Aнна Санина - Возвращение. Книга-дорога для тех, кто любит путешествовать, но всегда возвращается к себе

Путешественник даже подарил мне первый в жизни диск – лучшие треки Nirvana и пообещал еще и кассету, узнав, что проигрывателя дисков у меня нет. Кассету он, правда, так и не подарил, а диск забрал, но я все равно была польщена. Я случайно нашла диск годы спустя у него на даче и улыбнулась, будто вернулась в панковское буйное время своих четырнадцати-пятнадцати.

Утром 14 февраля, когда положено слать друг другу валентинки, рассыпать бумажные сердца на постели и есть сладости приторно-розового цвета папаша Берни вернулся из ночной с большим пакетом. Дети смотрели мультики, я накрывала на стол. Под бульканье кофейника Берни развернул пакет и вручил всем по красной подушке в виде сердца. Так трогательно. Этот праздник я отмечала раз в жизни лет в шестнадцать, причем попеременно с двумя парнями. Днем с молчаливым ровесником Котом, который принес мне букет розовых гвоздик, вечером – с угрюмым и таинственным планокуром и басистом панк-группы Фимой. Он презентовал мне красную розу и пару кассет с музыкой Banco de Gaia и Cоcteau Twins. В будущем с днем Валентина у меня не складывалось – то я была без пары, то моя пара была где-то далеко и презрительно усмехалась при одном упоминании об этом празднике. Позднее я вообще перестала обращать внимание на всю эту кутерьму.

После завтрака я залезла в почту и среди прочих писем нашла письмо от Путешественника – фото, на котором была изображена одинокая фигура мальчика-араба у египетской пристани и поздравление с днем влюбленных. Мне было приятно, хотя Путешественник, наверняка, поздравлял с этим праздников всех знакомых девушек.

Он не мог долго сидеть на одном месте и не выносил ординарности, а может, бежал от чего-то, как от тоски. Поэтому менял женщин, страны, занятия. Лингвист по образованию он знал семь иностранных языков, и, начав школьным учителем, успел попробовать себя в качестве журналиста радио «Свобода», главреда протестанского телеканала, совладельца бюро переводов, продавца испанской недвижимости и кинорежиссера. Остановившись на последнем он совместил это с экстремальными путешествиями и писательством. Не менял только позитивного расположения духа. Мне он казался человеком, у которого никогда не бывает плохого настроения. Тем более стало приятно, что он напомнил о себе и вызвал целый поток ярких, живых воспоминаний. На фоне равнодушных австрийских будней такая весточка из дома согревала лучше хоть и яркого, но все же зимнего солнца. Меня забавляло и удивляло совпадение сновидений и письма, но я вскоре забыла об этом и вспомнила только возвратившись в Киев.

– Забила я на православный пост и второй день подряд ем ветчину с яичным хреном, куличи с изюмом и пью сицилийское вино. Радуюсь жизни, одним словом. Про меня говорят: komischer Vogel 17 17 Странная пташка (нем.) , а я делаю удивленные глаза и улетаю из дома на велосипеде. – Делилась я с институтской приятельницей Настей по телефону. Настя жила во Франкфурте, тоже aupair с семьей.

– А я загрустила. Думаю, нужно мне это поступление в универ здесь или лучше вернуться домой и в Киеве продолжить начатую жизнь?

– Не знаю, Насть, тебе решать. Я вот хотела, но у меня не получилось. Ты в общем знаешь мою историю с поступлением и невозвращением. Да чувствую, все к лучшему обернулось.

– Знаю, только все равно трудно понять, как лучше сделать. А как же к лучшему, если ты там, в Австрии одна сидишь и скучаешь?

– А вот так, Настюш, что я другую сторону жизни вспомнила, менее социальную, зато более родную и спокойную. Здесь три озера и река в радиусе трех километров, красотища невероятная. Лес тоже есть и асфальт гладкий, так что учусь летать на колесах, а не просто ездить, как в городе.

Настя хмыкнула, ей, жительнице большого города со всеми его магазинами и кофейнями на Цайль 18 18 Центральная улица во Франкфурте-на-Майне, на которой расположены магазины , с большими мостами над Майном, с уличными фестивалями и концертами, было невдомек, как долго оставаться наедине с лесом, горами, водой.

– А я, Ань такую сейчас одну книжку читаю. – Сказала Настя. – Там как раз про это тоже пишется. Про синергию с природой. Про контакт с собой. И вот, может это и не совсем по теме нашего разговора, но там такая мысль была: не выпадай в чужие намерения.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что каждый человек, который тебя знает, создает свое личное намерение касательно тебя. Представляет тебя такой, какой видит. С той стороны, с которой ты ему покажешься.

– Я ж не избушка на курьих ножках, чтоб к нему то передом, то задом. – Настина мысль показалась мне лишенной веских оснований.

– Да, конечно, но все равно, каждый видит тебя в какой-то одной твоей, так сказать, ипостаси и предполагает твое поведение определенным образом. Думает, что поступишь ты в той или иной ситуации так, а не иначе. А ты введешься и поступаешь так, как от тебя этого ожидают, а не в соответствии с собственным желанием. Вот, называет тебя твой папаша Берни странной пташкой. А почему?

– Да потому что мы совершенно разные. – Что-то во мне колыхнулось, недовоплощенное негодование.

– И как ты реагируешь?

– Делаю вид, что не поняла к чему это. Ухожу. Общаюсь с ними теперь только на тему детей, погоды и пищи.

– А что думаешь по этому поводу?

– Да что с них возьмешь? Прошла у меня пора хандры, весна наступает. Мы разные и все тут. Ну, напрягает это меня конечно, но что я могу сделать? Сидеть с ними в прокуренной комнате перед телеком каждый вечер?

– Это не выход, но попробуй один раз не оправдать их представление о тебе.

– Ладно, придется, значит, смотреть с ними детективные сериалы и комментировать их.

– Ну, ты хоть понимаешь о чем я?

– Да, Настя понимаю. Тебе ведь тоже нелегко?

– Да. Но они меня воспринимают нормально, хоть и не знаю, что думают. А думают явно другое. Я вот здоровым образом жизни заняться решилась. Так приходится фрукты и кефир самой себе покупать, потому что хозяйка забывает, а мне напоминать неудобно. Я как-то ей сказала об этом. А она мне: «Никогда не поверю, что кефир можно каждый день пить!»

– А я еще на курсы немецкого скоро иду, Настя. Жду не дождусь веселья и новых знакомств!

– Здорово, новые встречи – всегда приятно.

Я представила, как тают льдинками Настины глаза, когда она улыбается.

– Как же к тебе во Франкфурт-то хочется, наверное, прилечу весной.

– Лети, солнце, лети, всегда буду рада.

Все течет, все меняется. Вот и в мою равномерную, однообразную, бедную яркими событиями, робкую, эгоистичную, размеренную, голубую, усыпанную монотонными монологами и короткими диалогами жизнь здесь, на австрийском хуторе, придет трехдневный праздник. Придет-припляшет в мою жизнь, но не в это безлюдное безмолвное сельцо. Прочь, прочь отсюда, в поезд, оставив будни в хмурых сонных долинах, в поезд, к солнцу, в высокие горы, к белой сказке, к любимым и веселым друзьям, в Цель-ам-Зе! Я еду кататься на лыжах, и не просто бороздить по степям и круглым холмикам хрустящее пространство, а летать с гор, обращая пешие часы в минуты, а бегущие минуты в секунды, преодолевая легкие, морозные километры как множество спортсменов, увиденных в детстве на экране телевизора. Плевать, что я только смотрела на других, а сама никогда даже не прикасалась к тяжелым креплениям. И я буду скоро передвигаться тяжело и вальяжно по земле в громоздких горнолыжных ботинках.