельзя любить меня; и знаю я, какой долг и завет твой: тебя зовут отец, товарищи, отчизна, а мы - враги тебе.
"And what are my father, my comrades, my country to me?" said Andrii, with a quick movement of his head, and straightening up his figure like a poplar beside the river.	- А что мне отец, товарищи и отчизна! - сказал Андрий, встряхнув быстро головою и выпрямив весь прямой, как надречная осокорь , стан свой. -Так если ж так, так вот что: нет у меня никого!

"Be that as it may, I have no one, no one!" he repeated, with that movement of the hand with which the Cossack expresses his determination to do some unheard-of deed, impossible to any other man. "Who says that the Ukraine is my country?	Никого, никого! - повторил он тем же голосом и сопроводив его тем движеньем руки, с каким упругий, несокрушимый козак выражает решимость на дело, неслыханное и невозможное для другого. - Кто сказал, что моя отчизна Украйна?
Who gave it to me for my country?	Кто дал мне ее в отчизны?
Our country is the one our soul longs for, the one which is dearest of all to us.	Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего.
My country is-you!	Отчизна моя - ты!
That is my native land, and I bear that country in my heart. I will bear it there all my life, and I will see whether any of the Cossacks can tear it thence.	Вот моя отчизна! И понесу я отчизну сию в сердце моем, понесу ее, пока станет моего веку, и посмотрю, пусть кто-нибудь из козаков вырвет ее оттуда!
And I will give everything, barter everything, I will destroy myself, for that country!"	И все, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!
Astounded, she gazed in his eyes for a space, like a beautiful statue, and then suddenly burst out sobbing; and with the wonderful feminine impetuosity which only grand-souled, uncalculating women, created for fine impulses of the heart, are capable of, threw herself upon his neck, encircling it with her wondrous snowy arms, and wept.	На миг остолбенев, как прекрасная статуя, смотрела она ему в очи и вдруг зарыдала, и с чудною женскою стремительностью, на какую бывает только способна одна безрасчетно великодушная женщина, созданная на прекрасное сердечное движение, кинулась она к нему на шею, обхватив его снегоподобными, чудными руками, и зарыдала.
At that moment indistinct shouts rang through the street, accompanied by the sound of trumpets and kettledrums; but he heard them not.	В это время раздались на улице неясные крики, сопровожденные трубным и литаврным звуком. Но он не слышал их.
He was only conscious of the beauteous mouth bathing him with its warm, sweet breath, of the tears streaming down his face, and of her long, unbound perfumed hair, veiling him completely in its dark and shining silk.	Он слышал только, как чудные уста обдавали его благовонной теплотой своего дыханья, как слезы ее текли ручьями к нему на лицо и спустившиеся все с головы пахучие ее волосы опутали его всего своим темным и блистающим шелком.
At that moment the Tatar ran in with a cry of joy.	В это время вбежала к ним с радостным криком татарка.
"Saved, saved!" she cried, beside herself. "Our troops have entered the city. They have brought corn, millet, flour, and Zaporozhtzi in chains!"	- Спасены, спасены! - кричала она, не помня себя. - Наши вошли в город, привезли хлеба, пшена, муки и связанных запорожцев.
But no one heard that "our troops" had arrived in the city, or what they had brought with them, or how they had bound the Zaporozhtzi.	Но не слышал никто из них, какие "наши" вошли в город, что привезли с собою и каких связали запорожцев.
Filled with feelings untasted as yet upon earth, Andrii kissed the sweet mouth which pressed his cheek, and the sweet mouth did not remain unresponsive.	Полный не на земле вкушаемых чувств, Андрий поцеловал в сии благовонные уста, прильнувшие к щеке его, и небезответны были благовонные уста.
In this union of kisses they experienced that which it is given to a man to feel but once on earth.	Они отозвались тем же, и в сем обоюднослиянном поцелуе ощутилось то, что один только раз в жизни дается чувствовать человеку.
And the Cossack was ruined.	И погиб козак!

He was lost to Cossack chivalry.	Пропал для всего козацкого рыцарства!
Never again will Zaporozhe, nor his father's house, nor the Church of God, behold him.	Не видать ему больше ни Запорожья, ни отцовских хуторов своих, ни церкви божьей!
The Ukraine will never more see the bravest of the children who have undertaken to defend her.	Украйне не видать тоже храбрейшего из своих детей, взявшихся защищать ее.
Old Taras may tear the grey hair from his scalp-lock, and curse the day and hour in which such a son was born to dishonour him.	Вырвет старый Тарас седой клок волос из своей чуприны и проклянет и день и час, в который породил на позор себе такого сына.
CHAPTER VII	VII
Noise and movement were rife in the Zaporozhian camp.	Шум и движение происходили в запорожском таборе.
At first, no one could account for the relieving army having made its way into the city; but it afterwards appeared that the Pereyaslavsky kuren, encamped before the wide gate of the town, had been dead drunk. It was no wonder that half had been killed, and the other half bound, before they knew what it was all about.	Сначала никто не мог дать верного отчета, как случилось, что войска прошли в город. Потом уже оказалось, что весь Переяславский курень, расположившийся перед боковыми городскими воротами, был пьян мертвецки; стало быть, дивиться нечего, что половина была перебита, а другая перевязана прежде, чем все могли узнать, в чем дело.
Meantime the neighbouring kurens, aroused by the tumult, succeeded in grasping their weapons; but the relieving force had already passed through the gate, and its rear ranks fired upon the sleepy and only half-sober Zaporozhtzi who were pressing in disorder upon them, and kept them back.	Покамест ближние курени, разбуженные шумом, успели схватиться за оружие, войско уже уходило в ворота, и последние ряды отстреливались от устремившихся на них в беспорядке сонных и полупротрезвившихся запорожцев.
The Koschevoi ordered a general assembly; and when all stood in a ring and had removed their caps and became quiet, he said:	Кошевой дал приказ собраться всем, и когда все стали в круг и затихли, снявши шапки, он сказал:
"See what happened last night, brother gentles!	- Так вот что, панове-братове, случилось в эту ночь.
See what drunkenness has led to!	Вот до чего довел хмель!
See what shame the enemy has put upon us!	Вот какое поруганье оказал нам неприятель!
It is evident that, if your allowances are kindly doubled, then you are ready to stretch out at full length, and the enemies of Christ can not only take your very trousers off you, but sneeze in your faces without your hearing them!"	У вас, видно, уже такое заведение: коли позволишь удвоить порцию, так вы готовы так натянуться, что враг Христова воинства не только снимет с вас шаровары, но в самое лицо вам начихает, так вы того не услышите.
The Cossacks all stood with drooping heads, knowing that they were guilty; only Kukubenko, the hetman of the Nezamisky kuren, answered back.	Козаки все стояли понурив головы, зная вину; один только незамайковский куренной атаман Кукубенко отозвался.
"Stop, father!" said he; "although it is not lawful to make a retort when the Koschevoi speaks before the whole army, yet it is necessary to say that that was not the state of the case.	- Постой, батько! - сказал он. - Хоть оно и не в законе, чтобы сказать какое возражение, когда говорит кошевой перед лицом всего войска, да дело не так было, так нужно сказать.
You have not been quite just in your reprimand.	Ты не совсем справедливо попрекнул все христианское войско.