Петр Альшевский - Блокноты Гоа

В Бенаресе казино.

На кон я созвездие Октант, выигрыш мне тающими на моей руке ледяными алмазами.

Твердо держусь небес. Катера увозят офицеров полиции брать обнаружившегося у горизонта субъекта.

Пиццу не я.

И Че-Че отрицает.

Сбой в пиццерии – вина не наша, платить нас не заставят.

А Нанака не скальпировали?

Рука со стаканом наутро трясется, болтанку в самолете напоминая. В баре выдвинул идею – сигарету мне в долг под залог телефона. Бармен Дамодар не берет, подозревает, что телефон заминирован.

Сушилла подкатила ко мне чемодан. Распорядиться грампластинками мужа мне поручает.

Толкни среди своих.

А муж у тебя умер?

У него сломался проигрыватель, а на новый не набирается проще, с музыкой завязать.

До ранних слоев не докопаться.

Лампочки ремонтной машины мигают, о вероятной поломке огранизма мне говоря.

Малышам застывший паровозик. Для детей постарше паровоз, сходящий с рельсов.

Такса в наморднике не рассмешила.

Наехала старушка божий одуванчик.

Злобный одуванчик.

Да, божий. Кричала о разбросанных окурках, без спроса один взяла и докурила, Че-Че, который их и бросал, примирительно промолвил, что окурки принадлежат всем.

Славный малый. Бесконфликтная душа. Девушка ему отказала, и он ее перекрестил.

Гараж освободился, дождь настроил на радиостанцию поскрипывающего блюза, мерседес Вуингулуна за неуплату на улицу.

Усеченная упаковка.

Передел территории.

Число банок сократили.

Проморгавшего ножевой выпад Вуингулуна убили и зарыли на пустыре.

Некому за мерседес заплатить. Ржавеет, жалко его, из моих мизерных средств на аренду гаража мне набрать?

Дви Пада означает обе стопы.

Ссыпай в канаву.

Ты, пермяк, асанам учись.

За индейцем в вестерне не угнаться, но я с высокого стула и не вставал, у барной стойки я умиротвореннее тех, у кого полно рупий.

Компания из британцев и пермяка.

О нераскрывшихся парашютах в Сринагаре интересней рассказывают, торопящийся феникс просвистел, кто не упадет, будет оправдываться перед нелегальным производителем.

На свободе тащит от радости даже с подкашивающимися ногами.

Для сандалий помойка или скотч?

Диафрагму к груди вытягивай.

Спину ты, нечестивец, не вогнул, бездуховную бейсболку не снял.

Движение должно идти от области таза.

Мастер показывает ширшу падасану, ширша – это, кажется, голова.

Кувалды молотят по загородившей дорогу плите. Сушилла побежала за моим дымом.

При перевешивании с плеча на плечо сумка звенит приятнее, чем колокольчики.

В магазине ковров поваляемся на образцах, снежинка на окно кем-то из северян наклеена.

Он отзовется.

Кришна беседует с банкирами, так чему же ему с пьяницами не говорить.

Курицу в ресторане исключим.

По три пачки в день Хасан Лечо выкуривал, о сокращении расходов крепко мысля.

Приезжающей Дженни цветочков куплю. Не Дилмун, не Сакраменто – она открывала для себя Мадрас.

Скидка на выпечку у них сорок процентов. Наедимся необременительно для кошельков.

Могла ли она мне изменять? Конечно, могла, в Мадрасе же не сплошные уроды.

Блуждающий организм накапливает тактильные воспоминания.

Ублажила двумя пальцами.

Порвет бедро.

С тобой эта огромная взлохмаченная собака добра, а что она сделает со мной, я представляю с частицей негатива.

Разобью оковы предубеждения.

Мир реален, как Брахман?

Неприкаянная и непривитая.

Параллель я, девочка, не провожу. Без тебя прочь не пойду. Залившийся до бычьей недружелюбности Кеннет Гринкс как раз тебя не прогоняет, с тобой у него даже обаяние, но я в восхищении от тебя, а ты от меня. У меня отличающийся от банального взгляд на человеческое существование. У тебя высокий бюст и в ушах мадагаскарские амониты. Со мной нетрудно поговорить по душам. Твои глаза вызывают желание, прикоснувшись к ними губами, неожиданно выпустить язык.

Мы безбоязненно ходили под неважно закрепленным огненным шаром. Забрели к Гринксу, почувствовали, что в его отеле пропускающие влагу потолки, при неизбежности столкновения я знаю, куда ударить. Увы, знает и Гринкс.

Пунцовое лондонское лицо.

Натужное примирение.

Христо проповедует следующее – похмеляться надлежит в количестве, не уступающем выпитому накануне.

Пожирай меня очами, махила, чресла мне тонизируй.

Дышу, снабжаю, кровь кислородом, сквозь муки и хрипы старательно подтягиваю к затылку ступни.

Над тобой нависал не небоскреб. Одноэтажное здание удивительно вытянулось.

Лед тает.

А ты не знал?

В бокал пять кубиков, со льдом ты точно перебираешь.

Эдит Пиаф в данных обстоятельствах меня, возможно, в депрессию.

Я прилягу, а ты меня защищай, от выволакивающих охранников оберегай, развевающийся флаг поднабрал пыли, его же только на праздники.

Акробат Инусс, когда он в последний раз был на выборах, за оппозицию голосовал.

К власти не пришли

На Гоа он забыл, кто где правит.

Пурака – вдох, выдох – речака. Ослы Терпкой Лжи интенсивно копытами мне по затылку.

Фонари мои подмигивания не подхватывают, свет от них ровный. Пустырь огорожен зеленой пленкой.

Накачу и с живой растительностью спутаю.

Индийская народная песня.

О виски в ней не поется?

Вцепившийся в мобильный пермяк рассказывает мне о моей столице. Парад трамваев в Москве, говорит. Помешались они на парадах. А индусы не вернули мне вырванный зуб. Ехал из аэропорта, схватился за щеку, острее шила в задницу меня, Будда знает, пронзило. Красивые виды заметались. Лишними средствами не располагаю, удаление дешевле лечения, по пермским ценам тут не избавиться, у себя дома я бы и за полцены договорилился. Злобный зубодер Пяск. Мы с ним ходили по ночным клубам, когда-то приятельствовали, с женщинами у него получалось. С вытащенными кишками труп не всплывет. Он подбивал меня прикончить его еще более удачливого соперника, но я стремился пожить в Индии, а не на зоне. Зуб он мне, возможно, даже бесплатно. Врагами мы не расстались, руку я протянул, и он ее пожал, присылать ему с Гоа мои фото не попросил. Индусские стоматологи, конечно, обходительнее. Мягкие, но не гибкие. Сэкономить за счет анестезии не предлагают.

Дурной запах изо рта. Храм перевернут. Мне бы пристегнуть лыжи, пробежаться вокруг школы, куда меня, приведенного качающимся папой, не взяли, вокруг нее лучшая лыжня.

Мечтал прополоскать ромом. Сидел без зуба и тосковал по снегам.

Я пока не отошел. Выставленный счет не подсовывайте. Мой зуб положите мне на ладонь.

Пропал, сказали, твой зуб. Нет его в кабинете.

Если опыты на нем они будут ставить, на мне это не отразится?

Воздушные шарики зацепились за ветку. Залезу и освобожу, ничто не должно препятствовать отлету в наше небо.