Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

Мод до того рассмешил рассказ Полли, что у нее подогнулись ноги, она резко села на край открытого сундука и тут же, сложившись пополам, ухнула внутрь. Фанни и Полли еле-еле вытащили ее оттуда вдвоем.

– А за городом проводят время куда веселее и лучше, чем здесь, – едва выбравшись, с завистью заявила она. – Я вот, например, никогда не каталась в тачке и не устраивала концерты на кочанах капусты. Ты, Полли, не оставляй для меня старые шелковые платья Фан. Мне они не понадобятся. Потому что я, когда вырасту, стану женой фермера, а не светской леди. Будем сбивать масло, варить сыр, родим десять детей, свиней заведем, – выпалила она на одном дыхании.

– Полагаю, именно так и случится, если она найдет себе фермера, – трясясь от беззвучного хохота, выдавила из себя Фан.

– Так у меня же есть Уилл, – серьезно ответила ей сестра. – Я предложила ему, и он согласился. По воскресеньям будет проповедовать, а в будни работать на ферме. И не надо смеяться. Мы уже все спланировали, – солидно добавила Мод, примеряя видавший виды белый капор и размышляя, уместно ли фермерше надевать головной убор со страусиными перьями, когда она собирается в гости.

– Святая невинность, – пробормотала себе под нос Фан. – Ты не хотела бы вновь превратиться в ребенка, чтобы говорить все, что придет в голову? – покосилась на Полли она.

– Я хотела бы увидеть лицо Уилла, когда он слушал ее предложение, – тихонько хихикнула та.

– Никаких новостей от …? – шепнула Фанни, делая вид, что разглядывает рукав платья.

– По-прежнему на юге, – тихо проговорила подруга. – Полагаю, не знает о последних событиях. Иначе давно бы уже появился.

– А я полагаю, ты нанесла сэру Филиппу куда более серьезную рану, чем тебе кажется, – кинула на нее многозначительный взгляд Фанни.

– Сомневаюсь, – сказала Полли. – В любом случае время излечивает подобные раны.

– Хорошо бы, – выдохнула с надеждой Фан.

– И что это за сэр Филипп? – Мод немедленно навострила уши.

– Известная личность времен королевы Елизаветы, – украдкой мигнув подруге, ответила Фан.

– А-а, – кажется, Мод приняла объяснение за чистую монету, но кое-что ее настораживало.

– Придется заниматься шитьем, а я это терпеть не могу, – Фанни поспешно сменила тему, отвлекая внимательную слушательницу.

– Я помогу. И Дженни, – пообещала Полли. – Мы так же, как и Белль, твои должники и требуем права отплатить тебе за твою доброту. Благословения и проклятия всегда возвращаются, Фан.

– Только ко мне – с большими процентами, – Фанни была тронута словами Полли.

– Проценты на такой вклад сильно, знаешь ли, возрастают, – отметила Полли. – Давай-ка, распори это, – она протянула платье для перелицовки. – Дженни быстро его перешьет. А я пока сооружу тебе новый капор.

– Он должен подходить к платьям, и я хочу сделать в нем изнанку голубого цвета, – Фан принялась рыться в коробках с ленточками и лоскутами.

– Все, что прикажешь, дорогая. Капоры у меня всегда вызывают прилив вдохновения. Нашла! Лучше ничего не придумаешь. – Полли извлекла из коробки, в которой рассеянно рылась подруга, кусок серебристо-серого шелка. – Именно то, что требуется. Его как раз хватит на капор. А эти незабудки украсят шляпку и к тому же вполне соответствуют ситуации, – заговорщицки покосилась она на подругу.

– Замолчи, негодяйка! – воскликнула Фан.

– Капор будет готов вовремя, – с лукавой усмешкой продолжала Полли. – И платье тоже. Выглядеть будешь как надо. Так что прими мое благословение.

– Вовремя к чему? – осведомилась любопытная Мод.

– К твоей свадьбе, дорогая, – ласково отозвалась сестра, которую недвусмысленные намеки Полли привели в превосходное настроение.

Мод недоверчиво фыркнула и задумалась, отчего это старшие девушки разводят такую таинственность вокруг своих секретов.

– Прошлой весной, – Полли говорила и разглаживала в руках кусок серой ткани, – к нам пришла посылка от миссис Давенпорт. В ней обнаружился небольшой отрез клетчатого шелка. Мама отдала его Китти на платье. Я его постирала, и мы с Китти его раскроили. Но сколько ни ломали головы, нам не хватило материала на половину рукава. И тогда Китти собрала все обрезки, тщательно подогнала их один к другому и сшила из них внутреннюю часть рукава. Главное – никто ничего не заметил. Угадай-ка, Мод, сколько кусочков Китти использовала?

– Пятьдесят, – глубокомысленно изрекла та.

– Нет, только десять, – сказала Полли. – Но это впечатляет, учитывая, что портнихе было всего четырнадцать лет. Видели бы вы, как эта маленькая хитрюга посмеивалась в свой лоскутный рукав, когда кто-нибудь восторгался ее замечательным платьем. Она носила его все лето и выглядела в нем прелестно. Такие уловки, когда некуда деваться, очень забавляют. И мозгам не дают застояться. Иногда складывается ощущение, будто у тебя в два раза больше рук, чем у других людей.

– Думаю, мы заведем ферму где-нибудь поблизости от вас, – объявила Мод. – Очень хочу познакомиться с твоей Китти, – она заинтересовалась девушкой, которая умеет так ловко сшивать лоскуты.

– Ну, парад платьев закончен. Спасибо, что объяснила, как их можно использовать, – поблагодарила Фанни. – Надеюсь, когда-нибудь и у меня отрастет еще пара рук.

После того как был готов новый капор, девушки наметили фронт ближайших работ с остальными деталями гардероба.

– Я тоже надеюсь, – сказала Полли, уже собираясь уходить домой, – что у тебя вскоре появятся рядом две крепкие и очень надежные руки.

От этих слов Фанни сияла весь остаток дня.

То́му пришлось тяжелее, чем остальным. Помимо семейных проблем ему пришлось решать массу собственных. Историю с колледжем вскоре позабыли на фоне куда более серьезных невзгод. Окружающие к нему заметно охладели, злые языки склоняли на все лады «этого экстравагантного щенка», с нетерпением ожидая, как он «покатится по наклонной плоскости», и строя прогнозы, насколько он низко падет. Как известно, вокруг нас всегда немало сплетников, и вскоре Том во всех подробностях узнал, как ему за глаза перемывают косточки. Хуже всего было то, что многие нынешние недоброжелатели совсем недавно ходили в его друзьях. Он, конечно, делал вид, будто ему все равно, но на самом деле страдал, коря себя за сделанные ошибки, а заодно и злясь на других. Иными словами, он впал в состояние, которое одних людей убивает, а других, наоборот, закаляет, превращая из мальчиков в мужчин.

Теперь, когда семья его лишилась состояния, он впервые понял, насколько хорошо они жили раньше. Какое богатство потеряли! Сколько оно сулило возможностей! Сколько приносило радостей! И как мало он всего этого был достоин, разбазаривая в праздности и пустых развлечениях все, что ему доставалось безо всякого труда.