Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Для такого - вечное увы... Вот я иду по степи, ноздри мои слышат запах печеного хлеба, -значит, в той стороне хутор, услышим скоро, как забрешут собаки. Oh, Lord! Боже мой! Just look at the dawn! Видишь, как занимается рассвет! By my side is a companion of angelic appearance, moaning, evoking my pity, making me feel as frisky as a colt. Рядом - спутник в ангельском виде, стонущий, вызывающий меня на милосердие, на желание топотать копытами. And who am I? Simply-the happiest of men. Кто же я? - счастливейший человек. I always keep a bag of salt in my pocket. Мешочек с солью всегда у меня в кармане. I can always get a few potatoes from a vegetable plot. Картошку всегда стяну с огорода. What more? The vivid world, the arena of passions ... I have thought long, Darya Dmitrevna, about the fate of our intellectuals. Что дальше? - пестрый мир, где столкновение страстей... Много, много я, Дарья Дмитриевна, рассуждал над судьбами нашей интеллигенции. Theirs is not the true Russian spirit, let me tell you.... That's why they have been scattered by the wind until-alas!-all that is left of them is a void. While I, an unfrocked priest, play about to my heart's content, and mean to go on doing so for as long as I like." Не русское это все, должен вам сказать... Вот и сдунуло ее ветром, вот и - увы! - пустое место... А я, расстрига, иду играючись и долго еще намерен озорничать..." But for him, Dasha would have been done for. Без него бы Даша пропала. He was never at a loss. Он же не терялся ни в каких случаях. When, at sunrise, their roamings brought them to a farmstead, solitary in the naked steppe, not so much as a tree near it, its horse pound empty, the roof over the clay walls of its yard scorched, an angry, grizzled Cossack with a gun confronted them at the well. Когда на восходе солнца они добрели до хутора, стоящего в голой степи, без единого деревца, с опустевшим конским загоном, с обгоревшей крышей глинобитного двора, - их встретил у колодца седой злой казак с берданкой. His light eyes gleaming crazily from beneath drawn brows, he shouted at them to get out. Сверкая из-под надвинутых бровей бешено светлыми глазами, закричал: "Уходите!" But Kuzma Kuzmich soon managed to get round the old man. Кузьма Кузьмич живо оплел этого старика: "Go on, Gaffer!" he cried. "Ah, my native land! "Нашел поживу, дедушка, ах, ах, земля родная!..

We have been fleeing from the revolution day and night, with sore feet and parched throats-shoot us, do! We have nowhere to go, anyhow!"	Бежим день и ночь от революции, ноги прибили, язык от жажды треснул, сделай милость -застрели, все равно идти некуда".
And after all the old man was more pathetic than terrible.	Старик оказался не страшен и даже слезлив.
His sons had been mobilized in Mamontov's corps, and his two daughters-in-law had left the farmstead for the village.	Сыновья его были мобилизованы в корпус Мамонтова, две снохи ушли с хутора в станицу.
He had not ploughed any land that year.	Земли он нынче не пахал.
The Reds had passed by and mobilized his only horse.	Проходили красные - мобилизовали коня.
The Whites had passed by and mobilized his poultry.	Проходили белые - мобилизовали домашнюю птицу.
And now he was all alone in his farmstead, with nothing but a crust of mouldy bread and a few ounces of last year's tobacco....	Вот он и сидит один на хуторе, с краюшкой прозеленевшего хлеба, да трет прошлогодний табак...
They rested there, and went on at nightfall, heading for Tsaritsyn, from where there might be some hope of getting to the south.	Здесь отдохнули и в ночь пошли дальше, держа направление на Царицын, откуда легче всего было пробраться к югу.
They travelled by night, sleeping in the daytime, mostly on last year's straw ricks.	Шли ночью, днем спали, - чаще всего в прошлогодних ометах.
Kuzma Kuzmich avoided populated places.	Населенных мест Кузьма Кузьмич избегал.
Once, looking down from a chalky eminence on the white huts of a village which extended irregularly on either side of an elongated pond, he said:	Глядя однажды с мелового холма на станицу, раскинувшую привольно белые хаты по сторонам длинного пруда, он говорил:
"Nowadays humanity in the mass may be dangerous, especially for those who do not know what they want.	- В массе человек в наше время может быть опасен, особенно для тех, кто сам не знает, чего хочет.
That in itself is incomprehensible and suspicious; not to know what one wants.	Непонятно это и подозрительно: не знать, чего хотеть.
The Russian is hasty-tempered, self-confident, and prone to overestimate his own strength, Darya Dmitrevna.	Русский человек горяч, Дарья Дмитриевна, самонадеян и сил своих не рассчитывает.
Set him a task-a task that seems beyond his powers, but is worth while, and he'll bow down before you in gratitude.... But just try going down to the village, and see how they'll start asking you questions.	Задайте ему задачу, - кажется, сверх сил, но богатую задачу, - за это в ноги поклонится... А вы спуститесь в станицу, с вами заговорят пытливо.
And what will you reply, you intellectual?	Что вы ответите? - интеллигентка!
You'll have to admit that you haven't come to any conclusions whatever, not on a single point...."	Что у вас ничего не решено, так-таки ничего, ни по одному параграфу...
"Can't you let me alone?" said Dasha in a low voice.	- Слушайте, отстаньте от меня, - тихо сказала Даша.

Although from pride and disinclination she had at first held out, Kuzma Kuzmich had got almost everything out of her: about her father, Dr. Bulavin, her husband, Red Commander Ivan Ilyich Telegin, her sister Katya, "beautiful, kind, high-souled."	Сколько она ни крепилась, - от самолюбия и неохоты, - все же Кузьма Кузьмич повыспросил у нее почти все: об отце, докторе Булавине, о муже, красном командире Иване Ильиче Телегине, о сестре Кате, "прелестной, кроткой, благородной".
Once, at the end of a fine day, after a good sleep among the straw, Dasha went down to the river to have a wash. She combed her hair, which had got dishevelled beneath her shawl, had a bite, and in a moment of cheerfulness, found herself, somewhat to her own surprise, volunteering information about herself:	Однажды, на склоне ясного дня, Даша, хорошо выспавшись в соломе, пошла к речке, помылась, причесала волосы, свалявшиеся под вязаным платком, потом поела, повеселела и неожиданно сама, без расспросов рассказала:
"You see how it all happened.... I couldn't go on living in Samara with my father.... You consider me a parasite.	- ...Видите, как все это вышло... У отца в Самаре я больше жить не могла... Вы меня считаете паразиткой.
And I have an even lower opinion of myself than you have, you know.... But I simply can't bear the humiliation of feeling myself the lowest of the low...."	Но - видите ли - о самой себе я гораздо худшего мнения, чем вы... Но я не могу чувствовать" себя приниженной, последней из всех...
"I quite understand," replied Kuzma Kuzmich, smacking his lips.	- Понятно, - причмокнув, ответил Кузьма Кузьмич.
"No, you don't," said Dasha, narrowing her eyes at the flame.	- Ничего вам не понятно... - Даша прищурилась на огонь.
"My husband risked his life just to see me for a moment.	- Мой муж рисковал жизнью, чтобы только на минутку увидеть меня.
He's strong, brave, a man whose decisions are final.... And what am I?	Он сильный, мужественный, человек окончательных решений... Ну, а я?
Is it worth risking one's life for a vain creature like me?	Стоит из-за такой цацы рисковать жизнью?
After meeting him that time I beat my head against the window sill.	Вот после этого свиданья я и билась головой о подоконник.
I hated my father.... It was all his fault. Absurd, contemptible man!	Я возненавидела отца... Потому что он во всем виноват... Что за смешной и ничтожный человек!
I decided to go to Ekaterinoslav, to look for my sister Katya-she would have understood, she would have helped me: she's clever, she's as sensitive as a harp string, my Katya!	Я решила уехать в Екатеринослав, разыскать сестру, Катю, - она бы поняла, она бы мне помогла: умная, чуткая, как струнка, моя Катя.
Don't laugh! I want to do the ordinary thing-the magnanimous, necessary thing-that's what I want.... But I don't know what to begin with.	Не усмехайтесь, пожалуйста, - я должна делать обыкновенное, благородное и нужное, вот чего я хочу... Но я же не знаю, с чего начать?
Only please don't start haranguing me about the revolution...."	Только вы мне сейчас не разглагольствуйте про революцию...
"I wasn't going to harangue you, my dear, I'm listening attentively. You have my heartfelt sympathy."	- А я, душенька, и не собираюсь разглагольствовать, слушаю внимательно и сердечно сочувствую.

Читать дальше